Все источники бездны
Шрифт:
И поймал испуганный взгляд женщины.
— Нет-нет, — сказал он, — это к вам не относится.
А сам подумал:
«Похоже, дело поведем не мы. И почему мне сразу показалось, что тут все не так просто?»
Завадский вряд ли передвигался по отвалам с большой скоростью, но он, пока они препирались, успел уйти далеко вперед, и отыскать его во тьме, где каждый куст напоминал человека, было нелегко.
Они карабкались по грудам щебня, ежеминутно ожидая натолкнуться на знакомую фигуру. Тьма была заполнена голосами: шорох
Лесник обогнал Бориса.
— Я пойду впереди, — сказал он негромко. — И без фокусов, слышите?
— Он вооружен, — напомнил Борис.
— Знаю.
Борис споткнулся о какую-то кочку и шепотом чертыхнулся. Но спустя уже несколько минут он понял, что идти стало неожиданно легко: постепенно он стал различать все, что творилось вокруг.
«Неужто рассветает? — подумал он. — А я и не заметил!»
Но небо по-прежнему было темным. Свет пластался по земле; Борис вдруг стал различать каждую сухую травинку, каждую кочку, каждую выбоину — точно все вокруг было сделано из светящегося матового стекла.
Казалось, свет исходит ниоткуда.
— Вы видите? — спросил он шепотом.
— Да, — так же тихо ответил лесник.
— Что это?
— Не знаю.
Свет мягко разливался вокруг молочными волнами, словно его испускала сама земля. Борис не выдержал: он кинулся вперед и схватил лесника за рукав.
— Это и вправду то место! — приглушенно крикнул он. — Они были правы! Этот свет…
— Заткнитесь, вы, идиот, — прошипел лесник.
— Что вы собираетесь делать?
— Во-первых, надо найти этого старого дурака. Потом посмотрим.
— Что это, как вы думаете?
— Аномалии, — неуверенно ответил лесник.
— Да какие тут, к черту, аномалии! Это же… неужто и вправду контакт?
Вокруг делалось все светлее. Однако свет этот был какой-то призрачный, муторный, а навалившееся на карьер темное небо усиливало ощущение дурного сна.
Наконец они увидели Завадского: темная фигура пробиралась меж двумя отвалами щебня, направляясь куда-то вниз, в глубину карьера.
— Эй! — негромко сказал лесник и сдернул с плеча карабин.
Но Завадский, казалось, не слышал его. Он поспешно и как-то скособоченно передвигался по сыпучей почве.
Лесник вновь собрался окликнуть его, но Борис схватил его за рукав.
— Погодите! Посмотрим, что он будет делать.
— Может, — неуверенно возразил лесник, — он ничего не соображает? Может, он как лунатик…
— Черта с два. — Высокая фигура, пригнувшись, нырнула под нависшую глыбу. — Отлично он все соображает.
Они прошли несколько метров и внезапно остановились. Остановился и Завадский.
В руке у него блеснул пистолет, и он настороженно наставил оружие на пустое пространство перед собой. Левой рукой он по-прежнему неловко прижимал к себе сумку, одновременно выворачивая запястье, чтобы поглядеть на часы.
— Чего он ждет? — не понял лесник.
Земля под ногами дрогнула.
Сначала Борис подумал, что это ему показалось — просто на миг закружилась голова
от этого мерцающего света, — но потом увидел, как с насыпи скатилось несколько камешков, а потом весь щебень медленно поехал вниз, Отвал трясся мелкой дрожью, как шкура огромного животного.На него навалилась странная тяжесть — гнетущее ощущение тревоги. Хотелось повернуть назад и, не разбирая дороги, бежать от этого проклятого места. Воздух вокруг него продолжал мерцать, и почему-то это было особенно невыносимо, — казалось, он изменил саму свою структуру, сгустился, мешая вдохнуть полной грудью, и журналист скорчился от тягостного ощущения удушья.
Замершая было вибрация вновь усилилась, а с ней — и ощущение слепого ужаса.
Лесник стоял рядом с ним, стиснув побелевшие пальцы на вороненой стали ружья и хватая ртом воздух.
Борис схватил его за плечо.
Чтобы заговорить, ему пришлось сделать усилие, преодолевая спазм гортани:
— Что… это? Что происходит?
Тот повернул к нему бледное, напряженное лицо, но взгляд у него оставался осмысленным.
— Не знаю… но похоже на инфразвук, — ответил он.
Инфразвук! Понятно, почему ходят слухи о всяких кошмарах. Инфразвук вызывает приступ страха, а уж мозг сам старается подобрать для него повод.
— Но, — нерешительно сказал Борис, — направленный инфразвук! Что-то же должно его испускать.
— Может, это подвижки земной коры? Что-то вроде землетрясения? При нем тоже иногда на поверхность земли выходят звуковые волны.
Видно было, что Никита и сам не слишком-то верит собственному объяснению.
Журналист покачал головой.
— Нет, — твердо сказал он, — землетрясение тут ни при чем. Да и какие тут землетрясения? Здесь что-то другое.
Они по-прежнему могли видеть Завадского — черную фигуру, омываемую волнами светящегося воздуха.
Тот стоял, пригнувшись, и словно чего-то ждал.
— Я, кажется, догадываюсь, — пробормотал Борис. — Инфразвук — это что-то вроде барьера. Защитного барьера. Что бы тут ни творилось, это хороший способ удержать любопытных на расстоянии. Добровольно сюда никто из посторонних и близко не подойдет.
— А что тут может твориться? — спросил лесник. — Испытания тут, что ли, какие-то проводятся?
— Если и испытания, то не наши. Смотрите.
В конце карьера воздух сгустился, образовав пульсирующее пятно, которое постепенно начало увеличиваться в размерах. Оно росло и росло, наливаясь изнутри нестерпимо ярким светом. И на его фоне черная человеческая фигура была видна особенно четко.
Наконец края отверстия, трепещущие, как бахрома у давешней медузы, замерли, стабилизировались и словно затвердели. Завадский, удовлетворенно кивнув сам себе, полез в отверстие. Плотный туман на мгновение закрутился вокруг него и сомкнулся, скрыв его от посторонних взглядов.
Борис повернулся к леснику.
— Видели?
— Что еще? — устало спросил тот.
— Там что-то есть. Что-то еще. Куда он подевался?
И он сделал неуверенный шаг вперед.
— Не глупите, — сказал Никита. — Кто знает, что там творится…