Все изменится завтра

Сунула руку в карман куртки, нащупав эту злосчастную визитку, но пальцы подхватили не только ее, вытащив все содержимое из кармана, она не сообразила, откуда там взялись еще и деньги. Ведь она никогда не имела привычки рассовывать их по карманам, и лишь после до нее дошло, что это оплата за кофе. Артем!

Взбесившись, Кораблева скинула куртку, швырнув ту на стоящий в прихожей пуф. Забежала в комнату, рассержено кинув визитку на стол, та скользнула по гладкой поверхности, падая в небольшую щель между столом и стеной.

Почти дрожащими пальцами набрала мамин номер, в трубке последовали гудки, которые быстро сменились радостным: «Привет!»

– Привет, мамуль. Как вы?

– Идем на поправку, через неделю вернемся, и поедем уже только после нового года. Вера, Дима уже может самостоятельно вставать, и ходить по стеночке, или за руку. Я так рада, так рада…зайчик, у тебя все хорошо?

– Да. Наверное, не знаю…

– Расскажешь?

– Да…в общем-то и нечего рассказывать…просто я не понимаю, нравиться ли мне человек или нет, хотя уже это не имеет значения. Он сам обозначил все точки, да и запятые тоже.

– Кто он? Я его знаю-нет? Это мальчик из академии?

– Не совсем. Он гораздо старше, мы познакомились на том вечере в галерее, где мы были с Димкой,– соврала не задумываясь.

– Гораздо – это двадцать лет? Мне стоит волноваться? – с легким смешком, но огромным опасением в душе.

– Нет, лет на девять…

– Ну уже легче,– все так же настороженно,– и что там за точки с запятыми?

– Ну если дословно, то я девочка, которой он всегда рад помочь, не более того,– присела на край кровати, накрывая голову свободной ладонью,– но это даже лучше.

– Вера, ты знаешь, я не лезу с моралями. Но все же здесь…думаю, так действительно лучше, у вас разница в возрасте, ты еще учишься, хочешь танцевать…и прекрасно понимаешь, что карьера, которую ты собралась строить, дается не легко…я не против любви и мальчиков, нет. Но эти отношения могут плохо влиять на твою цель…милая, ты уже сейчас так подавлена, а что будет, если ты решишься на эти отношения?

– Как я могу на них решиться, если мне уже указали на дверь, мам, как?

– Доченька, мужчины переменчивы во взглядах…

– Зря я вообще, это все ерунда, забей!

– Зайчик, как же это может быть ерундой, если ты так переживаешь? Давай я приеду, и мы обо всем поговорим? Ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать, дать совет и принять абсолютно любое твое решение.

– Хорошо, – со слезами, – я очень по тебе скучаю, очень…и еще, я тебе не говорила, но я живу у Али.

– Что случилось? – голос мамы сразу стал более жестким, – она опять тебя доставала, что за человек! – кипела злостью на бывшую свекровь.

– Придумала, что я украла Иркины серьги, я не выдержала этого идиотизма и ушла.

– Так, а куда Миша глядел? Он там что, для мебели что ли?

– Мы с ним поговорили, и я ушла. Как бы он не уговаривал, но я так больше не могу, мам…

– Ладно, приеду и с ним поговорю. Это нормально вообще! Когда он уже заткнет свою полоумную мамашу.

В прихожей послышалось шуршание, видимо пришла Алька.

– Мамуль,– с улыбкой, – там Алинка пришла, я тебе завтра перезвоню.

– Хорошо, милая, Алине привет.

– Передам.

Выбежав в прихожую, Кораблева кинулась к подруге, но замерла в полуметре. Сверидова повернулась, а Вера зажала рот ладонью. Ее охватил ступор, слов не было. Взгляд приклеился к Алинкиному лицу, на котором ярким пятном красовалась разбитая губа. Капелька крови медленно ползла по подбородку, нагоняя ужас и холод. Воспоминания со страшной силой тащили Короблеву обратно в ту злосчастную ночь. Алина одним движением стерла каплю с подбородка, наконец-то поднимая на подругу глаза.

» Глава 16

– Алина…,– все, что смогла выдать, смотря на подругу.

– Так,– прошла мимо Верки,– не стой истуканом, тащи перекись,– сняла верхнюю одежду, шагая на кухню. Вера двинулась следом.

– Кто это сделал? – подала пузырек, присаживаясь на табуретку.

– Что, красотка, да? – улыбнулась, кривясь от боли,– красотка,– вторила, отворачиваясь к окну и прикладывая к губе ватку. В глазах уже давно стояли слезы, но почему-то выхода им не было, лишь смех. Ей было смешно, смешно от этой дикой боли, от ситуации, от того, какая она дура…

– Аль,…ты все-таки рассказала его жене?

– Еще нет, но теперь точно скажу,– выкинула окровавленную ватку в мусорное ведро.

– Ты с ума сошла, он же тебе убьет! Понимаешь! – Вера вскочила с места, как пуля, подлетая к подруге, пальцы впились в ее плечи и резко тряхнули девушку,– совсем уже, да?!

– Не убьёт, он ее боится, это она его размажет, оберет до нитки, у нее отец – прокурор города, он его боится. Он думал, что если съездит мне по роже, то я испугаюсь? Не-е-е-е-т, не на ту напал.

– Что ты творишь, Свиридова, что ты творишь…

– Закрыли тему, я спать, – вышла из кухни, гася за собой свет.

Вера же остается стоять там одна в полной темноте и растерянности.

Она все еще продолжает сжимать в руке мобильный, который начинает трезвонить, вырывая ее из этой пустоты.

– Да

– Вер, привет, это Ребров, давно не виделись, давай завтра встретимся?

– Дим, у меня завтра планы, меня пригласили на день рождения…

– Тогда днем, в три, в кофейне на набережной.

– Дим, я…, – гудки. Он просто положил трубку. Вера с минуту смотрела на потухший экран, но перезвонить не решилась. Ладно, она завтра съездит туда на полчаса. За полчаса с ней ничего не случится.

***

Раннее утро. Почти пять, а он еще не ложился. В руке чашка черного свежезаваренного Викой кофе. Если шеф ночует в офисе, заваливая себя делами, та же участь ждет и секретаршу, которая, к слову, уснула еще часа два назад, когда Артем выходил из кабинета, лицезрея ее сонное тело, свернувшееся в комок на небольшом кожаном диванчике приемной.