Все кошки возвращаются домой

«Законы агрессивной дипломатии, — усмехнулся мысленно Ксиль. — Предложи на выбор выгодное и невыгодное, и оппонент предпочтет первое. Но заставь противника выбирать между неприемлемым и невыгодным…» — он многозначительно умолк.

«Иллюзия выбора, — сообразила я. — На самом деле он ведь не собирался увозить Дэйра в Пределы?»

«Скажем так, он на это не рассчитывал», — уклонился от ответа князь. И тихонько сжал мои пальцы, привлекая внимание к словам Леарги, негромко объясняющего что-то целителю. Дэриэлл слушал, не перебивая, и, судя по выражению лица, слова отца ему не нравились.

— Если уж ты собираешься участвовать в охоте на охотников, то позволь мне хотя бы приставить к тебе телохранителей, — тоном, не допускающим возражений, говорил Леарги. — Таким образом, я достигаю трех целей. Во-первых, обеспечиваю лишние гарантии твоей безопасности. Во-вторых, участие в одной из боевых групп аллийского мага сгладит неблагоприятное впечатление от вынужденного отказа оказать совету иную помощь, нежели предоставление убежища желающим. В-третьих…

— В-третьих, этот маг станет шпионом, который будет поджидать парламентиров от Дома Ишши-Лан, — понятливо закончил за отца Дэриэлл и обернулся к Максимилиану: — Решать тебе, князь.

Ксиль не раздумывал ни секунды:

— Лишний маг нам не помешает. Драка с вами, уважаемый советник, — отвесил он шутливый поклон Леарги, — убедила меня в том, что маги не так уж бесполезны в сражениях с Древними. Кого вы отдаете мне в группу? — деловито поинтересовался он.

— Ирсэ. Для этого он и прибыл на совет в составе посольства, — многозначительная улыбка Леарги навела меня на мысль, что не все так просто с этим Ирсэ, и маг еще преподнесет нам сюрприз. Но я усилием воли заставила себя пока не заострять на этом внимание. И так уже голова ныла от избытка информации. — Вас это устроит?

— Вполне, — слишком уж легко согласился князь и добавил лукаво: — Но у меня встречная просьба.

— Какая же? — со сдержанным любопытством поинтересовался советник.

На губах Ксиля заиграла улыбка искусителя:

— Отдайте мне Шинтара.

— Что?!

Кажется, ему удалось удивить не только меня и Дэриэлла, но и Леарги.

— Не насовсем, — хохотнул князь, успокаивающе хлопая по плечу встревоженного целителя. — И даже не мне. Просто позвольте ему после завершения дипломатической миссии также присоединиться к группе. Думаю, что Дэриэллу будет полезно пообщаться с другом…

«Что ты творишь?» — скептически поинтересовалась я, слушая поток красноречия, который Северный князь обрушил на Леарги, слегка выбитого из колеи неожиданным заявлением.

«Выполняю просьбу красавицы Делиты, — охотно откликнулся Ксиль. — Не беспокойся, ничего мы Шинтару не сделаем. Уверен, что он будет даже рад поучаствовать в этой авантюре».

Я припомнила, как нагло секретарь присвоил княжеские тапочки, и вынужденно согласилась.

— Хорошо, — уступил наконец Леарги. — Думаю, это не так уж серьезно нарушит мои планы. Итак… договорились?

— Договорились, — довольно ухмыльнулся князь. — Мы можем идти? Ребенок уже спать хочет, — он бесцеремонно сгреб меня в охапку, взъерошивая волосы. Я фыркнула, но возражать не стала.

— Этот ребенок сумел сбросить мое заклинание, — покачал головой Леарги. Вряд ли его восхищение было искренним, но мне оно польстило. — Но время уже действительно позднее. Можете идти. Вас проводят.

— Благодарю за аудиенцию, — церемонно поклонился ему Ксиль и подмигнул: — А также за возможность слегка размяться. Идем, Силле!

Леарги провел ладонью по лицу, и облик его поплыл. Сквозь яркие краски Ллиамат проступил блеклый образ Гилеара эм-Лайто.

— Удачи тебе, Дэриэлл, — донеслось нам вслед, когда дверь закрывалась.

Нас действительно проводили — до выхода с этажа. Хотели и дальше, но одного замечания князя хватило, чтобы аллийцы раздумали. Я была только «за» — при посторонних нужно было держать лицо, а усталость к этому отнюдь не способствовала.

— Слушай, Дэйри, — вдруг обратился к целителю Максимилиан, когда до наших комнат оставалось всего ничего. — А что такое «нэй-окар»? Признаться, впервые слышу.

— Сказка, — первой отреагировала я, несмотря на сонливость. Еще бы, сколько в детстве мы с Хэлом слушали рассказы Дэриэлла.

— Сказка, — рассеянно подтвердил целитель. — Это такие добрые и могущественные духи, которые охраняют Пределы. Что-то вроде стражей. Говорят, что нэй-окар может стать аллиец, который проживет больше девяноста тысячелетий. По легенде, кандидату в «стражи» предлагают девять лет на раздумья и на прощание с близкими. А потом — лишают его памяти о том, что он любит, чтобы новый нэй-окар никому не отдавал предпочтения в миг опасности, а защищал равно всех. Ну, а для родных он, разумеется, «погибает». Вообще стать нэй-окар после смерти все в детстве мечтают… А с каких пор ты начал интересоваться аллийским фольклором?

Ксиль отмахнулся с безмятежной улыбкой:

— Да ни с каких. Скажем так, всплыло в беседе с Леарги, вот я и полюбопытствовал… Нэй, ты уже еле ноги передвигаешь. Может, понести тебя? — предложил он и, не дожидаясь ответа, подхватил на руки. Я ойкнула и, неловко двинув локтем, попала Дэйру по боку.

Целитель чисто машинально залепил Ксилю подзатыльник. Князь ответил взглядом незаслуженно обиженного ребенка.

Словом, вечер удался.

Отъезд назначили на следующий день, ближе к вечеру. Максимилиан на совете договорился о том, чтобы материалы по первому нашему «заданию» доставили прямо в Пепельные Палаты, резиденцию клана Тантаэ.

Но у меня оставалось еще в Академии важное дело.

Звезда. Точнее, то, во что она превратилась.

Так получилось, что в комнату Айне, где мы все должны были собраться, я пришла последней. И мне хватило одного-единственного взгляда, чтобы понять — звезда не исчезла со смертью Джайян. И, пускай фигура сейчас была неполной, но связи словно стали прочнее, а ее лучи… ярче?

…Странно было видеть Феникс в трауре. Белоснежные, без единого темного пятнышка одежды — самого простого покроя длинная рубаха с высоким воротом, свободные брюки. Ни украшений, ни даже пояса. Только у горла Феникс приколола букетик голубоватых звездочек вечноцветки — символ скорби.

Но в прозрачно-голубых глазах скорби не было. Только гнев.

Этна предпочла трауру тяжелые армейские ботинки, черную водолазку и штаны цвета хаки. Роскошные рыжие волосы, которые раньше свободно падали на плечи, суровая рука утянула в короткую «военную» косу, чтобы не мешались. Этна не тратила время на тоску по ушедшим — она приготовилась к драке.

А Айне…

Сначала я даже не узнала ее. Впервые за последние месяцы пророчица излучала уверенность — безжалостный золотой свет, от которого нити вокруг натягивались, как гитарные струны, и начинали гудеть опасно и низко.