Все могут короли

В подробности своих поисков Ива она посвящать не стала — ни к чему медейцу знать, что у нее имеется доступ к императорским архивам. Сказала только, что пока не нашла ничего, но будет продолжать искать дальше.

Тревожило одно: поиски грозили затянуться надолго, а для Ива с каждым днем пребывания в Касот возрастала опасность быть обнаруженным и схваченным. Чужеземец в нем чувствовался за лигу — по внешности, по выговору, даже по манере держать себя. Даже Илис чувствовала, как противно ему все касотское, и дело тут было отнюдь не в войне, которая началась всего два года назад и могла поселить в сердцах медейцев ненависть, но не отвращение. По некоторым оговоркам Ива можно было заключить, что неприязнь к Касот — причем не только в Медее, но по всей западной части материка, — зародилась давно, еще до того, как Ив и его друзья появились на свет. И причиной этой неприязни стали установленные Барденом порядки. Ничего странного в том не было, ведь магиков не любили едва ли не с начала времен, а главные перемены в Касот касались именно магиков.

Говоря короче, в Касот Ив ощущал себя как на горячей сковороде. Ночевал он каждый раз в новом месте, и оставалось только догадываться, в каких притонах он проводил ночи. Он, выросший в королевском дворце (отец его служил у короля Тео Тира сенешалем), с трудом выносил трущобную грязь, но не существовало ничего, чего бы он ни согласился вытерпеть ради своего принца. Преданность в нем жила поистине ошеломляющая.

Единственным знакомым человеком Ива в Акирне была Илис. Именно она, полюбовавшись при второй встрече на его серое от беспокойных бессонных ночей лицо, предложила устроить его на постой у одного своего знакомого.

— Он сдает комнаты людям, — уклончиво ответила она на вопрос Ива, кто такой этот ее знакомый. — Разным людям, — добавила она с нажимом. — Он никогда никого ни о чем не спрашивает.

Ив долго колебался. Видно было, что сомнительное предложение Илис породило у него в мыслях множество вопросов, которые он старался подавить. Но не в его положении было привередничать и докапываться до неприглядной сути вещей, и он, в конце концов, согласился.

Однако, на Илис он смотрел с неизменным немым вопросом в глазах, и чем дальше, тем явственнее проступал этот вопрос. Он никак не мог понять, кто она такая, а знать ему очень хотелось. Высокородный аристократ, едва ли когда-то сталкивавшийся с приземленными реалиями жизни, он попал вдруг в очень странную компанию. Илис явственно видела его недоумение и довольно хихикала про себя. Ей страшно нравилось водить людей за нос и быть для них загадкой.

Ив был неразговорчив, но все же за неделю Илис удалось вытянуть из него кое-какие подробности про принца и его окружение. Не то чтобы это нужно было ей для поисков, просто заговорило привычное любопытство. Ив же в последнее время намучился в одиночестве, и то и дело, забывшись, принимался отвечать на расспросы Илис намного более подробно, чем намеревался. Илис давно уже заметила, что очень многих людей один вид ее мордашки почему-то располагает к откровенным разговорам. Этим обстоятельством она с успехом пользовалась.

Как рассказал Ив, они с Дэмьеном с детства были неразлучны, росли вместе. Во многом схожие характерами и склонные к уединению, они плохо сходились с людьми, но друг друга понимали с полуслова и полувзгляда. Они играли и учились вместе. Пока они оставались детьми, их редко можно было увидеть по одиночке.

В юности, кроме Ива и матери, принц был привязан, пожалуй, к единственному живому существу — к маленькой принцессе. Она была его сестрой только по матери, но не по отцу, но это не мешало им обожать друг друга. Ив, впрочем, отзывался о Ванде — так звали принцессу, — весьма двусмысленно. С детства она отличалась капризным и своевольным характером, поскольку отец избаловал ее до невозможного предела, и попортила немало крови родственникам, друзьям и нянькам. Например, принцесса обожала подкладывать своим нянькам в постели ужей и лягушек. Она была настоящим сорванцом, с азартом лазала по деревьям (откуда ее неоднократно снимал брат), играла в разбойников и скакала верхом наперегонки. При этом, она оставалась очаровательным созданием, и подолгу злиться на нее всерьез ни у кого не получалось. Ив считал ее чересчур легкомысленной и непозволительно кокетливой; войдя в возраст невесты, она беспрестанно строила глазки всем молодым мужчинам, попавшим в ее поле зрения, чем доводила их до неистовства. За ней вечно бродили жаждущие одного-единственного поцелуя толпы поклонников. Впрочем, ничего неприличного она себе — и другим — не позволяла.

