Все еще Элис
Шрифт:
Вся ее смелость под воздействием шампанского и вида крови улетучилась. Элис разрыдалась. Не хватало воздуха. Ей исполнилось пятьдесят, и она боялась, что сходит с ума.
В дверь постучали.
– Мам? – Это была Анна. – С тобой все в порядке?
Ноябрь 2003 года
Доктор Тамара Мойер занимала кабинет на третьем этаже пятиэтажного офисного здания, которое находилось всего в нескольких кварталах к западу от Гарвард-сквер, то есть недалеко от того места, где Элис в одно мгновение потерялась. Серые, как в школе, стены приемной и смотровой по-прежнему украшали фотографии Анселя Адамса в рамочках и плакаты фармацевтического содержания,
– Элис, что привело тебя ко мне сегодня? – спросила доктор Мойер.
– В последнее время у меня стали возникать проблемы с памятью, но я посчитала, что это фактор, сопутствующий менопаузе. Последний раз месячные были у меня около полугода назад, а в прошлом месяце пришли снова. Так что, возможно, у меня пока нет менопаузы. И тогда… в общем, я решила, что мне надо к тебе прийти.
– Расскажи конкретнее, что именно ты забываешь? – попросила доктор Мойер, не поднимая головы от своих записей.
– Имена, слова посреди разговора, куда я положила свой «блэкберри», что означает запись в ежедневнике.
– Понятно.
Элис внимательно наблюдала за врачом. Казалось, ее откровения не произвели на нее впечатления. Доктор Мойер воспринимала информацию, как священник выслушивает подростка, который признается в постыдных мыслях о девочках. Вероятно, ей приходится по нескольку раз в день слушать подобные жалобы от абсолютно здоровых людей. Элис даже захотелось извиниться за то, что она оказалась паникершей и, даже можно сказать, дурой и отнимает время. Все забывают подобные вещи, особенно с возрастом. Плюс ко всему менопауза, привычка делать три дела сразу, а думать о дюжине – эти заминки с памятью кажутся мелкими, безобидными, незначительными и даже ожидаемыми. Все подвергаются стрессам. Все устают. Все что-то забывают.
– Еще я не смогла сориентироваться на Гарвард-сквер. Минуты две не могла понять, где нахожусь, а потом все вспомнила.
Доктор Мойер перестала записывать симптомы и подняла глаза на Элис. Эта информация произвела на нее впечатление.
– Тебе было трудно дышать?
– Нет.
– Ты чувствовала оцепенение или покалывание?
– Нет.
– Болела голова или было головокружение?
– Нет.
– Ты не почувствовала сильного сердцебиения?
– Сердце еще как колотилось, но, когда ты сбита с толку, это больше похоже на выброс адреналина от страха. За секунду до того, как это случилось, я чувствовала себя просто великолепно.
– А в тот день с тобой случилось что-нибудь необычное?
– Нет, я только что вернулась из Лос-Анджелеса.
– Тебя бросало в жар?
– Нет. Я почувствовала что-то вроде этого, когда перестала ориентироваться, но, повторяю, я думаю, что это от испуга.
– Ладно. Как ты спишь?
– Прекрасно.
– Сколько часов в день?
– Пять или шесть.
– Бывает трудно заснуть?
– Нет.
– Сколько раз за ночь ты обычно просыпаешься?
– По-моему, ни разу.
– Ложишься спать каждый день в одно и то же время?
– Обычно да. Если только не переезжаю с места на место, в последнее время я много ездила.
– И где ты была?
– В последние несколько месяцев – в Калифорнии, Италии, Нью-Орлеане, Флориде, Нью-Джерси.
– Ты не болела после какой-нибудь поездки? Может быть, у тебя был жар или лихорадка?
– Нет.
– Ты принимаешь какие-нибудь медикаменты, что-нибудь, что может вызвать аллергическую реакцию, препараты, которые ты не считаешь медикаментозными?
– Только мультивитамины.
– Изжога?
– Нет.
– Изменение
веса?– Нет.
– Не замечала кровь в моче, стул нормальный?
– Все в порядке.
Как только доктор Мойер получала ответ на свой вопрос, она тут же задавала следующий, а темы менялись с такой скоростью, что Элис не успевала понять их логику. Это было похоже на катание на «американских горках» с закрытыми глазами, она не могла предсказать, когда будет следующий поворот.
– Ты сейчас более встревожена или подавлена, чем обычно?
– Только из-за этих заминок с памятью. В остальном нет.
– А как у тебя с мужем?
– Прекрасно.
– Ты считаешь, что твое душевное состояние в норме?
– Да.
– Не думаешь, что это депрессия?
– Нет.
Элис знала, что такое депрессия. После смерти мамы и сестры, когда ей было восемнадцать, она потеряла аппетит, не могла заснуть больше чем на два часа, хотя постоянно чувствовала усталость, и ее ничто не интересовало и не радовало. Это длилось чуть больше года, и с тех пор она ничего подобного не испытывала. Сейчас с ней происходило нечто другое. Прозак [5] в этом деле не помощник.
5
Антидепрессант.
– Ты выпиваешь?
– Только в компании.
– Сколько?
– Один-два бокала за вечер, может, немного больше по особому случаю.
– Наркотики?
– Нет.
Доктор Мойер задумчиво посмотрела на Элис, а потом, постукивая ручкой по своим записям, заново их перечитала. Элис подозревала, что ответа на ее вопросы в них нет. Она вцепилась обеими руками в дерматиновый стул.
– Так у меня начинается менопауза?
– Да. Можно назначить курс FSH [6] , но все, что ты мне рассказала, соответствует этому диагнозу. Средний возраст начала менопаузы – сорок восемь – пятьдесят два. Ты как раз в этой вилке. В течение года у тебя еще пару раз будут менструации. Это абсолютно нормально.
6
Фолликулостимулирующий гормон.
– Заместительная терапия может помочь решить проблемы с памятью?
– Мы больше не назначаем женщинам этот курс, если только у них нет серьезных проблем со сном и действительно мучительных приливов или остеопороза. Не думаю, что твои проблемы с памятью как-то связаны с менопаузой.
Кровь отлила от лица Элис. Это были именно те слова, которые она боялась услышать, и о чем только недавно отважилась подумать. Высказанное вслух мнение профессионала разнесло ее доводы в пух и прах. С ней что-то происходит, и она не готова услышать, что именно. Элис поборола нарастающее желание сдаться или немедленно убежать из кабинета куда глаза глядят.
– Почему?
– Нарушения памяти и дезориентация в списках симптомов менопаузы следуют за нарушением гигиены сна. Такие женщины с трудом воспринимают реальность, потому что не спят как положено. Есть вероятность, что ты спишь не так уж хорошо, как тебе кажется. Возможно, твой график и перелеты оказывают негативное влияние на сон или ты беспокоишься о чем-то во сне.
Элис подумала о том времени, когда у нее часто путались мысли из-за недостатка сна. Естественно, ее интеллектуальные возможности были не на высоте в последние недели каждой беременности, после родов или когда она в авральном режиме работала над завершением проекта по гранту. Вот только когда она потерялась на Гарвард-сквер, в ее жизни не происходило ничего подобного.