Все это красивое превосходство

Он дал понять, что он хочет меня, что он предназначен мне. И я дала понять, что намерена сделать так, чтобы этого не произошло. Мы, предположительно, учувствовали в битве желаний. Но что-то глубоко внутри меня понимало, что это только начало, что Риз еще даже не по-настоящему не приложил никаких усилий, и что, когда он сделает это, эта битва станет для меня намного сложнее. И гораздо опаснее.

Но это отчасти то, что делает его таким увлекательным. Где-то в глубине души и в глубине сердца я задавалась вопросом, достаточно ли я сильна, чтобы сопротивляться ему. Или я действительно этого хочу. Интересно, а во мне была хоть какая-то часть меня, которая хотела вернуть то, что было между нами много лет назад, когда наша любовь была еще юной, и свежей, безупречной и невредимой, и вернуть это хотя бы на мгновение. Или на месяц. Или на лето. Если это вообще возможно.

С одной стороны, я сильно сомневалась в этом. Но с другой стороны, я считала, что я достаточно сильная, чтобы погрузиться в этот омут, не рассыпаться на тысячи кусочков, если вдруг что-то пойдет не так. Я уже отдала Ризу все свои нежные кусочки себя. То, что еще осталось, было тяжелее, суровее. Более жестким.

Поднятая одна темная бровь вырвала меня из тихих мечтаний. Риз наблюдал за мной. И я, погруженная в свои мысли, скорее всего, наблюдала за ним.

Торопливо, я обратила все свое внимание на Зига, сидящего рядом со мной, смеясь над тем, над чем он смеялся но, не имея понятия, о чем мы вообще говорили. Не обращая внимания на него, я почти чувствовала удивление Риза. Его удивление и его хищные глаза.

Глава 17. Риз

Я очень пристально наблюдал за Кеннеди весь вечер. Я видел, как она флиртовала с Зигом. Я видел, как она общалась со Слоун и Хейми. Я видел, как она изо всех сил старалась не смотреть на меня и изо всех сил старалась игнорировать меня.

И, что самое главное, я видел, как она терпела неудачу.

Я замечал взгляды в свою сторону. Я наблюдал, как она заправляла волосы за ухо, когда я разговаривал, и я видел, как она разглаживала дрожь на руках, когда наши глаза встретились. Я почувствовал ее влечение ко мне. Мне хотелось раздеть ее догола, положить на стол и слизывать влагу с ее кожи, пока все остальные будут смотреть. И я хотел ее. Но пока что нельзя было.

В тоже время меня расстраивало то, что она одержимо сопротивлялась мне, и это также возбуждало меня в какой-то степени. Чувство покорения, когда она сдастся - а это, без сомнения, так и будет, - будет еще сильнее. И мои основные инстинкты трепетали при мысли об этом.

В конце концов, я стиснул зубы и терпел все это, потому что я был достаточно умен и стратегичен, чтобы дать ей время, прежде чем я действительно начну над ней работать. Я был доволен тем, будто она думала, что выигрывала. Пока не был готов к победе. И тогда игра будет окончена. Вот так просто.

После бокала бренди в гостиной, волнение от предстоящего дня начало накрывать всех. Один за другим все стали оправдываться и уходить, чтобы лечь поспать, включая Кеннеди.

Конечно же, Зиг предложил проводить ее в каюту. Это сводило меня с ума, но я все равно улыбнулся и кивнул им на прощание. Когда я посмотрел, как она выходила из комнаты, высоко подняв голову, расправив плечи, Зиг положил руку ей на спину, и я чувствовал укол… чего-то. Чего-то того, что я чувствовал давным-давно… к девушке, которую встретил в лесу.

Через несколько минут после того, как они ушли, тех минут, в течение которых я не смог заставить это грызущее ощущение покинуть мое нутро, я встал и спустился по лестнице и направился по коридору к носу корабля, где находилась комната Кеннеди.

Пока я шел, я представлял себе, как Зиг запускает свои пальцы в волосы Кеннеди, целует эти чертовски - сексуальные губы, толкает ее в темноту ее же комнаты. Мои шаги становились все тяжелее. Чем ближе я подходил к ее закрытой двери, тем сильнее злился. Моя грудь была напряжена, а мой пульс колотится, пока мое тело готовилось к тому, чтобы выбить все дерьмо из будущего родственника моего брата, если он совершит серьезную ошибку, находясь в комнате Кеннеди.

Бац, бац, бац, постучал я в дверь Кеннеди. Я знал, как яростно и агрессивно прозвучал стук. Когда я вышел из гостиной, я не представлял себе, как все будет, но, черт возьми, ей все равно не удалось меня разозлить.

Когда Кеннеди открыла дверь, едва приоткрывая ее, чтобы выглянуть, я изо всех сил постарался сдержать свой внезапный гнев.

– Ты одна?
– Хрипло спросил я.

Кеннеди нахмурилась.

– Конечно, - ответила она так, словно я вел себя нелепо. Я не позволил ей заметить, как мои легкие сдуваются, когда я выдохнул воздух, который я удерживал.

– Можно мне войти?

В течение нескольких секунд она подозрительно смотрела на меня, прежде чем кивнула и отступила назад, чтобы впустить меня.

При слабом освещении я увидел, что она уже переоделась. Теперь на ней были крошечные спортивные шортики и поношенная серая футболка с надписью «Экзотика» спереди. Надпись привлекла мой взгляд к пышным изгибам под ней, и я сжал кулаки, чтобы не схватить ее и не попробовать ее кожу на вкус, успокаивая свое раздражение.

– Что ты хочешь, Риз? — спросила она, сидя на краю кровати, и скрестив руки на груди.

Как бы сильно я ни был взволнован, я все еще смог удержать, чтобы не подразнить ее.

– Вот это вопрос, если я когда-нибудь слышал такой.

Она бросила в меня испепеляющий взгляд, но я смог сказать по тому, как она немного трясла пальцами, так она делала, когда мы были помоложе, и означало, что она нервничала, что она не уязвима к моему присутствию, хотя она пыталась заставить меня думать об обратном.

Ее следующие слова удивили меня.

– Зачем ты дал мне эту комнату, Риз?

– Почему бы и нет?

– Потому что ни одна комната не такая милая, как эта.

– Тогда ты не видела еще отдельные каюты.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Это так плохо, что я хотел бы, чтобы тебе было комфортно? Чтобы было немного свободного места и окно?

– Только если ты ожидаешь чего-то взамен.

– Я сказал тебе, чего я хочу, Кеннеди.

– И я сказала тебе, что этого не произойдет.

Я хотел сказать так, чтобы моя улыбка поразила ее.

– Боже, мне нравится, когда та такая дерзкая. Ты сильно изменилась, не так ли?

Она подняла подбородок.

– Мне пришлось так сделать.

Я не смог удержаться, чтобы не подойти поближе. Я не хотел. Ждать еще секунду для того, чтобы положить на нее свои руки — просто это слишком. Я должен был прикоснуться к ней.

Кеннеди не двигалась, пока я не остановился прямо перед ней, мои колени коснулись ее. Она отклонила голову назад, чтобы поддержать контакт, но в остальном она не шевелила ни одним мускулом. Я даже не был уверен в том, что она дышала. Я даже не был уверен в том, что сам дышал.