Все лики любви

– Нет, но она вообще сила, уболтала же всех, сдала все экзамены экстерном за полгода, – восхитился один из охранников.

– Так еще ректор лично присутствовал на операции, что она проводила, принимал экзамен, – напомнил Саша.

– Ну, песня, – выдал один из охранников свою любимую присказку.

– А Батя переживал, что не смог с ней там быть, – посочувствовал Бармину третий охранник.

– Да уж, – поддержал его безопасник. – Только переговоры с канадцами никак перенести было невозможно, он их три месяца готовил.

– Да ладно, – успокоил Вася. – Там народу собралось Веру поддержать до фига – и бывшие сослуживцы из Склифа, и подруги, и мы с ребятами. А друг Егора Денисовича ему картинку по скайпу показывал, когда ей диплом вручали.

Отпил пивка, поставил на стол почти пустую кружку и чуть грустно и загадочно заметил:

– Только, знаете, это не все новости, мужики, думаю, одним пивком мы сегодня не отделаемся, придется по рюмахе.

– Ну, не тяни! Давай уж все подробности! – возмутился безопасник. – Надо, так и по пиисяшке выпьем, уже колись!

– Давай, Вась, действительно, что там? – поддержал Саша.

Вася обвел всех многозначительным взглядом, вздохнул тяжело и сообщил:

– Ей всю дорогу плохо было. Выворачивало наизнанку.

– Что случилось, заболела? – быстро и совсем встревоженно спросил Саша.

Вася сделал глоток пива, обвел всех серьезным внимательным взглядом и… разулыбался:

– Беременная наша Барминочка. Ребеночка мы ждем, мужики.

– Ох-ре-неть! – отреагировал один из охранников.

– А Батя знает? – спросил второй.

– А вот сейчас и узнает! – посмотрев на часы, сказал Вася. – Его как раз Олег домой должен привезти.

– Песня! – громко порадовался любимым словечком третий охранник.

Услышав это восклицание, барменша кивнула, мол, поняла и добавила громкости на музыкальном центре…

* * *

Егор вошел в квартиру и подивился: Вера не вышла его встречать.

Такого еще не случалось. Если она находилась дома, а он приезжал с работы, жена неслась ему навстречу, обнимала, целовала.

– Вера! – позвал он, поставил портфель, снял пальто, повесил в шкаф и пошел в гостиную.

На обеденном столе лежал красный диплом и несколько букетов цветов, музыкальный центр, настроенный на местную радиостанцию, был включен слишком громко, и из него разносился бодрый голос диктора, за которым еле слышался шум воды в ванной комнате.

Егор пошел на звук.

– Вера! – позвал еще раз жену и вошел в ванную.

Где ее и обнаружил, Вера повернулась, услышав его, не успев вытереть мокрое лицо, улыбнулась и потянулась обниматься.

– Приве-е-ет, – мягко промурлыкала она, попав в объятия мужа.

– Привет, – обнял ее и поцеловал в висок Бармин.

– Соскучилась, – Верочка глубоко вдохнула в себя его запах.

– Я тоже. Очень, – потерся он щекой о ее волосы. – Ну, как?

– Ты же видел, тебе Влад по скайпу показывал, как мне его вручали, – напомнила она.

– Я тобой горжусь! – признался Бармин.

– А я тобой, ты же сделал этих канадцев?

– А куда я денусь, сделал, конечно, – усмехнулся он. – Идем, что мы тут в ванной встали, – и спросил, повысив голос, перекрывая зазвучавшую из динамиков песню: – Ты для чего так громко центр включила?

– Потому что праздник, – объяснила Верочка, – хотела к твоему приезду успеть цветы расставить, и не успела.

– Сейчас и расставим, и стол накроем, и отметим твой диплом, – пообещал Егор.

– И еще кое-что, – добавила Вера и выдала новость: – Я беременна. Девять недель.

Он помолчал, усваивая услышанное, а по мере этого процесса улыбка расползалась все шире и шире.

– У нас будет ребенок, – заявил Бармин счастливо.

– Будет, – подтвердила Вера, – а я стану самым странным интерном, мало того, что жена главы администрации области, так еще и с животом.

Он шагнул к ней, взял ее лицо в ладони, осторожно, как хрупкую драгоценность, поцеловал и прижал к себе.

А областная радиостанция работала пятничным вечером с особым лирическим настроением и в кафе, где сидели подчиненные Бармина, и в несущихся по вечерним улицам машинах, и у пенсионеров, играющих в карты в доме по улице Цветочная, двенадцать, и в автослесарной мастерской, и в кабине дальнобойщика. И во многих, многих домах разносилось над городом:

«Любовь, похожая на со-о-он, счастливым сделала мой до-о-о-ом,

Но вопреки законам сна-а-а, пускай не кончится она».