Все геймеры попадают в ад
Шрифт:
Глава 74. Проблема посмертного существования агностиков
— Я, правда, умер?
— Да. От того что ты ещё десять раз об этом спросишь, твоё положение не изменится.
— Но это не правильно. Если есть сознание, значит, есть жизнь! Я жив, пока я думаю!
— Ты ещё скажи «Я мыслю, значит, я существую!» — усмехнулся Прометей. Хотя внешне это никак не проявилось – череп всегда усмехается.
— Именно! Я чувствую себя живым, а значит это всё, — освобождённый от смирительной рубашки геймер обвёл рукой вагон метро, в котором они
— Ага, — развеселился Прометей, — ты всю свою, чуть было не сказал «сознательную», жизнь считал себя своим телом. А все разговоры о посмертном опыте — предсмертной галлюцинацией. Вот теперь можешь считать себя посмертной галлюцинацией. Ибо тела у тебя уже нет.
— А это…
— Это тело твоего персонажа, если ты забыл. Оно, конечно реально, но только в этой виртуальности. А если ты хочешь знать, почему ты к нему привязан, то для тебя, как для атеиста, этот вопрос не имеет смысла, ибо ты никак не можешь себя определить.
— Но я же сознание…
— Сознание чего? Персонажа? Или души в которую ты не веришь?
— Думаю, что я уже верю!
— К сожалению это не возможно. Не хочется читать тебе лекцию о вере, всё равно не поймёшь. Скажу просто – вера неотделима от сомнения и заблуждения. Только когда ты чего-то не знаешь, ты можешь заменить знание верой. А теперь ты знаешь что душа и жизнь после смерти белкового тела, существует и, естественно уже не можешь в это поверить.
Значит после смерти количество веры никак не может измениться. А вместе с ним, так сказать, в комплекте, идёт и Благодать и место вечной прописки. Короче, уровень твоей веры остался нулевым. А значит и выход на реинкарнацию тебе закрыт. Ничего личного, просто слишком много душ стоят в очереди и никто не будет давать второй шанс тому, кто от него добровольно отказался.
— Я не отказывался!
— Когда ты в своей бессмертной душе принял себя как атеиста, то стал смертным без доступа к перерождению. Но тебе ещё повезло! Другие атеисты после смерти попадают в настоящий ад, где их и перерабатывают до полного небытия, а ты остался в Игре. И всю оставшуюся вечность будешь заниматься своим любимым делом.
Приехали, выходим.
Конечная станция метро «Икстлан» располагалось на поверхности и выйдя из вагона они оказались на открытом перроне. Поезд закрыл двери и уехал задним ходом.
— Смотри, — Прометей оказал рукой на открывшуюся панораму древнего, окружённого лесом города с занимающей большую его часть громадной ступенчатой пирамидой в 18 уровней. Это твоя последняя игра. Вечная Королевская Битва. В ней участвуют все умершие в игровых капсулах атеисты.
Начинаешь сражение в городе – это нулевой уровень. За каждого убитого, получаешь одно очко. За каждую смерть, лишаешься одного очка. Когда наберёшь десять очков, можешь подняться на первый уровень пирамиды. Там тоже самое, но получаешь и теряешь по десять очков.
Когда наберёшь сотню, поднимайся на второй уровень. Там единицей размена уже служит сотня. А когда наберёшь тысячу, попадёшь на третий уровень, в настоящий хардкор. Там со смертью теряешь все очки, зато за убийство, получаешь все очки своей жертвы.
Кроме очков тут можно фармить золото. В лесу водятся зомби и всякие монстры. Из зомби выпадает золото, из монстров оружие. Когда накопишь 1000 золотых, можешь купить за них один день вне игры. Вроде всё сказал. Вопросы?
— Если я заберусь на вершину пирамиды, то выберусь отсюда?
— С чего ты взял? Уровень пирамиды и количество очков влияют только на твой игровой рейтинг. Это единственный смысл здешнего существования. Да и математически это просто невозможно.
— Но это как-то бессмысленно…
— Разве тоже самое тебе не говорили твои родители, когда ты всё время проводил подобным образом? Что изменилось?
— Да, наверно ничего. Кроме того что теперь это не развлечение.
— Это никогда не было развлечением. Игры всегда выполняли одну функцию — убийцы времени. А теперь у тебя этого времени столько, что убивать его придётся вечно.
— …Нет, это не только для этого, игры были полезны для моего развития.
— Вот теперь перед тобой возможность бесконечного развития. Ладно, мне пора. Пока.
— Подожди! Ты можешь дать мне своё ружьё?
— Невозможно. Тут не пользуются огнестрельным оружием.
— Как так? Это же Королевская битва!!?
— А так. 99,9% всех геймеров, умирающих в игре это китайцы. Поэтому здесь просто рай для боевых искусств.
— Почему китайцы…
— Потому что у них в стране правило — если твой социальный рейтинг меньше 80 и один из твоих органов понадобился для операции по спасению жизни гражданина с рейтингом выше 150, то, когда ты закончишь играть все твои органы уже обретут новую жизнь в более высоком слое общества.
Видишь, тебе ещё повезло. Обычный инфаркт, скорее всего от геномодифицированной пищи, которые ели три поколения твоих предков.
Прометей отвернулся от растерянного геймера и, спустившись с перрона, пошёл прочь от города, в сторону где за деревьями слышался лёгкий шум волн.
— А почему китайцы не протестую против такой социальной дискриминации, — спросил Морти. — У нас же вроде одно правительство на всех и законы должны быть едиными…
— Они не могут. 112 лет они постоянно делали вид что ничего не замечают. Так что теперь даже если у них будут потрошить людей на улицах, они всё равно будут смотреть в другую сторону.
— Как это?
— Когда они разбирали на органы только казнённых преступников, это было до 2000 года, в Китае органов хватало только на несколько тысяч операций в год. А после 2000 года они вдруг стали делать по 100.000 операций. И ни у кого там не возник вопрос, а кого разбирают на органы, если количество казней не увеличилось?
— И ничего с тех пор не изменилось?
— А что может измениться, кроме количества жертв, если богатым нужны органы, а бедные не хотят об этом думать? Ибо если начнёшь думать, то твой социальный рейтинг сразу снизится. Очень действенная система.