Всё к лучшему!

Взгляд зацепился за темно-синюю ткань в клетку. Какой-то сверток на старой скамье, под раскидистой ивой. Снейп уверенно подошел ближе и вздрогнул, когда понял, что же его сюда привело: ребенок.

Очень маленький, худой, в порванной одежде, свернувшийся в позе эмбриона посреди скамьи, грязный, избитый ребенок. Черные спутанные длинные волосы грязные, в них листочки и какой-то мусор. Сбитые в кровь острые коленки, поджатые к самому животу, видно через порванные штанишки. Крошечные пальчики сжаты в кулачки и подрагивают, словно от холода, хотя погода жаркая с самого утра. Почти все крошечное тельце, насколько позволяет разглядеть одежда, покрывают ссадины и ушибы, как очень старые, так и совершенно свежие.

Северус невольно отступил назад, стараясь справиться с собственной яростью. Ему вдруг вспомнилось собственное детство: пьянство отца, постоянные побои, крики матери, боль и одиночество. Он увидел в ребенке самого себя — разбитого и брошенного на произвол судьбы. И Снейп вернулся, подступил ближе, осторожно погладил спящего малыша по голове и одним движением поднял на руки. Мальчик почти ничего не весил.

Один взмах волшебной палочки, резкий поворот - и они уже далеко от того места, на знакомой зельевару улице, где стоит его дом. Придерживая ребенка одной рукой, маг снял защитные чары и вошел в дом, на ходу вынимая из кармана уменьшенный багаж и увеличивая невербальным заклинанием. Свою ношу он отпустил на диван только тогда, когда очистил помещение от пыли чистящими чарами.

Ребенок за все время так и не проснулся, продолжая тревожно вздрагивать во сне и все сильнее прижимая к груди сжатые в кулачки руки. Босые ножки кровили — множество небольших ранок покрывали крошечные ступни, а темные гематомы на подъеме свидетельствовали о том, что он не раз за что-то запинался и падал. Снейп не позволил себе долго осматривать ребенка, решив, что еще успеет это сделать, как только тот придет в себя. Мужчина подошел к одному из сундуков, отщелкнул сложный тяжелый замок, открыл крышку, зафиксировав ее заклинанием, спешно достал несколько флаконов с необходимыми зельями и вернулся к своему неожиданному подопечному. Залив в горло малыша содержимое очередного флакона, он помассировал ему горло, заставляя сглотнуть, и лишь после этого отошел, чтобы разобрать вещи.

Спустя час Северус вернулся к малышу, чтобы перенести его в другую комнату на кровать, когда и заметил, что мальчик начинает просыпаться. Кулачки протерли слипшиеся от слез глазки, привычно сдвигая большие круглые очки, ножки осторожно выпрямились, словно ожидая во что-то упереться. Ребенок тихо всхлипнул, коснувшись рукой живота, и медленно сел, испуганно озираясь вокруг себя. Заметив Северуса, мальчик вздрогнул и буквально за секунду оказался в противоположном углу дивана. Мальчонка сжался в один крошечный комочек, постоянно сверкая на зельевара кошачьими зелеными глазами из-за очков, но посмотреть прямо в глаза взрослому никак не решался.

– Страшно? — тихо спросил Снейп, старясь не делать резких движений и не повышать голос, все же он преподаватель и многолетний опыт общения с детьми просто так не пропадет.

Малыш молчал, сильнее поджимал ноги, дрожащими ручками цеплялся за свою дырявую синюю рубашку, будто стараясь спрятаться в ней, тихо шмыгал носом, но все же не сводил с мастера зелий настороженного взгляда.

– Я профессор Северус Снейп. Это — мой дом, — обвел рукой обстановку мужчина, — я нашел тебя на улице и принес сюда. Если ты потерялся, то я помогу тебе вернуться.

Мальчик недоверчиво всхлипнул, но крошечные ручки перестали терзать ткань рубашки и спрятались за коленками.

– Я учитель. Понимаешь? Я не причиню тебе вреда. Мне хочется тебе помочь. Как тебя зовут?

