Все друзья делают это

— Кондиционер починили еще вчера, — качнул головой глава семейства и дома. — И, уверяю вас, все было сделано по совести и почести. В этом доме иначе и не бывает. Потому что «иное» здесь попросту не задерживается.

Голос мужчины был спокойным, я бы сказала, и добрым. Но тот, кому было адресовано это послание, его понял.

— Спасибо за вкусный завтрак, — поблагодарил юрист, оставляя в покое пустой бокал, и попытался взять под локоток Ольгу. — Нам пора.

— Нет, — вывернулась девушка, — я считаю иначе.

— Ольга!.. — в голосе молодого человека послышалось недовольство, и мне в какой- то момент показалось, что он выведет ее силой.

— А если и задерживается, — как ни в чем не бывало продолжил Иван Петрович, кивнул юристу, и тот сел обратно на стул, — то не приживается. Места здесь такие. Волшебные.

Бабушка тоже так говорила… — Я вздохнула. Не смогла удержаться. И встрепенулась. — Никит!

— Обязательно, — улыбнулся он, не дожидаясь вопроса.

И в том, что он понял меня сразу, без лишних слов, мне тоже почудилась магия. И в том, как он смотрел на меня. И в том, как сильно хотелось, чтобы это длилось, и длилось, и длилось. И мечталось, чтобы мы с ним снова оказались одни. И чтобы нам было все можно.

— А сейчас будет вкусный десерт! — объявила Инга Викторовна.

— Не грусти, моя птаха, — склонившись ко мне, шепнул чуть слышно Никита. — И сладкого много не ешь.

— А ты? — удивилась я, заметив, что Никита встает.

— А я иду готовить десерт.

Улыбнувшись мне, он встал из-за стола и ушел. Никто, кроме меня, не обратил на это внимания. Хотя десерт вроде бы ждали все. Но, в отличие от меня, бросали взгляды в другую сторону.

И когда на стол водрузили торт, я удивленно взглянула на незнакомого парня, который с ним вышел. И проводила его не менее удивленным взглядом. Все начали есть, а я вертела головой и все ждала, когда же свой десерт принесет Никита! Но его не было. Начав нервничать, я извинилась и вышла из-за стола.

Нет, странно. Куда он ушел? И зачем сказал про десерт? Почему оставил меня одну?

Если десерт действительно был, я могла бы помочь его принести.

Но как-то… не было слышно ни шагов Никиты, ни вообще его присутствия на первом этаже.

Десерт в комнате?

Я бросила взгляд на второй этаж и уже шагнула на лестницу, когда услышала сзади голос Филиппа:

— Ты единственная, кто усомнился в том, что незнакомая тебе девушка взяла деньги в обмен на насилие.

Наверное, он подошел очень близко ко мне, потому что я услышала его дыхание на своей шее.

— И эта стерва младшенького права, ты единственная, кто не обращал внимания на его деньги. А может… тебе не было дела и до моих? Может, все было по- настоящему?

Он стал еще ближе ко мне, потому что его дыхание коснулось моей щеки. (236ad)

— Что, если мы это проверим, девушка с волосами цвета топленого молока? — вкрадчиво спросил он, обводя дыханием уже не щеку, это слишком просто, нейтрально, а мочку моего уха. — Что, если я дам тебе шанс, как ты и хотела? Столько лет ожидания… Это ведь стоит награды, я прав?

Я сделала шаг вперед, но меня удержали, качнули назад.

Я отчетливо ощутила, как ко мне прикоснулось уже не дыхание мужчины, а его губы, и медленно развернулась в его руках…

Глава № 36

Красивое лицо с высокими скулами, светлые волосы, в которых с удовольствием затерялся дневной свет, и чайные глаза, от которых я когда-то действительно была без ума…

Мужчина, о котором я грезила целых пять лет, сейчас словно шагнул ко мне из фантазий, ожил для меня.

Я видела интерес в его темных глазах. Я ощущала, как сильны его руки, что меня обнимали. И дыхание… оно было горячим и близким. И сам он был близко настолько, что даже тянуться не надо, тела и так почти прикасались друг к другу, а объятия в ответ на мой взгляд стали только сильнее.

Не верилось, что вот так… и исключительно в целях эксперимента…

Меня чуть качнули вперед, и я поддалась.

В глазах мужчины свернуло довольство и что-то еще, с чем я даже не думала разбираться. Не для того я так близко к нему. Не потому еще позволяю к себе прикасаться…

Подавшись вперед еще больше, вдохнула аромат дорогого одеколона с холодными нотками. Провела рукой по впалой щеке. Не до конца поверив себе, приподнялась на носочках, и была так близко к приоткрытым губам…

Но в тот момент, когда мне захотели ответить, поймать меня в незнакомый плен, качнулась назад, настороженно взглянув на мужчину. Так странно… все еще странно… Он близко, обнимает меня, готов к поцелую, о котором я столько мечтала, а я…

— Ничего не было, — выдохнула признание, которое удивило обоих, даже меня.

Филипп нахмурился, а я улыбнулась. Это казалось невероятным, но я действительно не ощущала ни трепета, ни знакомого жара, которые охватывали меня ранее при встрече с этим мужчиной.

— Прости, Филипп, — убрала с себя его руки, шагнула назад, спеша найти того, кто неожиданно потерялся, но замешкалась, заметив искренне недоумение в глазах чайного цвета. — Я только недавно сама поняла, что то, что я чувствовала к тебе, было по-настоящему, но… не любовью.

Развернувшись, сделала еще один шаг, но на этот раз меня удержали не руки мужчины, а его колкая фраза:

— Значит, метод младшенького сработал! Я — гад, он — весь в белом. У него все получилось, не так ли? И маленькая наивная девочка решилась расстаться… с наивностью…

Я понимала, куда клонит Филипп. Конечно, я понимала. Но в свете того, что обычно в белом представал именно он…

Развернулась обратно к мужчине, прошлась взглядом по его черной рубашке, цветовым пятнам на теле, повязке на голове, которая устала и уже собиралась разматываться, и сухо оценила его видоизменения.

— Неплохо проработанный образ, Филипп.

— А если это не образ? — вскинулся он.

— А мне уже все равно, — спокойно и честно ответила я.

И в ту же секунду…

Я не успела даже моргнуть, а уже оказалась снова в руках мужчины. Только на этот раз он не собирался тратить время на разговоры. Прелюдия и уговоры тоже не значились в его планах. Я поняла это в тот момент, когда он с силой прижался ко мне и, одной рукой удерживая за талию, а второй за голову, впился в мой рот поцелуем.

Я рванулась обратно, попыталась освободиться, но он только усилил хватку и напор поцелуя. Все, что мне оставалось — это терпеть. И с удивлением отмечать, что даже когда он принял мое бездействие за согласие и стал целовать нежнее… Я не почувствовала ничего, кроме желания поскорее почистить зубы.