Все и побыстрее
Шрифт:
— Тед. А тебя?
— Джоселин.
Покачиваясь, Джоселин сняла юбку и посмотрела на Теда. Он быстро разделся.
Его тело было толстым и дряблым, покрытым густыми волосами. Полное отсутствие мускулов даже понравилось Джоселин. Такой человек не отвергнет ее. Они подошли к кровати, и Джоселин, охваченная вызванным вином желанием, плюхнулась на нее. Она представила себе, что играет в одну из игр, придуманных Малькольмом, — любовь с незнакомцем, чье имя Тед, а может, и совсем другое. Они долго занимались любовью. Их тела покрылись потом.
Джоселин сразу заснула и проснулась с сильной
Джоселин прошла в ванную и стала быстро одеваться. На пороге появился Тед и обнял ее, положив руки ей на грудь.
— Сухие дрова жарче горят, — сказал он. — Как только я увидел тебя в баре, такую тощую, я сразу сказал себе: вот, что тебе надо, Тед. Она даст сто очков вперед всем этим молоденьким шлюхам.
Джоселин выдавила из себя улыбку.
Она вернулась в Бель-Эа, постаравшись не столкнуться с Куртом.
Джоселин вошла в комнату, села за письменный стол, достала из ящика бумагу и принялась обдумывать письмо к Курту. Ей пришлось разорвать четыре листа, прежде чем она нашла правильный тон — не обвиняющий, не самоуничижительный, а просто деловой. Отпечатав письмо на машинке, Джоселин вложила его в конверт и подошла к окну.
При свете утра вода в бассейне была прозрачной, и она ясно увидела плывущего Курта. Он продвигался вперед широкими гребками, как бы стремясь убежать от кого-то или от чего-то, Джоселин, побледнев, следила за ним.
«Он не оставил меня в беде, когда я убила Малькольма», — подумала она.
Вздохнув, она порвала письмо на мелкие кусочки и выбросила его в корзину.
Джоселин вошла в столовую и молча села за стол. Курт, как всегда по утрам, был немногословен и просто спросил:
— Хорошо провела вчера время?
— Великолепно.
Они оба старались не вспоминать о вчерашнем, но каждый раз, когда мысли Джоселин возвращались к этому позорному для нее инциденту, щеки ее заливала краска стыда.
По дороге на работу Джоселин заехала в бюро по недвижимости и сняла для себя недорогую маленькую квартирку.
Когда она вечером вернулась домой, слуги сообщили ей, что Курт уехал из страны и не сказал, когда вернется.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Кристал и Гонора. 1974 год
Глава 54
Кристал осторожно шла по деревянному настилу, проложенному через вязкую темно-коричневую грязь, которая еще вчера, в день ее прилета к Гиду, была твердой почвой. Ночью прошел сильный тропический ливень, и сегодня утром, 22 марта 1974 года, повсюду была эта унылая темная жижа.
Кристал знала, что в это время года в Новой Гвинее стоит нестерпимая влажная жара, но действительность превзошла все ее ожидания. Солнце походило на раскаленную сковороду, от грязи шел пар, а в воздухе роились толпища москитов. Их жужжание смешивалось с гулом и скрежетом работающей техники. Компания «Талботт» строила здесь шахты по добыче меди и золота.
Долина Таси, где велись работы, располагалась в самом сердце Гвинеи, гористой местности, покрытой непроходимыми джунглями. Пройдет несколько лет, и этот богатый ископаемыми уголок земли превратится
в индустриальный центр. Проект «Таси» был одним из крупнейших для компании «Талботт» и должен был обойтись ей в миллиард долларов. Кристал прилетела сюда, чтобы на месте ознакомиться с ходом строительства.Молодой загорелый водитель гусеничного трактора, улыбаясь, приветствовал ее, подняв руки над головой.
Кристал улыбнулась ему в ответ. Здесь почва была совершенно раскисшая, и Кристал чуть не упала, балансируя на положенных дорожкой досках. Твердая рука Гида поддержала ее.
— Осторожнее, мама! — закричал он.
Кристал замедлила шаг и, прищурившись, посмотрела в сторону асфальтированной площадки, где стояли трейлеры, в которых жили рабочие и инженеры. На одном из трейлеров висел плакат, где красными, блестящими на солнце буквами было выведено: «Добро пожаловать в Таси, миссис Талботт!»
Кристал ступила на асфальт и с облегчением вздохнула.
Четверо голых по пояс, загорелых, пропахших потом и мазью от москитов мужчин выжидательно смотрели на нее.
— Вы хорошо поработали, — заметила Кристал, стараясь перекричать шум машин. — Я довольна.
Лица мужчин просияли.
— Сюда, мама, — сказал Гид, вскакивая на ступеньки трейлера и открывая перед ней дверь.
Мать и сын остались одни в прохладном салоне трейлера, который был для Гида и домом, и офисом. Когда сыновья закончили университет в Стенфорде, Кристал, согласно завещанию Гидеона, направила их на разные стройки компании «Талботт». Гид уже четвертый месяц работал в Таси.
Вытерев лицо носовым платком, Кристал уселась за стол, заваленный бумагами, чертежами, пустыми бутылками и банками.
— Когда здесь завтракают? — спросила она сына.
— В половине восьмого, — ответил Гид. — У тебя полчаса, чтобы привести себя в порядок. — Он открыл холодильник и достал бутылку минеральной воды. Кристал сделала несколько глотков и спросила:
— Как вы боретесь с москитами?
— Мы изобрели специальный распылитель. — Гид указал рукой куда-то в угол, и на его запястье блеснул серебряный браслет. Насколько помнила Кристал, он никогда раньше украшений не носил.
— Мам, сегодня на приеме я хочу познакомить тебя кое с кем.
Кристал, которая в это время следила за летающей под потолком маленькой птичкой, вздрогнула и расплескала воду.
— С кем? С девушкой?
— Да. Почему ты так встревожилась? Она не туземка.
— Ты же знаешь правила компании — ни ты, ни Александр не должны…
— Она не работает в компании, — прервал ее Гид, — но даже если бы работала, то я наплевал бы на все правила.
— Надеюсь, ты не высказываешься на эту тему в присутствии посторонних?
— Мам, ты же меня знаешь. — Гид улыбнулся своей обаятельной улыбкой. — Ее зовут Энни Ханникат. Она просто потрясающая.
Кристал почувствовала укол ревности. Но почему? И к кому?
Она не испытывала этого чувства даже в отношении девушек своего горячо любимого Александра. Так почему же сейчас чувство ревности и какого-то щемящего одиночества буквально переполнило ее?
— Энни — продукт нашей страны, — продолжал тем временем Гид. — Она родилась и выросла в Беркли.
— А почему она здесь?