Всё или ничего...

Хотим друг от друга одного и того же.

Минута молчания, после слов, что не любишь.

Я свободен дышать, но дышать глубоко без тебя

Мне не нужно.

Взглядом наткнулась на комод, где стояли в рамках наши с Лёшей фотографии. Минута и все эти фотографии летят на пол, разлетаясь на сотни осколков, как разбилась моя душа. Мне нужен он. Я не хочу дышать без него! Зачем этот чёртов кислород, если в лёгких сейчас шипы от роз, которые давят на грудь, причиняя боль и заставляя в душе молить о пощаде?!

Я берегу тебя внутри разбитой души.

Не знаю, кто за нас всё решил.

Прости за то, что счастья лишил.

Прости.

Открытые дверки шкафа демонстрировали пустые полки, где раньше лежали вещи Воробьёва. Очередная минута и я уже выбрасывая все вещи из шкафа на пол. Не желаю видеть порядок в комнате, если внутри меня сейчас царит хаос.

Все чувства и мысли свернулись в запутанный клубок и трудно выделить что-то одно, кроме боли, которая сейчас доминирует над всем этим.

За несколько минут спальня превратилась в декорации для боевика. К осколкам от фоторамок добавились осколки ваз и шкатулок, которые с треском ломались под подошвой кед, когда я наступала на них. Точно также с треском ломаются мои рёбра, потому что сердце, хоть и бьётся слабо, причиняет невыносимую боль.

— Почему? Пап, почему всё так? — прошептала я, войдя в пустую папину комнату, где я недавно оставила на подоконнике только его портрет.

Опустившись на пол и прислонившись спиной к стене, я взяла в руки папину фотографию и провела пальцем по стеклу.

Нет никаких сил. Ничего не хочу, кроме одного: перестать чувствовать эту ужасающую и ломающую изнутри боль, доставляющую такие мучения для сердца и души.

— Почему сначала Алекс, а теперь и Лёша? Почему я не могу просто быть счастливой рядом с тем, кого люблю?

Слишком много мыслей, о том, кто мыслит.

Время течёт быстро, а ты мне в сердце выстрел.

Ещё немного выстрелов и сердцу будет просто незачем биться, потому что не может биться то, чего нет.

Не спрятаться, не убежать; и так ползу еле дыша —

Не спеша, и решать тебе, мешать не буду.

Но моя крыша едет. Любовь реально зла.

Я всё прощу, но не забуду.

========== Трибунал, и ты по мне открываешь огонь… ==========

Утром я без особого желания встала с постели, на которой лежала подушка, в которой был, наверное, килограмм соли от моих слез. За ночь выплакала все слезы и эмоции, потому что сейчас не чувствовала вообще ничего. Я была как робот: на автомате собралась на работу, приготовила себе кофе и, выпив, вышла из квартиры. Закрывая ее, я подумала, что продам ее, потому что находиться в ней невыносимо.

На лейбле я поднялась на шестой этаж, в комнату с реквизитами, где могла побыть одна и поработать в одиночестве.

Надо бы начать писать текст сольной песни, но в голову лезут лишь воспоминания прошлого дня. Я столько раз представляла себе возвращение Алексея, но он должно было быть точно не таким.

Зазвонил сотовый, и на том конце провода услышала Сергея Романовича, который назначил мне встречу в кафе во время обеда. Я согласилась и тут же выключила телефон, чтобы никто не отвлекал меня. Перед глазами был пустой лист, на котором я хотела написать песню. Но что-то не клеится и я просидела в этой комнате до обеда.

Кафе, в котором мне назначил встречу друг Воробьева, было недалеко от нашего офиса и я добралась к нему за пятнадцать минут, не попав в пробки. Сергей уже сидел за столиком, помешивая кофе.

Я села на соседнее сидение, и сняла солнечные очки, класть их возле телефона на столик.

— Привет, — парень оглядел меня, — Тебе комплимент сделать или не стоит?

— Не стоит…

— Что у вас с Лехой вчера произошло? Он не желает ничего мне рассказывать.

— Мы расстались.

— Что? Почему?

— Я начала встречаться с Егором, пока Леша был в Америке.

— Что за бред? — парень выглядел очень удивленным.

— Это мне он сам так сказал, — произнесла я, крутя на пальце второе обручальное кольцо, которое уцелело после удара о стену.

Я коротко рассказала парню события вчерашнего дня, на что очень сильно удивился и коротко выругался.

— У него после двух месяцев в больнице все мозги ссохлись что ли?

— После какой больницы? — я посмотрела на Сергея.

— Катерина тебе не рассказала?

— Нет.

Если рассказать в двух словах, то Лешка задержался еще на две недели в Лос-Анджелесе, после окончания съемок, потому что его подруга попала там в аварию. Но почти сразу же ему предложили сниматься в другом фильме и парень согласился, не зная, что во время одного из съемочных дней сломается балка и Алексей упадет с пятиметровой высоты и попадет в больницу. Все эти два месяца он был в больнице с переломами и сотрясением.

Не имея возможности связаться со мной, он попросил Катерину — своего продюсера, сообщить мне о случившемся. Но женщина почему-то не сделала этого, по не известным мне причинам.

— А если он узнает, что Катерина обманула его, и придет к тебе, ты простишь? — Романович посмотрел на меня.

— Я не знаю, — произнесла я, смотря на свои руки, — Я люблю его, но не смогу забыть то, что он не поверил мне.

— Вы два идиота, — вздохнул друг Алексея, — Почему бы вам не поговорить?

— Он не хотел вчера меня выслушать, и ты думаешь, что он захочет слушать меня сейчас?

— Леха остынет, обдумает все и вы помиритесь.

— Что за девушка была с ним вчера?

Сергей пару секунд молчал, потом отвел взгляд и произнес:

— Та самая подруга, которая попала в аварию.

— Они… Они встречаются?

— Не думаю, что так можно назвать то, что между ними происходит.

— Я попробую поговорить с ним, — сказал парень, когда я уходила, — Просто Катерина зачем-то не сообщила ему правды.

— Не стоит, — я усмехнулась, — Не надо заставлять его делать то, что он не хочет.

Приехав на лейбл, я столкнулась с Натаном, который, увидев меня, взял меня за локоть и увел в кабинет своего менеджера, закрывая за собой дверь.