Все не так просто...

Но ни следа! Ничего, кроме какого-то гипнотического любопытства, задевшего его за живое, заставив почувствовать себя каким-то первобытным животным, обращавшимся с ней слишком грубо. Что-то здесь не так. Она явно водила его за нос.

Эйд взял протянутую руку Кэтрин и крепко стиснул запястье, ожидая, что убежденная мужененавистница отшатнется. Ведь если она верна своим принципам, своим пышным декларациям, цитатками из которых в свое время ему прожужжала все уши Алина, то она должна испытывать к нему отвращение. Однако рука Кэт покорно лежала в его ладони – мягкая, хрупкая, соблазнительно женственная, она будила в нем ощущения, в которых Эйд не желал признаться даже самому себе.

И глаза небесно чистые… Ничего не скрывают. Но как же так? Этому могло быть только одно объяснение.

Кэтрин Бакст не знала, что он – бывший муж Алины!

Эйду казалось невероятным, что Кэтрин ничего не было известно, однако это было единственным разумным объяснением полного отсутствия враждебности по отношению к нему. Неужели Алине было на него настолько наплевать, что она даже не удосужилась назвать имя супруга, хотя и постоянно искала советов, как ей поступать в браке?

Возможно, все спутало то, что в Мельбурне, причем тоже в издательских кругах, обретался его однофамилец, некий Джил Стивенсон. А может быть, эта дуреха полагала, что всем и так должно быть известно, что она замужем за Эйдом Стивенсоном. В первые года два Алина гордилась тем, что ей удалось заполучить Эйда, однако к тому времени, когда Кэтрин приехала в Мельбурн из Сиднея, гордость уже поизносилась в вечных попытках отыскать какой-то приемлемый компромисс, чтобы спасти их брак.

Эйд саркастически усмехнулся, подумав, что для Алины самым лучшим выходом из положения было устраниться и переложить все попытки найти компромисс на его плечи, а Кэтрин Бакст подсказала ей многочисленные предлоги для того, чтобы оправдать такое поведение. Но сейчас Кэтрин смотрела на него открытым, честным и невинным взглядом. По всем повадкам это было поведение женщины, которая искренне заинтересована продолжить едва начавшееся знакомство. Она словно ожидала, что он подскажет, как будут развиваться в дальнейшем их отношения – отношения, свободные от груза прошлого и тем самым манящие поскорее перейти через незримую границу в будущее.

И это оказалось для Эйда непреодолимым соблазном. Разум подсказывал, что Кэтрин была для него запретным плодом. И все же он тянулся к ней. Ему хотелось освободиться от всех доводов рассудка и вызвать у нее безумное желание. Хотелось распустить копну непокорных волос, стянутых в пучок, и смотреть, как они рассыплются буйной гривой на подушке. Хотелось сорвать с нее свитер и сжать ладонями мягкую плоть округлых грудей, так соблазнительно обрисовывавшихся под эластичным трикотажем.

А этот сексуальный пояс, подчеркивающий женственно тонкую талию и чувственный изгиб бедер… Эйд представил, как поднимет над головой ее белые руки и обовьет запястья черной лентой с золотым луком, сковывая эту ведьму так, чтобы она не могла испробовать на нем свою черную магию, пока он будет входить в нее…

Кэтрин Бакст, отдающаяся мужчине, которого так ненавидела… Эти длинные стройные ноги, в экстазе обвивающие его бедра. Феминисточка Кэтти, сгорающая от желания… Да, это была бы сладкая месть. Подчинить себе ее свежие губки, вытеснить из них весь словесный яд, заставить стонать и рыдать от наслаждения.

Эйд ощутил, как напряглось его мужское естество. Сердце неистово колотилось от безумных ощущений, вызванных в нем этой женщиной. Хотелось схватить ее, прижать к себе и выпрыгнуть со своей трепещущей добычей прямо отсюда, с веранды, вниз… А там будь что будет…

Ему стоило невероятных усилий хотя бы немного обуздать в себе бешеного дикаря. Где-то внутри остатки здравого смысла требовали, чтобы он вел себя в рамках ни к чему не обязывающих светских приличий. И кроме того, в реальности не было даже малейшего шанса на то, что его безумные мечты когда-нибудь воплотятся в жизнь.

Может, сейчас он и чистая страница для Кэтрин Бакст, но стоит объявиться Алине – и эта страница в жизни Кэт будет перевернута. Уж об этом Алина позаботится. У него было очень мало времени для игры, которую он затеял. Единственное, что можно было сделать, это пустить пару метких стрел в Кэтрин Бакст, чтобы впредь ей было неповадно соваться в жизнь других людей.

А было бы забавно вытащить ее сейчас отсюда и поглядеть, как все дальше сложится, пока Алина еще не успела пустить в ход свое жало. Пусть потом вспоминает. Да уж, острый ум Кэтрин Бакст наверняка все хорошо запомнит – и сказанное между ними, и невысказанное.

Эйд решил, что такой исход дела его вполне устроит. Главное, сосредоточиться всецело на этом варианте игры – ведь иного выбора у него сейчас нет.

– Очень впечатляет, дорогая Кэтрин… Честное слово. Даже более того…

Казалось, голос Эйда Стивенсона звучал в такт какой-то мелодии – приглушенной и очень интимной.

– Что именно? – Срывающийся голос Кэтрин выдавал охватившее ее волнение.

– Ваш высокий профессионализм, – отозвался Эйд еще более вкрадчиво.

Неужели он интуитивно догадался, как это для нее важно? Радость и признательность теплой волной охватили Кэт. Ей захотелось побольше узнать об этом человеке, который столь необъяснимо притягивал ее к себе. Интересно, он женат или нет?

– Спасибо, – приветливо откликнулась она. – Стараюсь, как могу. Судя по тому, что я о вас слышала, вы тоже…

– Ну, со мной-то как раз посложнее… Кое– кто утверждает, что я не оправдал самых лучших надежд. Вам такого не приходилось обо мне слышать, мисс Бакст?

С этими словами Эйд отпустил ее руку, тем самым как бы подчеркнув переход на официальную тональность. Кэтрин не знала, что и думать. Чем вызвано это внезапное отчуждение?

– Жаль, если вы стали жертвой несправедливости, мистер Стивенсон, – с ноткой сочувствия в голосе заметила она. – Наши надежды, ожидания, увы, иногда бывают совершенно нереальными…

– И неразумными, – жестко обронил Эйд.

Кэтрин замолчала в нерешительности, не понимая, к чему он клонит. В голове вновь мелькнуло навязчивое воспоминание о Ричарде, о его диких выходках. Может быть, у Эйда Стивенсона с кем-нибудь нелады? Неужели в этом замешан кто-то из «Стронга»? Наверное, поэтому у него был такой мрачный и замкнутый вид, когда он отошел от Хордов в зале.

Ей припомнилось, как забавно расфилософствовался в машине Эбнер Айзекс, и она с легкой иронией произнесла:

– Что ж, мистер Стивенсон, в жизни каждого человека рано или поздно выпадает ненастье.

– И вы это ненастье приносите, мисс Бакст. Как говорится, по стечению обстоятельств…

Кэтрин рассмеялась и покачала головой.

– Предпочитаю надеяться, что распространяю солнечный свет.

– Просвещаете, значит… – Эйд кивнул, и его стальные глаза удовлетворенно блеснули. – Я так и думал, что вы о себе именно такого мнения.

– А какого мнения вы о себе, мистер Стивенсон?

Он улыбнулся, но впечатление от этого осталось довольно зловещим.