Все не так

Анастасия посмотрела еще раз на мальчика, улыбнулась, затем взялась за тележку с чемоданами и пошла вперед. Девочка показала язык Сереже и молча пошла за мамой. Мальчик пожал плечами и стал высматривать родных.

Через минуту оба взрослых показались среди прилетевших.

– Сережа, проверь, это твой чемодан? – тетя Поля вынырнула из толпы с чемоданом в одной руке и большой дорожной сумкой в другой. На ней был алый короткий пуховик, джинсы и полусапожки. Светлые волосы, практично забранные в хвост, открывали высокий лоб и позволяли заглядеться на карие глаза. Сзади шел Антон, ее муж, волоча за собой еще два больших чемодана. В юности он занимался волейболом, поэтому мог спокойно достать кота с ветвей небольшого деревца или заглянуть на второй этаж дома.

– Да, мой, спасибо, – ответил Сережа. От тети пахнуло сиренью. Но аромат быстро растворился в застоявшемся безвкусном воздухе зала ожидания. Запах пытался соответствовать названию помещения, превращая минуты в вечность.

На улице их уже ждали. Нет, не злые дяди или тети – всего-навсего сосед. Добрый малый, как многим казалось в деревне, он помогал всем, кому надо было и нет. Со своей бабкой они уже изучили друг друга до оптимального числа капель валерианы на ночь, до времени подходов в уборную утром.

– Добро пожаловать на Урал! Как долетели? – На вид ему было лет 50: короткие жесткие волосы с проседью, пуховик с большим капюшоном, тяжелые на вид сапоги. Поверх куртки плотным кольцом горло обвивал непонятного цвета шарф. Мужчина посмотрел на мальчика, чуть наклонился и, сняв перчатку, протянул ладонь. – Петр Иванович.

Сережа не успел надеть варежку, поэтому просто протянул руку. Ладонь мужчины была большой, с огрубевшей кожей, но теплой.

– Сережа, – мальчик чуть задрал подбородок и посмотрел на мужчину.

– Вот и славно, – мужчина поднялся и спрятал ладонь в теплую перчатку. – Не будем терять время, а то что-то ветер усиливается. Давно такого не было.

Припаркованный недалеко от входа автомобиль завелся с третьего раза. «Эхх, родимый, не подведи папку», – шептал мужчина.

Аэропорт находился в тридцати-сорока минутах непринужденной езды от Камышево. По пути не было ничего примечательного, разве что Сережа видел пару раз какие-то силуэты на горизонте, что появлялся на открытых пространствах.

Очнулся мальчик ото сна, когда автомобиль припарковался у яркого пятна. Открыв глаза и протерев запотевшее окно, Сережа понял, что это всего лишь магазин. В салоне никого не было. Мальчик вылез на мороз.

– Погоды нынче холодные, да, – услышал голос Петра Ивановича. – Сколько живу здесь, не помню такого. Ну были, конечно, морозы, но чтобы в начале зимы. Эт невидаль.

– Это да, еще олени? Видел? Семьями выходят к деревне, – отвечал второй голос, такой же низкий и слегка скрипучий. – Степаныч говорит, медведя видел. Вот прям там, около леса. Только что, мы подъезжали, он позвонил как раз.

– Да ну откуда у нас медведи? – засмеялся Петр Иванович.

– Не знаю, откуда. Но он охотник со стажем, сам знаешь.

Мужчины обернулись на звук захлопывающейся дверцы.

– А, малец. Твои за продуктами пошли, – и Петр Иванович кивнул в сторону желудочной радости. Пешком вы долго будете идти. Метель обещают. А праздники уже на носу.

Мальчик уже почти добежал до входа в торговый зал, как зачем-то посмотрел влево и чуть не врезался в мусорный бак и не споткнулся о ступеньку. Виновница его падения в аэропорту была недалеко: она четко и нерушимо нарушала правила, пытаясь перебежать дорогу. Она явно стремилась за своим взглядом: вдалеке происходило что-то интересное. До этого колобка в куртке с меховой оторочкой, вечно пытающейся залезть в нос, явно не было никому дела.

