Все имена Можжевельника

– Ты и медведь - из одного мира?
– спросил Фробиш. Я покачала головой.
– Ты прилетела одна? Я кивнула.

– Без вооруженной охраны? Вот оно что!

– Совсем одна.

– Хорошо.
– Он встал и подошел к стене у серого столба.
– У нас немного голодных ртов, разве что те, в золотых латах, позарятся на нашу еду.
– Он прижал ладонь к столбу. Образовалось круглое отверстие, внутри которого сверкнули две пары глаз.

– Мои жены, - объяснил Фробиш.

Одна оказалась стройной брюнеткой лет пятнадцати-шестнадцати.

Она вышла первой и опасливо покосилась на меня. Второй, более полной и круглолицей шатенке, было лет двадцать.

– Жаворонок, - сказал Фробиш, указывая на молодую.
– А это Мышь. Жены, познакомьтесь с Фрэнсис Женевой.

Жены встали справа и слева от мужа и, взяв его за локти, уставились на меня.

Значит, людей на корабле четверо - или больше, если воины в золоте окажутся людьми. Слияние миров прошло поразительно удачно.

– Вы сказали, Джин, что приборы сохраняют контроль над уцелевшими системами корабля. Если это действительно так, то мы можем попытаться возвратиться на Землю.

– На какую?
– спросил Сынок.
– Какая из них ждет нас?

– О чем говорит медведь?
– спросил Фробиш.

Я объяснила ситуацию так доходчиво, как сумела. Фробиш был опытным инженером и астронавигатором, но мало что смыслил в теории и практике множественных континуумов. Он поджал губы и нахмурился, не желая признавать своего невежества. Я вздохнула и в поисках поддержки оглянулась на Жаворонка и Мышь. Но обе были воплощением покорности и не смели поколебать авторитет Фробиша.

– Женщина говорит, что мы должны решить, куда возвращаться, - вмешался Сынок.
– Определить наугад, понравится ли нам Земля, которая нас встретит.

– Моя Земля вам понравится, - произнес Фробиш.

– Не никакой гарантии, что это будет ваша Земля.

– Бессмыслица!
– отмахнулся Фробиш.
– Но я принял решение. Мы попытаемся вернуться. Я пожала плечами:

– Хорошо.

– Змеи займутся машинами. Ты, Фрэнсис, посмотришь на убитое мною животное.

Я согласилась. Он что-то прочирикал, обрисовывая змеям задачу, и поднял панель, под которой обнаружилась клавиатура для человеческих рук. Запрограммировав компьютеры, он еще пообщался со змеями. Они исполняли его команды безупречно, как совершенные инструменты в руках опытного мастера. О возражениях не могло идти речи. Змеи были всего лишь механизмами, откликающимися на голос. Я бы не удивилась, если бы жены Фробиша проявили такую же покорность.

– Мышь найдет корм для медведя, Жаворонок будет нести караул. Понятно?

Женщины кивнули. Жаворонок достала из тайника ружье.

– Мы вернемся и утолим голод.

– Я дождусь вас, - сказал Сынок, подойдя ко мне. Фробиш холодно глянул на медведя.

– Мы не едим со зверями!
– произнес он высокомерно, совсем как британский офицер, указывающий слуге его место.
– Но тебе дадут то же самое, что и нам.

Сынок возмущенно растопырил лапы.

– Со мной всегда обращались только по-человечески, - заявил он.
– Либо я ем со всеми, либо остаюсь голодным.
– Устремив на меня взгляд своих золотых глазок, он спросил по-русски: - Ты пойдешь с ним?

– У нас нет выбора, - ответила я на его языке.

– Что ты мне посоветуешь?

– Временно смирись. Я на твоей стороне.
– Мне было трудно понять его настроение по выражению черной с белыми крапинами мордочки. На его месте я бы не успокоилась. Но учить медведя дипломатии не оставалось времени.

Фробиш открыл люк, ведущий в кабину с трупом, пропустил меня вперед, после чего задраил люк изнутри.

– Я уже видела тело, - сообщила я.
– Что вы хотите узнать?

– Мне нужен твой совет, - ответил он.

Я не приняла его слова на веру, но наклонилась над неподвижным существом, зажатым между креслами.

– Он вам угрожал?

– Он бросился на меня. Я решил, что это демон, и выстрелил. Он умер.

– Чем вызван весь этот разгром?

– Я выпустил много очередей, - признался он.
– Я был очень напуган. Теперь я успокоился.

– Это существо могло бы нам помочь…

– Оно похоже на пса. Какой толк от собаки?

– Послушайте, - обратилась я к нему, отойдя от трупа, - вы, кажется, не понимаете, что здесь происходит. Постарайтесь вникнуть, иначе мы все погибнем. Я не собираюсь расставаться с жизнью из-за глупости одного человека!

У него расширились глаза.

– Женщины не разговаривают в таком тоне с мужчинами!

– Эта женщина разговаривает, дружище! Не знаю, что за порядки в вашем обществе, но тебе придется привыкнуть к сотрудничеству с другим полом, не говоря уже о других видах! В противном случае тебя постигнет судьба этого бедняги. Ты не дал ему шанса обозначить намерения: запаниковал и давай палить! Это не должно повториться.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик.

Фробиш через силу улыбнулся и шагнул к люку. Он старался держать себя в руках. Сама я сомневалась, хорошо ли работает моя голова. Этот человек выглядел понятным, но я никак не могла его разгадать. Я барахталась в пучине, и резкие движения могли только ускорить исход.

– Что это за пес?
– спросил Фробиш, тяжело дыша.
– Что за кабина?

Я схватила труп за ногу и выволокла его на свет.

– Возможно, это разумное существо. Вот и все, что я могу сейчас сказать. При нем нет никаких вещей.
– Я отвернулась и соскребла с ладоней запекшуюся кровь. Я еле держалась на ногах от усталости, голова раскалывалась от боли.
– Я не инженер. Не знаю, пригодится ли нам все это оборудование, и не могу определить, возможно ли его наладить. А ты?

Фробиш огляделся и приподнял одну бровь.

– Невозможно.

– Ты уверен?

– Уверен.
– Он принюхался.
– Все сгорело. Здесь опасно.

– Да, опасно, - Я оперлась о спинку кресла.

– Тебе потребуется защита.

– Неужели?

– Самая лучшая защита - семейные узы. Ты все время споришь, но мои жены научили бы тебя приличиям. Семейные узы - лучшая опора. Мы вернемся, и все будет хорошо.

Он застал меня врасплох, и я не сразу нашлась с ответом.

– Какие еще семейные узы?

– Я возьму тебя в жены и буду защищать.

– Я могу сама за себя постоять.

– Отказываться глупо. Если ты останешься одна, тебя убьют такие, как он.
– Он указал на погибшего пса.

– Мы поладим, даже не став одной семьей. У меня нет ни малейшего желания покупать безопасность.

– Ты меня удивляешь!
– сказал Фробиш.
– Я не плачу женщинам денег!

Он говорил тоном обиженного мальчишки. Что подумали бы его жены, услышав наш спор?

– Надо избавиться от тела, прежде чем оно начнет разлагаться, - напомнила я.
– Помоги мне вытащить его отсюда.