Все о любви
Шрифт:
Не имея возможности выбирать, Генри вынужден был распрощаться, правда, стиснув пальцы девушки чуть сильнее, чем этого требовала простая вежливость. Высвободив руку, Филлида немедленно положила ее на рукав Люцифера. Он повел ее в сторону. Посмотрев на него, она спросила:
— И по какому поводу вам нужен был мой совет?
Он улыбнулся в ответ:
— Это был всего лишь способ спасти вас от Грисби.
— Но зачем?
Они были уже перед выходом на террасу.
— Я подумал, что вам необходим свежий воздух.
Он был прав. Вечерний воздух был удивительно чист и напоен ароматом
— И многие не были в церкви в прошлое воскресенье? — спросила она.
— Больше народу, чем я ожидал: Кумб, Седрик, Эпплби, Фартингейл и Грисби — и это только из тех, кто сегодня здесь присутствует. Если считать тех, кого сегодня нет, список можно продолжить. Но меня интересуют люди круга Горация.
— Потому что кто-то из них мог быть близок к Горацию?
— Совершенно верно. Более того, с этим человеком он был как минимум знаком.
— А зачем вы разговаривали с Поумроем? Я думала, что он вместе с матерью был в церкви.
— Был. Я хотел спросить его, разговаривал ли он с Седриком или Эпплби, когда вернулся. Похоже, в тот момент их обоих не было дома.
— Не было? — Филлида замедлила шаг и посмотрела на Люцифера. Он поднял бровь.
— А что такое?
Она остановилась:
— Я предложила Седрику и Бэзилу расспросить своих работников, не видели ли те кого-нибудь — я имею в виду убийцу — утром в воскресенье.
— Прекрасная идея.
— Да, но когда мы заговорили о прошлом воскресенье, Седрик совершенно определенно заявил, что он провел в библиотеке все утро вплоть до возвращения матери.
— Возможно, оба — и Седрик, и Поумрой — говорят правду. Первый мог выйти после возвращения матери, но Поумрой искал его раньше.
— Да, конечно, вы правы…
Они пошли дальше, и Люцифер спросил:
— Как зовут здешнего старшего конюха?
Филлида напряглась. Люцифер был прав — они должны быть уверены, что убийца не Седрик.
— Тодд. Он наверняка знает, брал ли Седрик лошадь.
— Я поговорю с ним. Возможно, завтра.
Девушка не ответила. Дело приобретало нешуточный оборот. Как это будет ужасно, если убийцей окажется кто-то из местных жителей. Но еще ужаснее, если они так и не узнают, кто это сделал.
— Вы серьезно намерены найти убийцу Горация?
— Да.
Всего одно слово в ответ, но сколько в нем решимости. И все остальные слова просто не нужны.
— Но почему? — Она не смотрела на Люцифера, продолжая идти вперед.
— Вы же слышали, как я объяснил это вашему отцу.
— Я знаю, что вы сказали папе. — И после короткой паузы закончила: — Но я не думаю, что это единственная причина.
Люцифер изучающе посмотрел на Филлиду:
— Вы очень настойчивая женщина.
— Если ваше второе имя — искушение, тогда мое — упорство.
Он рассмеялся, и этот звук эхом отозвался внутри ее.
— Ну хорошо. Не уверен, что смогу это объяснить. Во всяком случае, вам это едва ли покажется разумным. Но я чувствую, что Гораций — это как часть меня самого. И его убийство — это словно кто-то вырвал кусок души из моего тела. Мои предки завоевали эту страну — возможно, это нечто вроде инстинкта. Но если кто-то посягает
на жизнь одного из нас, возмездие неминуемо. Это хоть немного понятно? — Люцифер посмотрел на собеседницу.— Абсолютно понятно. — Возможно, его предки и завоевали эту землю, но ее — уж совершенно определенно облагородили. И убийство Горация посягало на ее ценности в той же мере, что и на его. Филлида превосходно понимала и более того, разделяла чувства Люцифера.
Она остановилась. Глядя прямо вперед, глубоко вдохнула и произнесла:
— Я кое-что должна сказать вам…
— А, вот вы где, мистер Кинстер! — Джокаста Смоллет подплыла к ним, окутанная шелком и мехами. — А мы все никак не могли понять, куда же вы подевались. Как некрасиво со стороны Филлиды узурпировать ваше время.
Последняя фраза была произнесена с неприкрытой злобой. Филлида лишь вздохнула:
— Мы уже возвращались…
— О нет, пожалуйста! Здесь на воздухе гораздо приятнее. Не так ли, мисс Лонгдон? — Джокаста обернулась к приближающимся сестрам Лонгдон, миссис Фартингейл и Поумрою.
Остальные присоединились к ним, нарушая своими восторженными восклицаниями покой летнего вечера.
Бросив взгляд на Люцифера, Филлида прочла в его глазах вопрос. «Позже?» — неслышно вопрошал он. Она кивнула, но невозможно было понять, расскажет она ему что-либо сегодня вечером.
Филлида прогуливалась среди гостей, недоумевая, куда подевался ее отец, когда кто-то неожиданно схватил ее за рукав и бесцеремонно потащил в сторону.
— Пожалуйста, Филлида, скажи, что ты их нашла!
Обернувшись, девушка посмотрела на взволнованное лицо Мэри Энн.
— Нет? Не нашла?
Взяв подругу за руку, Филлида отвела ее в затемненную часть террасы.
— Почему ты так переживаешь? Это ведь просто письма. Я понимаю, что ты была в них предельно откровенна, но, уверяю тебя, ничего страшного не произойдет, даже если кто-нибудь обнаружит их раньше, чем я.
— Ты так говоришь только потому, что не знаешь, что в них.
Широко раскрыв глаза, Филлида на мгновение застыла. Она могла ошибаться, но, кажется, Мэри Энн густо покраснела.
— Я… я не могу сказать тебе. Правда не могу. Но… Жуткая мысль пришла мне в голову. — Стиснув руки подруги, Мэри Энн почти захлебывалась словами. — Если мистер Кинстер найдет их, он отдаст эти письма мистеру Крэббсу!
— Зачем?
— Мистер Крэббс его нотариус!
— Да, но…
— И даже если он отдаст их папе, то папа обязательно покажет письма мистеру Крэббсу — они знакомы. Ты же знаешь, отец сделает все, лишь бы Роберт не смог на мне жениться! С этим Филлида была согласна, но…
— Я все еще не понимаю, почему…
— Если мистер Крэббс прочтет письма, он выгонит Роберта из конторы! А если Роберт не получит права на самостоятельную практику, мы никогда не сможем пожениться!
Филлида начала догадываться, каково было содержание этих писем. Она надеялась тем не менее убедить Мэри Энн в том, что дела обстоят не так серьезно — по крайней мере по сравнению с убийством.
— Нет, ты должна вернуть письма! — не поддавалась Мэри Энн.
Филлида смотрела на бедняжку, чьи глаза были полны паники и ужаса — это было заметно даже в темноте.