«Эй», – крикнул Сережа и помахал ей рукой с призывом вернуться. Она даже не посмотрела в его сторону.

Наконец она перешла проезжую часть и побежала по полю. Мальчик стоял, не шелохнувшись. Затем посмотрел на яркую теплую вывеску магазина, посмотрел внутрь и нашел там родных. Полминуты его тело то поворачивалось к ним, то – к полю. Наконец, он решился. И побежал к дороге. Оба водителя, автомобили которых одиноко мерзли на продуваемой парковке, даже не оглянулись.

Зачем он это сделал? Что побудило двенадцатилетнего страдающего от страха за свою жизнь и жизнь родных броситься в темноту, про которую только что отзывались не очень лестно. Наверно, это детская глупость и максимализм? Возможно, это желание помочь, когда тебя об этом не просят: ведь не всегда человек, которого остановили у края моста, благодарен спасителю. Может, Сережа – лишь себе казался трусливым, а в действительности, он обладал мощной силой, которая только зарождалась и ощупывала себя. Знаете, как в стране, когда что-то идет не так долгое время, внутри начинает что-то зарождаться, о чем правитель не может еще знать. Волны до него доходят лишь спустя время, когда предотвратить потоп уже поздно.

Мальчик быстро перебежал дорогу и стал всматриваться в темноту. Небо уже не было таким приветливым: грязно-черное, оно скрывало приветливую луну. Лишь отблески искусственного света на целине давали хоть какую-то надежду. Так Сережа и высмотрел точку, двигающуюся к лесу. Он стянул варежки, сложил ладони рупором: «Эй, туда нельзя. Там поля». Звуки потонули в толще снега и вязком ночном воздухе. Точка чуть замедлилась, но продолжала двигаться по направлению к чаще.

Он побежал. Неожиданно на лицо мальчика стали падать капли, словно начинался настоящий майский ливень. Даже ветерок стал теплее. Сережа одним движением убрал капли с глаз и прибавил скорость. Вскоре точка впереди стала расти. Показались очертания девочки. Та лежала на снегу и держалась за подошву правого сапога. Как только Сережа остановился рядом с ней, девочка вскрикнула.

– Стометровка за пятнадцать секунд, – сказал он себе под нос и уперся ладонями в колени. Дыхание было прерывистым.

– А, это ты, – девочка посмотрела на него. – Спортсмен что ли?

– Нет, просто знаю, как надо, – выпрямился Сережа. – Сюда нельзя, говорят, медведи здесь.

– По новостям тоже много чего говорят. Эти взрослые вообще поболтать любят. Только о последствиях не думают, – девочка попробовала упереться ладонями в снег, но неудачно: он был рыхлым.

– Почему ты побежала? – дыхание мальчика все еще было тяжелым, правая рука лежала на боку.

– Не почему, а за чем. И не твое это дело, – девочка попыталась встать, но опершись на левую ногу, рухнула на колено. – Захотела и все.

Сережа помог подняться. Негоже на девочек смотреть сверху вниз. Все равны в этом мире. Думаю, что и в «том» тоже: не зря ни одного письма с жалобами на поведение мужчин не пришло. Та даже не смотрела в сторону Сережи, а все всматривалась вдаль.

Мальчик попробовал повернуть ее и увести в сторону оставленных взрослых. Но девочка стояла как приваренный столб. Моросил дождь, приминал и сковывал снег, образуя крепкий ледяной наст.

– Мы не выберемся отсюда скоро, на морозе таком вода быстро в лед превратиться, – сказал Сережа девочке и еще раз попробовал увести ее в цивилизацию.

– Вон они, за ними, – девочка показала левой рукой в сторону леса.

Сережа обернулся и всмотрелся: что-то мелькало между деревьями. Быстро и нервно. Кто-то явно куда-то спешил. Девочка убрала правую руку с плеча Сережи и попыталась побежать за огоньками.

«Эй», – крикнул мальчик.

«Сам ты эй. У меня имя есть. Света», – голос девочки звучал как из колодца.