После каждой фразы Северус делал небольшие паузы, чтобы ребенок смог обдумать услышанное. На последний вопрос малыш отреагировал странно: открыл рот, попытался что-то сказать, но вдруг заплакал и замотал головой, пряча личико в ладошках.

– Что такое? — забеспокоился Снейп, осторожно подсаживаясь ближе, но не настолько, чтобы напугать, — Тебе больно говорить? Горло болит? Что-то мешает?

Но мальчик только мотал головой и продолжал беззвучно плакать, растирая ладошками жгучие слезы, от которых уже опухли глаза и щечки. Наверняка мальчику было больно хотя бы еще от того, что соленые капельки попадали на открытые ранки на руках и коленках. Снейп не смог смотреть на это. Одним взмахом палочки подозвав свой дорожный саквояж, он достал из него небольшую баночку с заживляющей мазью, и осторожно дотронулся до плеча ребенка, привлекая его внимание:

– Позволишь мне тебе помочь? Я хочу смазать те места, где тебе больно. Обещаю, что ничего плохого с тобой не случится, — проговорил он, внимательно наблюдая за тем, как слезы вдруг высыхают и малыш успокаивается. Ребенок нерешительно протянул мужчине правую ручку, на которой отчетливо виднелся красный отпечаток чьей-то руки.

Стараясь не показывать, насколько он зол на того, кто посмел так обращаться с маленьким ребенком, Снейп осторожно нанес мазь на поврежденное место, замечая, что малыш вдруг чуть сдвигается в его сторону, подсаживаясь ближе, чтобы зельевару было удобнее его лечить. Маг не смог сдержать улыбки, и малыш вдруг тоже едва заметно улыбнулся ему в ответ.

Приободренный этой улыбкой, мужчина сел еще ближе, стал более уверено наносить мазь на другие порезы и ушибы, позволяя мальчику самому выбирать, какое лечить следующим. Когда малыш был полностью перемазан, где только можно, Северус убрал уже почти пустую баночку обратно в коробку и повернулся к своему маленькому пациенту.

– Ты совсем не умеешь говорить? — тихо спросил мужчина, но, получив отрицательный ответ, только лишь нахмурился, — Сколько тебе лет?

Мальчик вдруг робко улыбнулся и уверенно показал шесть тоненьких пальчиков. Снейп удивленно приподнял брови, отмечая, что он не дал бы ребенку и четырех, настолько тот был маленький и худой. Но ему ли не знать, что в плохих условиях дети развиваются физически куда медленнее.

– Ты умеешь писать? — спросил зельевар, понимая, что ответ будет скорее отрицательным. Вряд ли те, кто так относятся к малышу, могли тратить время на его образование.

Малыш подтвердил его подозрения, отрицательно мотая головой и почему-то начиная всхлипывать, поджимая тонкие искусанные губы. Северус постарался его успокоить и нежно погладил по голове, отметив про себя то, насколько ребенок грязный.

– У тебя еще что-нибудь болит? Ты что-нибудь хочешь? Ты голоден?

Мальчик на все три вопроса смущенно кивнул, снова прижимая колени к груди и утыкаясь в них носом. Он явно не привык просить и боялся, что на самом деле ничего ему не дадут. Снейп тяжело вздохнул и поднялся. Работать с маленькими детьми всегда намного сложнее.

Взмахом палочки, призвав с кухни чайник и блюдо с картофельным пирогом, он быстро подогрел их чарами и установил на столике перед диваном. И только тут Северус понял, что мальчишка какими-то дикими глазами смотрит на него, жадно следя за каждым движением. Нет, не за ним, за волшебной палочкой.

Зельевар сел перед ребенком и показал то, что так ему приглянулось.

– Я думаю, что ты понимаешь, что это такое, — сказал он, наблюдая за тем, как ребенок осторожно, одними кончиками пальцев, касается теплого дерева, гладит по полированной поверхности, внимательно разглядывает резьбу на рукоятке.