Всё к лучшему!

Ну про вундеркинда написать..., и что? Десять лет писал про всякое заказное дерьмо, а уж про человека написать..., да раз плюнуть! Да, стол потерял и место теплое..., и что? И далось это гнилое место, настоящая творческая личность всегда будет востребована на этом поприще! Истинные писатели и поэты во все века жили впроголодь! Творили для общества! А может еще и роман начать писать? А что? Вон сколько прекрасных людей вокруг, вот про кого надо писать!
– очередной раз выпил водку Михаил, впадая в раж.

Столько времени потрачено зря! Этот шаг надо было сделать раньше. Творить и нести добро людям. Теперь главный редактор казался Михаилу мессией, заставив его глянуть на мир с другой стороны!

– Может, ещё хотите что-нибудь?
– появилась из воздуха официантка. Сощурив один глаз, Михаил сфокусировал взгляд на Катерину. А ведь девушка была с необычной внешностью. За вроде бы неприятной худобой, скрывалось обаяние, чуть ли не французской изысканной красоты. Надо же ошибиться так. А зубы-то, очень даже милые..., со щербинкой посередине.

– Девушка, а вы знаете, что я журналист, ик...?
– горделиво спросил немного заплетающим голосом, Михаил. Надо же, мозги работали отлично, а вот голос подводил...

– Очень интересно!.. Так что? Еще будете?
– теряла терпение Катерина.

– Если можно, то еще сто грамм долейте..., ик..., я чувствую меру свою очень тонко.
– Игриво взглянул на официантку Михаил. Официантка начинала двоиться..., но возрастающая красота девушки притягивала. Долив остатки в стопку, Михаил позволил забрать графин Катерине. Ну и что, немного повышенная волосатость..., это даже интриговало.

А может про мировой порядок написать в романе? А почему бы нет? Ведь люди в мире идут не по правильному пути, свернули не туда! Вот про что надо писать..., направить народ в правильную сторону! Ведь человеки во всех странах одинаковы! Почему же в мире процветают насилие, злость и зависть?

"Милый, ты уж не задерживайся сегодня на работе! Твоя лапуся тебя ждет!" - да блядь, какая настырная дура! Выключил экран с смс-сообщением, журналист. Но этой идиотке настроение Михаилу не испортить! Тем более официантка приближалась с очередным заказом на подносе.

– Ваш заказ!
– выставила графин перед носом Михаила.

– Спасибо, малышка!
– многозначительно подмигнул Миша.
– Не хотите познакомиться с очаровательным..., ик.., мужчиной, ищущим любовь в этом жестоком мире?

– Этот мужчина, случайно, не вы?
– криво улыбнулась Катерина.

– А почему бы нет? Возможно, что и.., ик..., я!
– опрокинул очередную рюмку в желудок.

– Извините..., но я с пьяными не знакомлюсь! Больше заказать ничего не хотите?

– Малышка..., я похож разве на пьяного?
– обиделся Михаил, чуть не уронив графин.

– Ну, так заказывать еще будете?
– с нетерпением спросила официантка.

– Нет!... Я к вам от всего сердца..., а вы!
– да, мир не совершенен, пора было менять его. Только пером можно было исправить эту жизнь! Официантка удалилась, оставив клиента с самим собой. Завтра начнется новая глава на этом поприще просвещения заблудших душ. А чтобы эти души понять, надо слиться с ними, стать частью этой серости. Проглотив порцию водки, Михаил хотел встать со стула и сказать всем здесь находящимся про то, как они не правы со своими амбициями и глупостью. Но, все-таки, порыв ораторства Михаил сдержал, и сел обратно. В сознании стало как-то все уплывать. Вот он уже расплачивался, уговаривая официантку, что бы она сходила к посудомойке и предложила ей свою помощь в помывке посуды. Он ей объяснял, что надо быть ближе к трудовому народу и быть ближе к тяжелому труду. И вообще, все отдыхающие в ресторанах должны, хотя бы, мыть за собой посуду! Официантка вежливо поблагодарила за помощь..., но сказала, что у них есть работники для этого дела.

Потом провал в памяти, и смутное мелькание за окном автобуса. Как-то удалось выйти на своей остановке. Во дворе своего дома он встретил пьяных бомжей в детской песочнице. С ними, Михаил стал вести разговор о нравственном упадке общества, мужики попались умные. Разгорелся горячий спор о жестокой и безнравственной молодежи. А еще поговорили о внешней политике Путина, а с клочковой бородой, бомж, по имени Толян, стал уверять, что пиндосам надо вставить по полной! Да! Надо быть ближе к простому народу! Сколько мозгов спрятано в этой казалось бы, серости! Обняв каждого бомжа, Михаил пошёл домой, всё еще дивясь этим интеллектуальным гениям в детской песочнице. Эка жизнь кидает людей по задворкам этого мира.

Открыв дверь своей полуторки, Михаил удивился стоящим женским сапогам в своей прихожей. В кухне кто-то хозяйничал. Сняв ботинки, Михаил, пошатываясь, пошел дальше удивляться. На кухне стояла женщина в фартуке и мешала поварешкой в дымящейся кастрюле.

– Привет, милый!
– улыбнулась женщина. Вот что за лицо, смутно знакомое, сегодня утром вертелось в голове Михаила. А еще он вспомнил, что вчера они выпили очень много, и вот результат! Первой встречной он дал запасные ключи, и теперь она ему варит борщ. А он дурак, думал, что она с ума сошла и ждет его у себя.

– Вера!
– обреченно выдохнул удивленный Михаил.

Глава 5

– Слава богу, Миша! А то я уже стала побаиваться, что ты реально забыл меня, эта твоя смска!...
– заверещала женщина.
– Я с утра сходила домой, прихватила немного своих вещей и купила продукты. Вижу, как тебе одному тяжело без женской руки..., но ничего! Все будет хорошо! Я уже навела немного порядка....

Михаил смотрел на женщину, не веря в происходящее. Хмель после выпитого немного растворилась от неожиданного гостя в квартире. В принципе, женщина была довольно приятна, лет тридцати. Блондинка с взъерошенными, чуток, волосами от хозяйственных работ. Достаточно высокая грудь и приятные ножки. Может, немного в теле, но есть за что ухватиться.

– Я понимаю, что несколько быстро всё произошло! Но ты же сам вчера умолял меня остаться и спасти тебя! И вот!
– умоляюще Вера посмотрела на Мишу. Синие обжигающие глаза - это было самое прекрасное в этой женщине.

– Ик..., борщ готов?
– наконец произнес вопрос Михаил, аромат в кухне стоял обволакивающий и манящий.
– Мы тут немного поддали...

– Ой, милый! Две минуты и накрою! Ну, ты же мужчина, иногда имеешь право на маленькие слабости! Иди пока, переоденься и подходи!
– засуетилась Вера.

Надо же, подумал Михаил, почти как семья. И пошел в комнату, таращась на чистый пол и отсутствие пыли. В комнате тоже было много необычного. Кучи одежды пропали, гора носков, вперемешку грязных с чистыми, растворилась.

– Да что же это происходит-то?
– пробормотал Михаил, растерявшись. Что одеть сейчас он не знал, обычно в куче он брал майку с шортами, принюхивался к ним и одевал их, если сильно не пахли. А теперь он запаниковал.

– Одежда в шифоньере, милый!
– крикнула из кухни Вера, как будто почувствовав растерянность хозяина.