Все кошки возвращаются домой

Лис.

Ками.

— Идиот! — вырвался у меня крик, и я рванулась наперерез мальчишке, быстро — чтобы не успел он выскочить в зал, где палили из автоматов и метались тенями, едва различая в горячке боя своих, шакаи-ар и инквизиторы.

«Как он выследил нас?» — бился в виски вопрос, а разум уже подсказывал решение. Простое и нелепое: перекинулся в лиса, выследил по запаху, догнал — ведарси бегают быстро. Одежду, скорее всего, нес в зубах, возможно, в пакете. Обратно человеком обернулся уже здесь, оделся, напялил амулеты и ринулся искать приключения.

То-то он не возражал, когда Ксиль велел остаться.

Я не увидела — почувствовала, как кто-то из инквизиторов попытался свернуть мальчишке шею. Рванулась отчаянно, налетела на камень, растянулась на полу… Пока вставала, что-то уже произошло, и смотритель теперь визжал, хватаясь за обожженное до лопнувшей кожи лицо, а Ками, пригибаясь, бежал вперед — к подвигу.

И к собственной смерти.

Древний быстрее молнии метнулся с другого конца зала. Я была ближе, хоть двигалась медленнее — успела дернуть нити, задерживая его, встать и настичь Ками. Идиота малолетнего. И-ди-о-та. Схватила лисенка за рукав уже у самой «бездны» — ошалевшего от собственной смелости, пьяного куражом первой битвы.

Нити вздрогнули — это просочился сквозь ловушку Древний, а следом за ним ринулся Ксиль, наполовину ослепший от близости «бездны».

Меня едва не вывернуло на пол от жуткого тянущего ощущение, от невыразимого соблазна прыгнуть в этот хаос. Я видела, как нити уходят в его глубину — не растворяются, а просто отправляются в какое-то иное место. Почти физически ощущала, что «бездне» совсем немного не хватает для того, чтобы стать полноценным порталом, работающим в обе стороны…

От пощечины у меня заболела рука, а у Ками на щеке появилось красное пятно.

— Убирайся отсюда! — я едва не сорвала голос, но лисенок наконец осознал, где он и что происходит. И испугался.

— Но я… — начал он — и не успел закончить.

Древний не стал ждать, пока мы наговоримся.

Я дернула за нити, наполняя их тьмой, светом — чем угодно, лишь бы остановить его. Ками метнулся в сторону, сжимаясь в комок… и влетел в марево «бездны». Что-то полыхнуло… И я едва не задохнулась, осознав, что Ками здесь нет.

Ни рядом со мной.

Ни в этом зале.

Ни вообще в городе.

Наверное, что-то сдвинулось у меня в голове, потому что вместо того, чтобы ударить нитями, я приказала живому серебру стать лезвием — и ткнула себе в горло.

Темная кровь, послушная магии, превратилась в едкую взвесь и разлетелась во все стороны — на своих и на чужих, на «бездну», на Древнего…

Кажется, я смеялась, стоя среди оплавленных камней в распадающихся доспехах. А потом отключилась.

Просыпаться было больно. Очень. Один раз в детстве я упала с большой высоты и переломала кучу костей. Тогда, после того, как наложили исцеляющие заклинания, но еще до прихода Дэриэлла точно так же ныло все тело. А сейчас вдобавок голова раскалывалась — откат после использования магии.

От попытки открыть глаза стало еще хуже. Я жалобно застонала.

— Тише, тише, — тут же легла на лоб прохладная рука целителя. — Не двигайся пока. Я скоро закончу. Это потеря крови и перенапряжение — жить будешь…

Я послушно расслабилась. Ладонь огладила мой лоб, притупляя боль. Мне стало полегче. Я даже поняла, что лежу в кровати, что простыни слегка влажные — наверное, от испарины.

А вокруг царит мягкий полумрак. И можно даже попытаться вновь открыть глаза.

— Дэйр… — из горла вырвался даже не хрип — сип. Сорвала связки. Ну, не беда, это лечится элементарно… — Как все закончилось?

Целитель откинул простыню и осторожно провел руками вдоль энергетических потоков, видимых только ему. С каждым мгновением становилось легче, хотя слабость никуда не уходила.

— Дэйр?

— Тише, Нэй. Не отвлекай меня. Расслабься.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как послушаться его.

В принципе, кое-какие выводы я могла сделать и сама. Мы в гостинице, Дэриэлл занимается моим лечением — значит, с инквизиторами все-таки разделались. Осталось только узнать, с какими потерями… кроме Ками.

О, боги, Ками…

Я прерывисто вздохнула, давя всхлип. Идиот мелкий, куда же его понесло…

— Ну, ну, успокойся, Нэй… Все хорошо… Тебе просто надо поспать…

— Нет!

— Не спорь, Нэй. Хорошая девочка…

Забытье нахлынуло, как приливная волна — неотвратимо и необоримо.

А когда я очнулась в следующий раз, в комнате было светло. Боль куда-то подевалась, оставив только напоминание — тянущую слабость и слегка ноющие кости. За окном раздражающе орали какие-то птицы. Пахло океаном.

На стуле у изголовья моей кровати сидел Ксиль — растрепанный, в шортах и яркой футболке.

— Проснулась, — расцвел он улыбкой.

И пересел на кровать.

Я зажмурилась, чувствуя, как прогибается матрас по обе стороны от моей головы, а потом ощутила чужое дыхание на своих губах и легкое прикосновение.

— У меня изо рта плохо пахнет, — шепнула я затравленно, когда Ксиль отстранился.

— Я не заметил, — усмехнулся он. Я почувствовала себя смущенной и счастливой одновременно. — А вот поесть бы тебе не мешало. Подожди, я Дэриэлла позову. Он хотел какой-то бульон приготовить…

— Погоди, — мой оклик остановил его уже в дверях. Ксиль обернулся, слегка щурясь от солнечного света. — Чем все закончилось?

Максимилиан оперся спиной на дверной косяк, задумчиво рассматривая потолок.

— Хорошо, — произнес князь после заминки. — Ты разрушила «бездну», серьезно ранила Древнего — мы с Эне его в два счета добили. Дэриэлл в это время пытался вытянуть тебя с того света. Говорит, что еще минута, и это было бы затруднительно. В целом, с нашей стороны шестеро погибших, пострадали почти все, а вот из инквизиторов не ушел никто. Ну, конечно, пришлось что-то делать с человеческой полицией… Кажется, происшествие представили, как теракт, а на месте крысиного логова теперь воронка. Н-да, неплохо они огрызнулись напоследок…

«А Ками?» — хотела спросить я, но замялась, а когда решилась — Ксиля уже не было.

Вскоре появился Дэриэлл с чашкой бульона. Я, как послушная девочка, послушно выпила все до капли. Глаза щипало, но вряд ли от пара.

А потом вдруг вернулся Максимилиан — с сумасшедшей улыбкой и с телефоном в руке.

— Это тебя, — осторожно вручил он мне мобильный. Я поднесла его к уху.

— Алло, — голос у меня опять сел.

На том конце виновато засопели. Глазам стало горячо и мокро. А потом в трубку промямлили: