Все мы люди

Улыбаясь, Мэй произнесла:

– Это мило.

Дортмундер также улыбнулся и покачал головой:

– Да, это хорошо. Чефуик получил настоящую железную дорогу. Это меня радует.

– Конечно же, он все равно будет продолжать работу и над своими моделями, – продолжил Келп.

– Не поверю, – высказал недоверие Дортмундер. – На ж/д станции?

– А где же еще?

– Уверен.

Келп кивнул и продолжил делиться новостями:

– Ах, да… Тини Балчер вернулся в тюрьму.

– За что?

– Он избил гориллу.

– Стоп! – остановил его Дортмундер.

Мэй вмешалась:

– Ты сказал «бить»…

– Не спрашивай его, Мэй, – сказал Дортмундер, – иначе он будет отвечать.

– Это было в Daily News и все такое, – Келп сказал это так, как будто это были убедительные доводы. – Выглядит так, что он избил.

– Я сказал, хватит, – ответил ему Дортмундер.

– Ты даже не хочешь послушать эту историю?

– Я хочу, – отозвалась Мэй.

– Расскажешь ей позже, – приказал Дортмундер, и они направились к предполагаемому месту возврата багажа.

Оно напоминало сумасшедший дом. Несколько конструкции круглой формы с движущимися конвейерными лентами, на которых размещались чемоданы из нескольких самолетов разных направлений. Дортмундер, Мэй и Келп с трудом нашли нужный им конвейер, протолкнулись к нему и минут десять наблюдали за багажом других людей.

– Вот это да… – через некоторое время высказался Келп, – оказывается там много вещей в этом мире.

На его лице явно отобразилось желание украсть все это. На конвейерной ленте появлялось несколько миллионов чужих вещей, некоторые из них вращались по кругу снова и снова.

По-видимому, этот багаж и его владелец направились в разные пункты назначения.

Внезапно послышался голос Мэй:

– Это наш.

И Дортмундер послушно подхватил старый коричневого цвета чемодан с транспортной ленты. Келп спросил:

– Еще один, верно?

– Мы прикупили несколько мелочей, – пробормотал Дортмундер, глядя в другую сторону.

– Да?

Потребовалось еще минут десять, чтобы Мэй выдернула свой собственный последний чемодан из своеобразного движимого парада вещей. После этого она, Дортмундер и Келп оказались внутри баррикады из семи чемоданов. Улетали они с двумя скромными небольшими сумками, вернулись же с двумя непрочными плетеными корзинами, каждая размером с футляр для пишущей машинки, связанные между собой толстым шпагатом.

Кроме этого теннисная ракетка (!), небольшая разноцветная картонная коробка, где было написано красными и желтыми буквами на разных языках мира, что внутри находится ликер и сигареты из duty-free, а также потрепанный длинный картонный кулек.

– Джиперс, – вырвалось у Келпа. – Я догадывался, что вы купите несколько вещей.

– Там действительно выгодно делать покупки, – ответила Мэй, однако у нее, как впрочем, и у большинства вернувшихся туристов, начали закрадываться сомнения в правильности выбора.

– Пойдемте к выходу, – предложил Дортмундер.

– Ну, – сказал Келп и задорно подхватил их две плетеные корзины и теннисную ракетку, – подождите немного и вы увидите «медицинскую» машину, которую я приготовил для вас на этот раз. Они пробрались через толпу людей, вышли наружу, а затем, как казалось бесконечно долго, шли через паркинг №4. На улице стояла прохладная, пасмурная и влажная весенняя погода, а в воздухе витал запах приближающегося дождя.

– Автомобиль должен быть где-то здесь, – предположил Келп, глядя по сторонам на акры стоящих авто, которые сверкали в редком свете прожекторов. – Это должно быть прямо здесь.

– Что «это»? – спросил его Дортмундер. – Как оно выглядит?

– Я хочу, чтобы это было сюрпризом. Мы должны быть неподалеку.

Они шли и шли. Дортмундер нес две сумки и картонный сверток подмышкой, Мэй держала коробку из duty-free с ликером и сигаретами. Наконец Дортмундер не выдержал, остановился, поставил все на асфальт и произнес:

– С меня хватит.

– Но мы уже близко, – заверил его Келп. – Я уверен, что мы находимся совсем рядом.

– Если это не здесь, то лучше вообще забудь о своем сюрпризе, – сказал Дортмундер.

– Смотрите, машина с регистрационным табличкой Мэриленд, – Мэй указывала на пыльный Мустанг II с помятыми крыльями и металлическим крючком для радиоантенны.

– Келп бросил на Мустанга взгляд полный отвращения:

– Она принадлежит скорее какому-нибудь практиканту.

– Мы берем ее, – решил Дортмундер. – Дай сюда свои ключи.

Келп был в шоке, обижен и смущен:

– Но я выбрал для вас нечто специальное. Серебряный Роллс-ройс с телевизором и баром!

Замечательное авто, оно должно принадлежать доктору, который имеет свою собственную больницу. На такой машине я прокачу вас домой.

– Мы все же возьмем эту, – был непреклонен Дортмундер и показал на Мустанга.

– Но…

– Энди, – произнесла Мэй мягко, но многозначительно.

Келп остановился, посмотрел на нее, затем на Дортмундера, потом с ненавистью на Мустанга и отчаянно на всю бескрайнюю парковку вокруг, затем он вздохнул и потянулся за связкой ключей. Один из которых помог открыть дверь Мустанга и завести мотор, но ни один из них, к сожалению, не взломал багажник, поэтому Келп сел за руль, Мэй на переднее кресло, а Дортмундер – на заднее сиденье с двумя сумками, катонным свертком, двумя корзинами, коробком из шопа и теннисной ракеткой. Они направились в Манхэттен.

Припарковавшись неподалеку от дома, они занесли все вещи в здание, а затем вверх по лестнице в квартиру. Мэй открыла входную дверь, чтобы впустить их. Она вошла первой, а за ней Дортмундер и после Келп. В гостиной навстречу им с ледяной улыбкой на лице и прихрамывая, вышел Лео Зейн. Арнольд Чонси отвернулся от подделки картины, уперся рукой о стену и произнес:

– Дортмундер, – Он указывал на картину. – Прежде чем Лео убьет вас всех, не будешь ли ты так любезен и может расскажешь мне, какого черта все это значит?