Илис даже удивилась, как много в общем-то неболтливый Ив говорит о принцессе. Похоже, маленькая кокетка была его больным местом. Если Илис хоть что-то понимала в людях, принцесса привлекала и раздражала его одновременно. И раздражала все-таки сильнее, чем привлекала. Рассказывая о некоторых ее выходках, Ив различимо скрипел зубами. Но при всем этом, у Илис сложилось впечатление, что и сам Ив был бы не против сорвать с розовых губок принцессы горячий поцелуй — но ему не позволяло воспитание.

Лет до тринадцати принцесса хвостом таскалась за братом и его другом, несмотря на то, что они были уже взрослыми парнями, а потом нашла себе приятеля, близкого по духу. Тан Аль, известный сочинитель музыки, представил ко двору своего старшего сына, шестнадцатилетнего Оге. Озорной и дурашливый юноша и юная принцесса пришлись друг другу по нраву и стали неразлучны. Особенно нравилось им то, что оба они — рыжеволосые, и это обстоятельство еще сильнее их сближало.

"Пустоголовый балабол и поэт" — так охарактеризовал приятеля принцессы Ив. Одного у него было не отнять — он прекрасно умел заговаривать зубы людям, особенно — девушкам. Когда он начинал, мило улыбаясь, вешать лапшу на уши, девицы таяли, как масло. Наш человек, с тихим восторгом подумала Илис. Вот бы нам познакомиться!..

Все эти сведения были милы, но в деле помочь не могли. К тому же, Ив вдруг, кажется, вообразил, что наболтал лишнего, разозлился на себя и стал предельно молчалив. Немного изучившая его Илис поняла, что теперь он будет скрипеть зубами, по крайней мере, до вечера, и поспешила распрощаться. Ей хотелось еще немного полазать по кабинету Бардена в поисках тайников. Она была полностью уверена, что тайники эти есть, но, скорее всего, спрятаны под заклинаниями, которые окажутся ей не по зубам. Барден, хотя и прославился в основном благодаря своим ментальным талантам, в общей магии, особенно в магии сокрытия, так же был очень силен. Илис хотелось попытать свои силы против его. Никаких угрызений совести она, разумеется, не испытывала.

Во время последней встречи Ив, и без того не склонный к веселью, выглядел мрачнее тучи. Выслушав рассуждения Илис насчет "нужного человека", он и вовсе почернел.

— Это займет много времени, — сказал он. — А я не могу больше ждать. Я не могу каждую минуту думать о том, что вот-вот засыплюсь, так и с ума недолго сойти. Ты, конечно, подыскала для меня прекрасное место, Илис, спасибо тебе, но хозяин уж слишком косится на меня, вот-вот пойдут расспросы…

Илис досадливо наморщила нос. Уж очень Ив отличался от всего того сброда, с которым ему приходилось жить под одной крышей в последние дни. Хозяин дома хоть и не любопытен, но, имея такого постояльца, кто угодно не выдержит… Тем более, что Ив даже не делал попыток держаться как-нибудь попроще. Кажется, ему это и в голову не приходило, несмотря на всю опасность его положения.

— Что я могу сделать? — развела руками Илис. — Такие вопросы не решаются в два дня.

— Я понимаю, — похоронным тоном сказал Ив. — Видимо, мне стоит снова начать искать самому.

— Дело твое, конечно, хотя мысль мне удачной не кажется. У тебя на лице написано, что ты чужак здесь!

— У тебя тоже, — Ив коротко стрельнул в нее глазами и вновь уткнул взгляд в столешницу.

— Я — другое дело, — возразила Илис. — Мне хотя бы не надо скрывать свою личность. И в Касот меня многие знают, — она едва удержалась от хихиканья, увидев на лице Ива знакомое ей выражение "хотел бы я знать, кто ты такая есть". — Послушай, Ив, у меня есть идея получше. Возвращайся домой. Вдруг до вашего короля уже дошли какие-нибудь новости?

Ив сердито шикнул на нее, но Илис только отмахнулась. Они, как обычно, сидели в ее любимом трактире, и сейчас зал был полон народу. В возбужденном выпивкой гуле голосов никому не удалось бы подслушать их, не приблизившись вплотную, а для пущей надежности Илис накинула на себя и собеседника слабенькое охранное заклинание.

— Не нервничай, все в порядке. Так вот, Ив, что я хотела сказать. Едва ли касотцы держат вашего принца в качестве украшения интерьера. Наверняка они захотят получить за него какой-нибудь выкуп. А к кому они обратятся за этим выкупом, как думаешь?