Все о страсти

Из двери высунулась круглая лысая голова. За ней показалось дородное тело в черном одеянии с белым передником, завязанным на бедрах. Хозяин поспешил к знатным посетителям.

— Милорд! Вот так радость!

Взгляд его остановился на Франческе.

— Дорогая, позволь тебе представить Харриса. Его семья владела «Красным голубем» столько же лет, сколько Лам-борн находится в собственности Роулингсов. Говорят, что первый Харрис служил под знаменами одного из наших предков, а выйдя в отставку, стал содержать гостиницу. Харрис, это леди Франческа, моя графиня.

Харрис просиял и низко поклонился.

— Какое редкое счастье, миледи, приветствовать вас в этом доме!

Франческа улыбнулась.

— Мы оставили лошадей с твоим Томми, — объявил Джайлз, заметив заинтересованные взгляды посетителей. — Я собираюсь показать леди Франческе деревню, а потом мы хотели пообедать. В отдельной комнате.

— Разумеется, милорд. В той гостиной, что выходит в сад? Оттуда открывается прекрасный вид на розы и реку.

Джайлз вопросительно посмотрел на Франческу.

— Звучит заманчиво, — согласилась она.

Джайлз снова взял ее под руку.

— Мы вернемся через час.

— Я все приготовлю, милорд.

Выйдя на улицу, Джайлз повел Франческу к лавкам. Первая оказалась пекарней.

— Что за соблазнительный запах! — вздохнула Франческа, пытаясь заглянуть внутрь сквозь запотевшие стекла. На пороге появилась пухленькая краснолицая женщина, вытиравшая запачканные мукой руки о просторный фартук.

— Миссис Дакетт! — кивнул Джайлз.

Женщина почтительно присела, не сводя глаз с Франчески. Джайлз едва скрыл улыбку.

— Позвольте представить вас леди Франческе, моей супруге.

Миссис Дакетт изобразила почти придворный реверанс.

— Миледи! Добро пожаловать в деревню Ламборн!

Франческа улыбнулась владелице и справилась о заведении миссис Дакетт. Та была счастлива показать графине все. Так они добрались до конца улицы, а потом перешли на другую сторону Джайлз обнаружил, что успел за это время многое узнать.

Он ожидал, что владельцы давок будут рады приветствовать графиню, но не предполагал, что она так искренне заинтересуется и деревней, и их делами. Но она так и сыпала вопросами, а глаза блестели неподдельным любопытством.

Постепенно он осознал, что на многое смотрит сквозь призму ее мнения. И был поражен тем, что видит. Но это было еще не все. Он знал здесь всех, и его знали все. Обычно он становился центром внимания. Но не сегодня. Сего-днл он был кем-то вроде постороннего наблюдателя, в то время как Франческа оказалась на знакомой почве и оживленно переговаривалась с обитателями деревушки. Она притягивала их, как пламя свечи мотыльков. И он никак не мог понять, в чем кроется ее секрет. В уверенности? Чистосердечии? Прямоте?

Он наблюдал, как она прощается со шляпницей, увидел, как они обменялись веселыми улыбками.

И тут он понял. Причина всему — непоколебимая вера Франчески в счастье, твердая убежденность в том, что счастье существует, что стоит только протянуть руку — и оно рядом, близко, независимо от богатств, титула или положения. Счастье для каждого!

И эта убежденность окутывала ее словно плащом, затрагивая всех, кто приближался к ней.

Она повернулась к нему с ослепительной улыбкой, зажегшей ее глаза. Он взял ее руку, поколебался… поднес к губам. Ее рот изумленно приоткрылся.

— Пойдем. Пора обедать.

И, кивнув польщенной шляпнице, вывел Франческу из лавки.

— У нее прекрасный товар, — заметила та, оглядываясь на тонкое кружево.

Но Джайлз решительно тащил ее вперед.

— Мама и Хенни иногда пользуются ее услугами.

— Хм… может быть…

— Чиллингуорт!

Они остановились и обернулись. Франческа увидела немолодую пару, переходившую улицу.

— Сэр Генри и леди Мидлшем, — пробормотал Джайлз и наспех добавил: — От Гилмартинов отличаются как небо от земли.

Он представил жену соседям. Леди Мидлшем, симпатичная женщина с искрящимися глазами, весело кивнула. Сэр Генри, типичный сельский сквайр, склонился над ее рукой, назвал «милой маленькой штучкой» и немедля стал допрашивать Джайлза насчет реки.

— Уж извините их, — шепнула леди Мидлшем. — Наши земли лежат к северу и западу от замка, на другом берегу реки. Вот они и договариваются насчет рыбалки.

— Как? Джайлз любит рыбалку?

— И очень. Попросите его взять вас с собой. Поверьте, это прекрасный отдых. Ничего не делаешь, только смотришь, как они играют со своими удочками.

— Нужно попробовать, — рассмеялась Франческа.

— Да, и мы будем рады, если вы нас навестите. — Леди Мидлшем сделала гримаску. — Собственно говоря, мы должны бы нанести визит первыми, но я всегда путаюсь в формальностях. — Она сжала руку Франчески. — Теперь, когда мы познакомились, давайте без церемоний. Если у вас есть время, приезжайте. Когда мы будем проходить мимо замка, обязательно заглянем. Насколько я поняла, Элизабет и Хен-ни сейчас во вдовьем доме?

Они продолжали дружелюбно болтать, и Франческа заметила, что Джайлз и сэр Генри прекрасно ладят. Что же, вот ее первый шанс войти в общество!

— Графиня!

Все поспешно обернулись и узрели всадника в черном, гарцующего на вороном жеребце. Ланселот Гилмартин картинно поклонился; его лошадь нервно заплясала, едва не сбив леди Мидлшем.

— Эй, вы! — завопил сэр Генри, поспешно оттаскивая жену. — Смотрите, куда едете!

Ланселот смерил надменным взглядом сэра Генри и снова устремил взор темных очей на Франческу.

— Я хотел поблагодарить вас за гостеприимство. И спросить: может быть, вы согласитесь прогуляться со мной по холмам? Я мог бы показать вам Сэвн-Бэрроуз. В этих семи холмах царит поистине жуткая атмосфера. Весьма романтично.

Франческа отчетливо ощущала едва сдерживаемый гнев Джайлза. Сейчас последует взрыв…

— Благодарю вас, нет, — с холодной улыбкой бросила она, обводя рукой присутствующих. — Мы все утро объезжали холмы, так что днем мне предстоит переделать немало дел. Прошу вас: передать привет и выражение моего искреннего почтения своим родителям вместе с благодарностью за визит.

Мрачная гримаса исказила чересчур красивые черты Ланселота. Очевидно, осознав, что ведет себя по меньшей мере невежливо, он отступил и был вынужден смириться с отказом. Правда, у него все же не хватило ума повести себя, как подобает джентльмену.