Всё исправить
Шрифт:
– Рация не работает, похоже, – уже почти спокойно объяснил он. – Я жму, жму… Ну и вот…
– Не беспокойся, – голос в трубке такой родной. – Тут у меня клиент…
– Да-да, отключаюсь. Только ты меня опять в вестибюле дождись!
Между тем в коридоре нарастал шум.
– … Черт знает что!! – срываясь, вопил высокий мужской голос. – Где этот ваш электрик?! Вы в курсе, сколько стоит этот прибор?!
– А у нас лампочки сгорели! – поддержал претензии возмущенный женский голос. – И кофеварка!
Каждому свое, подумал Алексей, кладя трубку. Спасибо тебе, ящерка.
В вестибюле конторы было пустынно и тихо, только охранник сидел в загородке, да в уголке для посетителей, расположенном среди разлапистых тропических растений, виднелась тоненькая фигурка.
– Я уж думала, ты не придешь…
В любимых глазищах плескалась тревога.
– Ну что ты… – Алексей улыбнулся виновато. – Просто работы навалил Гарик, аж шестнадцать аппаратов разом… Да еще там со светом проблемы были, пока электрика нашли, то-се… Пойдем?
– Пойдем, – Юля взяла мужа под руку. – Теть Вера там вся извелась уже. Что с рацией?
– Да некогда было разбираться. С компами и то еле-еле успел.
Апрельское солнце еще вовсю светило, несмотря на вечернюю пору, заставляя жмуриться. Чумазые воробьи, щебеча, плескались в луже, на балконе дома умывалась симпатичная полосатая кошка. Мир вокруг дышал жизнью, был таким светлым и радостным…
Чекалов вдруг осознал, что подсознательно ждет очередного удара. Бывают ли у госпожи злобной реальности перекуры? Или она вот сейчас, в этот самый момент, загоняет в ствол своего орудия новый снаряд?
– Ты чего, Лешик? – тревога вновь протаяла в глазах под мохнатыми ресницами. – Чувствуешь чего-то?
– Да нет… – Алексей неопределенно повел плечами. – Просто общий тонус.
Народу в супермаркете, как назло, оказалось изрядно. Пока набрали нужной провизии, пока простояли очередь в кассу… Мотаясь в метро и трясясь в автобусе Чекалов все время прислушивался к ощущениям – ничего. Ящерка спала крепко. Не подвезли снарядов? Или и впрямь бывает у госпожи злобной реальности маленький такой выходной?
Алексей усмехнулся уголком рта. Еще не так давно его нимало не изумляло отсутствие ежедневных ЧП. В конце концов, на то оно и ЧП – чрезвычайное, то есть из ряда вон выходящее происшествие. Быстро же он усвоил окопную логику. Раз не стреляют, это подозрительно. Никак, враг готовит какую-то пакость… А между тем сам же научный сотрудник Чекалов и утверждал, мол, слепая она и бессмысленная, та злобная реальность. Как любая система иммунитета.
– Здравствуйте, – первой вежливо поздоровалась Юля с медсестрой, дежурившей за своим столиком. – Как сегодня?..
– Здравствуйте, здравствуйте, – сестричка уже вовсю улыбалась интеллигентным, но в то же время не жадным посетителям. – Знаете, получше сегодня. Спасибо тетушке вашей, Вере Николаевне. Прирожденная сиделка прямо, и нам подмога…
Поболтав с дежурной сестрой пару минут и естественно-просто подсунув очередную шоколадку, они прошли в коридор, ведущий к реанимационным боксам. Два хмурых санитара деловито везли на операционной каталке нечто
длинное, с головой укрытое белой простыней. Юля вздрогнула, вцепившись в плечо мужа, как кошка.Дверь палаты, в которой лежал Белоглазов, приотворилась бесшумно. Алексей вгляделся – на постели лежал изможденный старик, обвязанный трубками капельниц и проводами приборов. Рядом сидела на стуле, привалясь к стене, измученная старушка. Ей же нет и шестидесяти, мелькнула мысль, а на вид – все восемьдесят…
– Теть Вера… – негромко позвала Юля.
– А… – старушка слабо улыбнулась. – Ребята… Я сейчас…
Выйдя в коридор, Вера Николаевна прикрыла дверь поплотнее.
– Как он, теть Вера?
– Сегодня получше. Доктор говорит, глаз на свет реагирует уже, значит, дело на поправку…
Она покачнулась, и Алексей с Юлей едва успели поддержать ее с двух сторон.
– Теть Вера, вы же на ногах не стоите, – Юля смотрела озабоченно, поджав губы.
– Не, я ничего… Спасибо вам, ребята, – Вара Николаевна судорожно вздохнула. – Это просто место тут такое… Тут смертью пахнет.
Она перевела взгляд на Чекалова.
– Радио чего-то не работает, Леша. Я тебе сегодня сказать хотела, тыкала-тыкала…
– Я разберусь, теть Вера.
– Ну вот что, – взгляд Юли отвердел. – Сегодня я вас подменю, теть Вера. Нельзя так. У меня все равно завтра выходной. А вы дома у нас отоспитесь, отмоетесь…
– Да что ты, Юленька, – несогласно замотала головой Белоглазова. – Вам и так хлопот…
– Теть Вера, – Юля теперь говорила мягко, проникновенно. – Вот вы свалитесь, и придется мне тогда на пару с Лешиком дежурить. И притом в разных боксах – вас же с Сергей Михалычем рядом не положат. Я уже не говорю про средства – их элементарно может не хватить. Подумайте.
Из старой женщины будто выпустили воздух.
– Да. Да-да… Ты права, Юленька. Конечно.
– … И все-таки жаль, Лешенька, что нет у тебя водительских прав. На машине-то оно гораздо сподручнее.
– Вот построим светлое буржуинское будущее, теть Вер, так я сразу две машины куплю. Не, четыре – две мне и две Юльке. Вот только пока колебаюсь, какую именно брать – не то «кадиллак», не то «роллс-ройс». Ну не на «мерседесе» же драном ездить, в самом деле?
Вера Николаевна смеялась, по-молодому блестя глазами. Все правильно, все верно, думал Чекалов, развлекая ее веселой болтовней. Не может человек все время пребывать под стрессом, как под прессом. Должна у человека душа хоть немного подышать полной грудью. Смех – лучшее лекарство от тоски.
Они возвращались уже затемно, не настолько длинен апрельский день. Автобус шел почти пустой – приличные граждане в такое время смотрят телевизор, а не шатаются по городу.
– Леша, я все спросить хочу – чего это ты с клюшкой ходить начал? Или нога болит?
– Да нет, теть Вера, – Алексей улыбнулся. – Вот как раз для того, чтобы не заболела, и ношу тросточку. Не все граждане нынче достаточно сознательны. Ежели что не так, придется ногами от несознательных пинать-отбиваться, а тут другое дело – инструмент. Ого, нам выходить!