Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

После такого педагогического успеха Вера частенько замещала свою классную руководительницу за учительским столом в первом классе, а через три года силами ее подопечных четвероклассников Вера поставила на школьной сцене настоящий новогодний спектакль.

Это был ее второй звездный час.

Спектакль был показан на сцене актового зала и прошел блестяще, под бурные аплодисменты учеников, одетых в новогодние костюмы. Вера как режиссер-постановщик могла быть довольна собой, если бы не жалость к маленькой «снежинке», облитой кефиром. По случайному стечению обстоятельств маленькая зрительница, одетая в костюм снежинки, сидела в первом ряду, а перед ней на сцене стоял столик, и на столике – бутылка с настоящим кефиром.

Вера была сторонницей всамделишных декораций, но она не планировала то, что случилось с прыгучим мячиком во время представления. Красный мячик по сценарию должен был быть только игровым элементом, но он оказался злодеем, который прыгал-прыгал и допрыгался, опрокинув злосчастную бутылку с кефиром. Кефир вылился на девочку, которая хотела быть снежинкой, а стала кисломолочной феей.

Третье и последнее приятное воспоминание о школе не имело хорошего конца. Как-то раз Вера, единственная из класса, нашла решение задачи по геометрии, над которой ученики корпели уже целую неделю, но постеснялась показать его учителю, а за нее это сделали два друга, любители всяких формул и задач. Они красиво оформили решение задачи на доске, и слава умника досталась не ей.

ра собиралась запомнить о школе, и только с годами она с благодарностью вспомнит своих учителей, которые вложили в нее не только знания, но и опыт отстаивать свое мнение, уже не в классе, а в жизни.

***

Фонари на улицах города погасли, наступало утро нового дня. Вдали уже показались очертания Вериного трехэтажного дома, и тут случилось то, что должно было случиться с девушками в бальных платьях, гуляющими в одиночестве по ночному городу.

Кто-то большой и страшный выпрыгнул из-за кустов и сзади набросился на Веру. От неожиданности она встала как вкопанная.

Всё, рассвет зрелости она встретит мертвой!

– Ты, коза безрогая, совсем с ума спятила? Где тебя носило, ты, дура загулявшая?!

Всё! Страх исчез. Эх, хорошо на свете жить, ожидаешь быть зарезанной, а получаешь ругань родного брата. Девушка с радостью повернулась к Саше и хотела кинуться к нему на шею, но его рука, выставленная вперед, опередила ее сестринский порыв.

–– Ты пришел меня проводить? – просияла Вера, не избалованная вниманием брата. – Саша, чем меня пугать, лучше поздравь с аттестатом зрелости, как это делают все нормальные братья. Некоторые из них даже дарят своим сестрам подарки. Ты бы мог поинтересоваться, как прошел мой первый в жизни выпускной бал!

Вера хотела еще что-то сказать хорошее, но сердитый Саша уже широко шагал в сторону дома, и ей пришлось снять туфли на каблуках и пуститься за ним бегом. Придерживая руками подол платья, она быстро догнала брата, но ее очередь говорить уже прошла.

– Во-первых, коза безмозглая, хорошо, что этот бал был у тебя первым и последним. Во-вторых, я могу тебя, дура, поздравить, что тебя не укокошили бандиты! А, в-третьих, чукча, скажи мне четко, как звучит закон Фарадея.

–– Не обижай чукчу, чукчи и так маленькие и живут в вечной мерзлоте! – пробубнила девушка, защищая больше себя, чем народ Крайнего Севера.

Конечно, остатки бального настроения пропали окончательно, и будущее предстало перед Верой в образе недовольного английского ученого, закон которого ей всё равно не выучить так, как этого хотел ее брат, отвечающий перед родителями за Верин вступительный экзамен по физике.

***

Да, Саша очень сердился и на Веру, и на родителей, которые разрешили сестре пойти после школьного бала на вечеринку выпускников к какому-то Славе, живущему на окраине у черта на куличках. Он чуть морду этому борову не разбил за то, что тот не знал, куда подевалась Верка. Потом Саша оббежал весь город, но догнал сестру только тогда, когда та подходила к дому. О, какую радость он испытал при виде Веры, шагавшей посередине улицы. Она выглядела белой монашкой, спешившей с рассветом на молитву, а главное, что она была живой!

Саша умел скрывать свои чувства от других, как радостные, так и тревожные. Этому его никто не учил, этому он научился сам, научился очень давно, когда его с позором отправили на Алтай, на родину отца. Он любил свою сестру, по-своему, но любил, но ничего уже не поделаешь, ибо та кошмарная ночь, убившая в его сердце радость быть сыном своего отца, навсегда останется между ним и Верой. Он не мог простить себе, что поставил под сомнение невинность Веры, из-за его упрямства в семью пришли несчастья, но виновата была именно его сестра, что она родилась не пацаном, а девчонкой!

Страшные подозрения родителей в испорченности семилетней Веры и их убежденность в виновности сына надломили его характер победителя. В отместку Саша после приезда из деревни домой отравлял жизнь себе, маме и своей сестре. Мама злилась, но проигрывала, а сестра молча сносила его жестокое обращение, но продолжала его боготворить.

Как раздражала юношу эта сестринская покорность! Вера могла часами сидеть закрытой в ванне только потому, что Саша этого хотел, и никогда не ябедничала на него родителям, когда он учил ее уму-разуму, потому что она его жалела!!! Сестра не догадывалась, что эта жалость делала его еще злее, чем он был на самом деле.

Простить отца Саша тоже не смог, даже когда тот извинялся со слезами на глазах. Память оказалась слишком коварной, чтобы позволить юноше прощать обидчика, даже если им был отец, поэтому он часто уходил из семьи к своим друзьям.

Три года назад у Саши был тоже выпускной вечер, но он веселился не со своими одноклассниками, а в доме друга детства, Вовы Коваленко. В этом маленьком домике на окраине Караганды отмечали получение аттестата зрелости его бывшие одноклассники по начальной школе, где он учился до того, как его перевели в престижную школу в центре города.

С Володей Коваленко Саша дружил еще с первого класса, и не только дружил, но и завидовал ему белой завистью. Судьба подарила Володе очень добрую и покладистую маму. О такой маме и о таком уютном деревенском доме, что стоял на окраине города, Саша мог только мечтать.

Своего отца Вова не знал, как и силы отцовского ремня, его воспитывала улица, уличное братство давало ему уверенность в жизни, а у Саши такой защиты не было, поэтому, несмотря на протесты мамы, дружба между Сашей и Володей, сыном одинокой больной женщины, с годами только крепла.

Получив аттестат зрелости и приглашение на учебу в Новосибирский университет, Саша отправился в гости к Вовке, где знакомые ребята отмечали получение аттестата зрелости. Веселье выпускников было в самом разгаре. В тот год распитие алкогольных напитков в здании школы запрещалось, а на квартире, где запреты министра образования не имели силы, спиртное лилось рекой, шампанское сменялось вином, вино – водкой.

Приход Саши был встречен с ликованием! И ему сразу налили штрафной стакан «Кровавой Мэри», после которого он почувствовал себя человеком, свободным от прошлого и будущего, эдаким молодцом-удальцом, но танцевать в кругу подвыпивших выпускниц отказался. Магнитофон крутил песни запрещенной группы «Битлз», и выпускники были очень пьяны, очень веселы и очень счастливы.