Все началось с нее (сборник)

— Тихо, не дергайся, не то хуже будет. И не дай бог тебе вякнуть что-нибудь. Это будет последний звук из твоей поганой глотки. Поняла?

При этом его товарищ даже не вмешивался. Он просто стоял рядом и не без интереса наблюдал за происходящим, спокойно ухмыляясь.

— Слушай меня внимательно и запоминай как следует, — продолжил первый. — Если не хочешь оказаться в морге, коза безрогая, не лезь в чужие дела. Ясно, сучка? Если я узнаю, что ты наезжаешь на Грачева, падла, или увижу тебя где-нибудь рядом с ним, тебе придет абзац. Усекла?

Он поднес нож к горлу Ларисы и слегка надавил. В горле у нее будто застрял ком, который она никак не могла проглотить. Почувствовав укол лезвия, Лариса боялась шевельнуться.

— Усекла? — повторил парень еще более агрессивным тоном, показывая крепкие, ровные, как на подбор, зубы.

Интересно, а как она могла ему ответить, если рот ее был крепко зажат, а голова вплотную придавлена к стенке? Понимая, что количество извилин под выбритым до семечек черепом яйцеголового оппонента строго ограничено матушкой-природой, Лариса не собиралась высказывать какие-либо возражения или вступать в полемику. Вот только дать сигнал, свидетельствующий о том, что дает положительный ответ, она попросту была лишена возможности.

— А сейчас вали отсюда. И забудь сюда дорогу навсегда!

И малоприятный Ларисе представитель гоблинитета уже хотел было отпустить свою жертву, но товарищ остановил его:

— Погоди, — и взял у Ларисы сумочку. — Деньги есть?

Он порылся в сумочке, достал оттуда кошелек, вытащил его, опустошил и бросил обратно.

— Вот теперь все, — удовлетворенно произнес он и нажал кнопку первого этажа.

— Спасибо, будь здорова, дорогая, — грозно и нагло произнес первый и снова показал крепкие ровные зубы, широко улыбнувшись.

Дверь кабины лифта наконец распахнулась, и Лариса в сопровождении молодых конвоиров безропотно покинула подъезд полосатого дома. Она старалась сохранять спокойствие и достоинство, но связываться с великовозрастной шпаной посчитала бессмысленным. Вряд ли кто-то сможет прийти ей на помощь, рассудила она. А сердце все продолжало биться сильнее и быстрее обычного.

Уже подходя к своей машине, Лариса решилась оглянуться. Парни стояли на углу дома и исподтишка поглядывали на нее.

«Дорогая… — вспомнила она слова бандита и усмехнулась. — С чего это ты взял? Не такая уж и дорогая. Цена, можно сказать, договорная. А для детей и слабоумных вообще предусмотрена гибкая система скидок…»

Денег в кошельке у нее не было, и, вспомнив, в сердцах она воскликнула:

— Да подавись ты ими, урод!

«И как это тот, в тренировочном костюме, не заметил в сумочке газового баллончика? — продолжала Лариса размышлять в машине, еще до конца не отойдя от происшедшего — Хотя, может, и заметил. Что, в сущности, такого — не пистолет же… Могли бы, кстати, серьги снять, они куда больше стоят, а не сняли. Да и кольца тоже».

— Дебилы какие-то, — с ненавистью прошипела Лариса. — Настоящие дебилы!

Она вспомнила зубастый оскал приставившего к ее горлу нож парня, от которого пахло пивом, табаком, семечками и еще какой-то «ботаникой». Возможно, молодой человек увлекался медитациями под «индийскую коноплю». От такого можно было ждать чего угодно. Но сдаваться она не собиралась.

— Ничего, потом сочтемся, если представится случай, — успокоила она сама себя и надавила на педаль акселератора.

Глава 4

Когда Лариса окончательно успокоилась и к ней полностью вернулось самообладание, то здраво рассудила, что особенно бояться, наверное, нет причин. Угрожавшие ей люди что-то не спешат применять радикальные меры, все только пугают и пугают. Может быть, боятся поднимать шум и ненароком привлечь к себе внимание милиции? Наверное, именно так.

Спустя несколько часов после чрезвычайного происшествия в подъезде Лариса решила опять навестить подругу Грачева, пополнив свой кошелек на текущие расходы. Но на этот раз решила действовать с некоторой предосторожностью. Конечно, можно было взять с собой кого-нибудь в роли охранника для предоставления ей в случае необходимости единовременной помощи, но не охраняют же дом круглые сутки грозные субчики.

На этот раз возле многоэтажной будки с располосованными стенами было людно и шумно. Неугомонная и отважная Лариса, прежде чем покинуть свой «Вольво», внимательно огляделась.

Люди спокойно проходили мимо. Некоторые, остановившись возле своих домов, вдыхали прохладный вечерний воздух. С громким криком носились взад-вперед, играя в догонялки или раскатывая по округе на велосипедах, визжащие дети. Никакой видимой опасности вроде не наблюдалось.

Убедившись, что горизонт чист, путь свободен и можно выйти из машины, Лариса в очередной раз направилась к подъезду Любки. У подъезда на скамеечках сидели старушки и прочий люд, имеющий обыкновение праздно проводить время во дворе. Лариса переступила порог подъезда, но едва сделала несколько шагов, как услышала впереди громкий, грозный мужской голос:

— Ты опять здесь?! Ах ты тварь такая!

У Ларисы внутри что-то екнуло и оборвалось. «Неужели опять?» — подумала она. У нее потемнело в глазах.

Но в этот момент на лестнице показалась бездомная шелудивая дворняжка, проворно сбежавшая вниз, и, миновав отпрянувшую к стене Ларису, выскочила на улицу. А следом за ней возник мужчина предпенсионного возраста.

— Мало кошек, которые всю ночь спать не дают, так еще и эти шавки повадились! Весь подъезд засрали! — прошумел не особо воздержанный на язык жилец.

Лариса едва сдержалась, чтобы не вступиться за братьев меньших. Тем более что, по ее мнению, поборник покоя и чистоты вполне заслуживал пары-тройки «теплых слов», хотя бы потому, что напугал ее до полусмерти.

— Что вы, дедушка, так кричите, господи? — только и сказала она.

Жилец повернул в ее сторону нос, оседланный очками, и мудро изрек, почти не понижая голоса:

— А чего меня бояться? Я не кусаюсь в отличие от этих дворняжек.

Ларисе было нечего ответить, и она, покачав головой, направилась к лифту. На этот раз никаких неприятных неожиданностей ее не поджидало. Лифт, благополучно достигнув четвертого этажа, распахнул двери, приглашая пассажирку выйти вон, к месту обитания верной подруги Валерки Грачева.

«А вдруг он сейчас здесь? — подумалось вдруг. — Со всей своей свитой, да во всеоружии?».

Для этого были кое-какие основания: Лариса слышала музыку, доносившуюся из-за двери, громкие голоса и смех. В таком шуме кричи не кричи, зови на помощь не зови, все равно никто не услышит. Пока она размышляла, не зря ли вообще тут появилась, дверь вдруг отворилась, представив взору гостьи уютную прихожую, где прощались друг с другом две молодые, цветущего вида особы.

— Ну ладно, пока, завтра увидимся, — сказала одна, обращаясь к подруге, и переступила порог.