Все друзья делают это

— Я на это рассчитываю, — дерзко ответила я.

И по усмешке мужчины поняла — он думает так же. Я дерзкая. Излишне дерзкая для той, что все это время не подпускала к себе мужчину.

А по темным глазам, которые прожигали меня, убедилась, что все делаю правильно.

И то, что никого не подпускала кроме него, тоже правильно, и то, что решилась, и то, что сама шагнула навстречу. Потому что да, он давил, он хотел, чтобы мы стали близки, но кто знает, как долго он бы терпел после этой попытки меня обидеть?

Он бы боялся, что я начну думать об этом. Или решил бы, что я вообще хочу перепасть с ним из-за того, что меня чуть не изнасиловали. Ну, чтобы первым был именно он.

А я хотела, чтобы это был он совсем не поэтому.

Просто вдруг поняла, что иначе и быть не могло. И что будет правильно, если именно тот мужчина, который видел меня еще девочкой, сделает меня женщиной. Своей женщиной. И покажет мне, даст ощутить, как это — когда мужчина в тебе. Я знала, что в первый раз будет больно, но эту боль хотела разделить только с ним.

По взгляду Никиты уловила момент, когда он позволил, разрешил делать с собой все, что мне хочется. Я не тратила понапрасну время — итак столько тянули…

И едва Никита отпустил мое лицо и лег на кровать, устроилась у него между ног, сделала глубокий вдох и лизнула.

Ощутив его вкус, поняла, что приятный, мне нравится, и впустила член рот. Начав осторожно скользить по нему языком, увлеклась и сама не заметила, когда начала жестко сосать.

Жестко и с удовольствием.

Едва не кончая от того, как принимает мои ласки мужчина.

Мне нравилось слышать рваные стоны Никиты. Нравилось видеть, как он сжимает кулаки в бессильной попытке прикоснуться ко мне, сжать в кулаках мои волосы и заставить взять больше, еще больше, чем я могу.

Мне нравилось, как поднимаются вверх его бедра. И я знала, чувствовала, как сильно ему хочется перейти от медленной агонии к тому моменту, когда я привыкну к этим ощущениям, когда насыщусь ими и позволю ему вбиваться в меня. Для начала — в рот, а потом…

— Я кончу… — послышался полустон-полувыдох, — если ты не остановишься — кончу… в рот…

И я ускорилась, стараясь одновременно и лизать, и всасывать, и успевать наслаждаться мужскими стонами. А в какой-то момент ощутила резкий толчок вперед, и едва не задохнулась от невероятного чувства наполненности. Мелькнула мысль — если так хорошо, когда он вбивается в рот, что я почувствую, когда он войдет в меня тоже полностью, но по-другому?..

И он словно подслушал, о чем я думаю. Сделав несколько резких движений, потянул меня за волосы, и усмехнулся, увидев недоумение.

— Ничем не испугать мою любопытную птаху… — воспользовавшись тем, что я заслушалась, он выскользнул из моего рта. — Видишь, как нежно я теперь это делаю?

— Ну да, — согласилась я, — не сравнить с прошлым разом, когда я реально могла не оторвать, но существенно оттянуть, я считаю.

Тихо рассмеявшись, на этот раз он использовал то, что я заслушалась и ловко перевернул меня на спину.

Я хотела потребовать вернуть все обратно. Хотела сказать, что я еще не привыкла, что только вошла во вкус и что мне надо учиться! Но он не дал мне этой возможности. Он вообще лишил меня слов, когда уверенно потянул мои трусики вниз и отправил их, как и свои штаны, за пределы кровати.

— Лишние, — прокомментировал он.

А следом отправил и маечку. А за ней сбросил с кровати плед, который сбился в комок.

— Вот так, — выдохнул в мои ждущие губы, — больше ничего между нами, да, страусеныш?

— Вообще-то… — чуть подвинувшись под ним, дала понять, на что намекаю, — вообще-то я кое-что чувствую.

— Моя смелая птаха! — посмеиваясь, мужчина поправил член, который упирался мое бедро, а теперь…

И мне враз стало совсем не до смеха!

— Моя пугливая птаха…

Я понимала, что это произойдет, и что на этот раз мы не обойдемся губами и пальцами. И все-таки напряглась, почувствовав, как там, внизу, поглаживает меня головка — чуть-чуть, всего чуть-чуть… но вот она уже и внутри меня…

— Никита! — выдохнула испуганно я, когда он нажал немного сильнее.

Схватилась за его сильные плечи и невольно вдавилась телом в матрас.

— Не бойся, — шепнул он, подхватывая ладонями мои ягодицы и заставляя не только вернуться обратно, но обхватить свои бедра. — Не бойся, мой страусеныш…

И было что-то в его взгляде и шепоте, было что-то в этом мужчине, что погасило панику, пересилило страх. Вынудило довериться. Зажгло желание вновь. И заставило подумать не о том, что сейчас он войдет в меня и сделает больно. А о том, что в меня войдет мужчина, которого я хочу. Мужчина, от взгляда которого голова идет кругом. Мужчина, из-за которого я дрожу и не могу согреться, даже ощущая его на себе, почти в себе, чувствуя его горячее тело и его напряжение в мышцах.

Мелькнула мысль-тринадцать лет дружбы, и вот…

А что дальше?

Пальцы Никиты погладили меня по лицу, очертили линию губ, глаза посмотрели требовательно и с нажимом.

— Хочу, чтобы ты отчетливо понимала… — сказал он за секунду до того, как для меня вдребезги разлетелась вселенная. — У нас с тобой все не просто так, Аня!

А потом он сделал движение бедрами, и…

Я видела, как ему тяжело, и что он еле держит контроль над собой. Хотела что-то сказать, успокоить, но лишь беззвучно шевельнула губами и смахнула слезу, пока он не видел.

А вот вторую увидел — слизал и замер.

И только после того, как я снова смогла дышать после вспышки шока и боли, полоснувшей по мне изнутри, продолжил движения.

Безотрывно глядя в мои глаза. Отмечая малейшие эмоции. Замедляясь, когда я морщилась, пытаясь к нему привыкнуть. Ускоряясь, когда я набиралась храбрости, чтобы попробовать и качнуться ему навстречу.

— Никит… — шептала я в губы, которые были, казалось везде — на моих губах, щеках и висках, и которые успевали одарять лаской мои соски. — Никит, это… я… не могу понять…