Все на мою голову

Особенностью Восьмого Октябрьского переулка было то, что там всегда стояла непролазная грязь, независимо от времени года, и проехать по нему на автомобиле было довольно большой проблемой.

Честно говоря, я уже не очень хорошо помнила, в каком из домов живет Дрюня — все они казались мне на одно лицо.

Мы поплутали немного по переулку и вдруг увидели самого Дрюню, отчаянно размахивающего руками.

Мы с Жорой бросились к нему.

— Дрюня! — запыхавшись, я дернула Мурашова за рукав. — Ольга у тебя?

— Звезда моя, она уехала! — заголосил Дрюня.

— Кто?!

— Хельга!

— Господи, да при чем тут Хельга? — заорала я. — Ольга моя где?

— Они вместе уехали! Полина, быстрее, я должен ее догнать! Сказать, как я ее люблю!

Из всего этого я уловила только то, что мне было нужно, — что Ольга и Хельга уехали вместе.

— На какой машине? — рявкнул Жора, тоже уловивший самую суть.

— На «пятерке» белой. Я на минутку отлучился, пришел, смотрю — уже в машину садятся.

— Куда они поехали?

— Да вон в ту сторону по переулку!

Мы не сговариваясь кинулись к Жориной машине. Жора ударил по педали газа, и машина сорвалась с места. По переулку мы пролетели за считанные секунды — небывалое дело.

Выехав на более-менее приличную дорогу, Жора заметил впереди маленькое белое пятно.

— Это они! — возбужденно закричала я. — Скорее!

Мы помчались за этим пятнышком, совсем маленьким и готовым вот-вот выскользнуть из поля нашего зрения. «Пятерка» мчалась по трассе куда-то за город.

— Боже мой! — схватила я Жору за руку. — Только бы не потерять их, Жора!

— Не потеряем! — стиснув зубы, ответил Жора. — Обещаю!

Я сидела и нетерпеливо стучала кулаком по колену. Дрюня Мурашов испуганно притих сзади, почуяв неладное, и даже не пытался задавать вопросы, чувствуя, что я рассвирепею и смогу его просто убить, если попадет под горячую руку.

«Пятерка» вильнула куда-то влево и скрылась за поворотом. Когда мы вывернули туда же, то не увидели ее.

Я в отчаянии взглянула на Жору.

— Спокойно! — произнес Овсянников, хотя я видела, как играют его желваки. — Без паники только! Все нормально будет.

Я не могла больше сидеть на месте и, выскочив из машины, побежала в посадку. Мужчины за мной.

Поблизости не было ни одного домика. Куда же они могли деться? Я про Ольгу с Хельгой.

Бегали мы долго, пока Жора наконец не выдержал и не схватил меня за руку.

— Пойдем, Поля, лучше в машину сядем и поездим. Так будет лучше.

Меня трясло. Я покорно позволила Жоре взять меня за плечи и отвести в машину.

— Я этого не переживу, просто не переживу, — повторяла я как заведенная. — Нужно немедленно что-то делать. Поехали!

Жора нажал на газ, и машина понеслась через посадки, ломая кусты.

Я зорко смотрела по сторонам. Через несколько минут в кустах справа я заметила какое-то светлое пятно.

— Жора! — сейчас же крикнула я.

— Вижу, — отозвался Овсянников и вырулил вправо.

Мы подъехали ближе и увидели ту самую белую «пятерку». Вылетев из машины, побежали к ней.

— Жора, дом! — указала я на проглядывавший через кусты деревянный домишко. Мы бросились к нему.

Поднявшись на крыльцо, я дернула дверь на себя и ворвалась в комнату. Сразу же в глаза мне бросилась безжизненно лежащая на полу Ольга.

Я кинулась к сестре.

Она слабо шевельнула губами, произнеся что-то похожее на «слава богу».

— Все будет хорошо, милая! — облегченно проговорила я, поднимая ее на руки, но Ольга уже не слышала моих слов…

ГЛАВА 7 ОЛЬГА

Очнулась я на Дрюниной постели, укрытая теплым ватным одеялом. Несмотря на то что на улице стояла неимоверная жара, меня всю трясло. И вообще было очень паршиво: во рту сухость, голова кружится, перед глазами возникают какие-то фиолетовые круги…

Я попыталась встать с постели, но почувствовала сильнейшую слабость, приступ тошноты и со стоном повалилась обратно на кровать.

— Лелечка, ты как? — В проеме появился Дрюня Мурашов со стаканом воды в руках.

— Плохо мне, Дрюнечка… Что со мной случилось?

— Не знаю… Ты ко мне постучала. Открыл — ты мне прямо на руки свалилась. И сознание потеряла. Я тебя быстренько на кровать перенес, одеялом накрыл, за водой побежал… Захожу вот — а ты немного очнулась…

Немного очнулась… Как хорошо звучит.

— Что-нибудь случилось, Леля? — тихо спросил Дрюня, подсаживаясь ко мне и обнимая за плечи.

Я не выдержала и зарыдала. Просто сотрясалась, задыхалась, колотилась от слез, сжимаемая Дрюниными руками. Он только гладил меня по спине, ни о чем не спрашивая.

Постепенно я стала затихать, конвульсии, сотрясающие мое тело, становились тише и реже. Придя в себя, я теснее прижалась к Дрюне и стала рассказывать, в какое дерьмо попала.

— Ну дела-а-а… — протянул Дрюня, выслушав меня. — Вот это номер! Да, Лелька, попала ты…

— Что ты причитаешь? — наставила я на него распухший нос. — Посочувствовал бы лучше, сказал, что мне дальше делать…

— Так а я разве не сочувствую? — всплеснул руками Дрюня. — Чем же я занимаюсь? Как увидел, что ты упала, сам чуть не гэпнулся! Ты даже если выпьешь лишнего, никогда так не падаешь. А тут… Короче, живи пока у меня. Домой тебе идти нельзя. Сколько хочешь, столько и живи.

— Спасибо, Дрюня! — Я ткнулась носом в его худое плечо.

Потом подняла глаза и спросила:

— А если Лена приедет? Что она подумает?

— А что она подумает? Она же знает, что мы друзья! Я ей все объясню, она поймет. Да не бери ты в голову! Нашла о чем думать! Лена все-таки умная женщина, с понятием. Не переживай. Ты это… Леля… Выпить не хочешь? — осторожно спросил Дрюня.

— Нет! — Меня аж передернуло. — Нельзя. Мне сейчас трезвую голову иметь надо, а она и так у меня как… мешком тюкнутая.

— И молодец! — сразу же одобрил Дрюня. — И правильно. Я просто подумал, что, может быть, граммов сто не повредят…