Всё о великой войне

Замысел наступательной операции под Курском возник в ставке Гитлера сразу после окончания боев под Харьковом. Сама конфигурация фронта в этом районе подталкивала фюрера к нанесению ударов по сходящимся направлениям. В кругах германского командования были и противники такого решения, в частности Гудериан. В то время он отвечал за производство новых танков для германской армии и придерживался той точки зрения, что не следует использовать их в качестве главной ударной силы в большом сражении — это может привести к напрасной растрате сил. Стратегия вермахта на лето 1943 г., по мнению таких генералов, как Гудериан, Манштейн и ряда других, должна была стать исключительно оборонительной, максимально экономной в плане расхода сил и средств.

Однако основная масса немецких военачальников активно поддерживала наступательные замыслы фюрера. Спор шел, главным образом, только о сроках удара под Курском. Начало наступления переносилось несколько раз, но, в конце концов, дата операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», была определена на 5 июля. Задержка с переходом германских войск в наступление произошла по нескольким причинам. В марте этому помешала распутица. Затем большие сложности вызвала перегруппировка сил вермахта, создание и подготовка резервных соединений. Однако главная причина переноса сроков операции состояла в стремлении оснастить войска как можно большим количеством новых немецких танков (T-VI «Тигр», Т-V «Пантера»). Эти бронированные машины превосходили по своей огневой мощи и бронестойкости основной советский танк Т-34. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «тигров» и более чем 200 «пантер». Кроме того, германские оружейники значительно улучшили боевые качества своих старых танков Т-III и T-IV, оснастив их дополнительными бронированными экранами и поставив на многие машины 88-мм пушку. Всего в ударных группировках вермахта в районе курского выступа к началу наступления находились около 900 тыс. человек, 2,7 тыс. танков и штурмовых орудий, до 10 тыс. орудий и минометов. На южном крыле выступа сосредотачивались ударные силы группы армий «Юг» под командованием фельдмаршала Манштейна, куда входили 4-я танковая армия генерала Гота и группа «Кемпф». На северном крыле действовали войска группы армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге; ядро ударной группы здесь составляли силы 9-й армии генерала Моделя. Южная германская группа была сильнее северной. Танков у генералов Гота и Кемпфа насчитывалось примерно в два раза больше, чем у Моделя.

На основании разведданных, поступавших в Генштаб Красной Армии о подготовке немцами крупной операции под Курском, Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступлении, а занять жесткую оборону. Замысел советского командования состоял в том, чтобы вначале обескровить силы противника, выбить его новые танки и лишь затем, введя в дело свежие резервы, перейти в контрнаступление. Надо сказать, что это был довольно рискованный план. Верховный Главнокомандующий Сталин, его заместитель маршал Жуков, другие представители высшего советского командования хорошо помнили, что еще ни разу с начала войны Красной Армии не удавалось организовать оборону таким образом, чтобы заранее подготовленное немецкое наступление выдохлось на этапе прорыва советских позиций. Как правило, войска вермахта получали возможность выходить на оперативный простор, дробить советские оборонительные порядки, окружать крупные соединения Красной Армии. Так было в начале войны под Белостоком и Минском, затем в октябре 1941 г. под Вязьмой, летом 1942 г. на сталинградском направлении.

Однако Сталин согласился с мнением генералов, советовавших не спешить с началом наступления, хотя не было полной уверенности в том, что немцы первыми нанесут удар. Советский Генштаб, командование на фронте видели возросшие мощь и опыт советских войск. В весенний период улучшилась боевая выучка подразделений, в тылу готовились новые формирования, оснащенные современным оружием. Под Курском строилась глубоко эшелонированная оборона, имевшая несколько линий. Она специально создавалась как противотанковая. Тысячи солдат и мирных жителей днем и ночью работали над ее укреплением. Кроме того, в тылу Центрального и Воронежского фронтов, занимавших позиции, соответственно, на северном и южном участках курского выступа, создавался еще один — Степной фронт, призванный стать резервным объединением и вступить в бой в момент перехода Красной Армии в контрнаступление.

Военные заводы страны бесперебойно работали над выпуском танков и самоходных орудий. В войска поступали как традиционные «тридцатьчетверки», так и мощные самоходные орудия СУ-152. Последние могли уже с большим успехом бороться против немецких танков Т-V и T-VI. Отметим также, что еще зимой 1943 г. на Ленинградском фронте в руки советских войск попал один из экземпляров немецкого танка «Тигр», который был затем внимательно изучен советскими специалистами.

В общей сложности к началу Курской битвы советские войска значительно превосходили противника как в людях, так и в технике. Центральный и Воронежский фронты имели в своем составе около 1,3 млн. человек, а стоящий у них за спиной Степной фронт еще дополнительно 500 тыс. чел. В распоряжении всех трех фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и минометов. Преимущество в авиации также было на советской стороне — против примерно 2 тыс. немецких самолетов действовало 2,6 тыс. советских крылатых машин. Немецкая сторона знала, что командование Красной Армии готовится к жесткой обороне Курской дуги, но разведка вермахта оказалась на тот момент не в состоянии выявить точное расположение советских сил и, что самое главное, боевую мощь и дислокацию Степного фронта, находившегося в резерве.

Необходимо подчеркнуть любопытную деталь. Боевая мощь советских соединений на южном крыле курского выступа в пересчете на один километр фронта была несколько ниже, чем на северном крыле. Так, в полосе Воронежского фронта (на юге) на направлении предполагаемого главного удара противника имелось до 2,5 тыс. человек, 42 танка и 59 орудий на один километр, тогда как в полосе Центрального фронта (на севере) до 4,5 тыс. человек, 45 танков и 104 орудия на километр. Иными словами, распределение советских сил под Курском было прямо противоположным немецкому. На южном крыле выступа, где сосредотачивалась более сильная немецкая группировка, советская оборона была слабее, чем на северном крыле. Причины такого положения дел остаются до конца не выясненными. Американский военный историк Д. Глэнц предполагает, что, возможно, причиной тому стала позиция маршала Жукова, ответственного за координацию действий советских фронтов.

Чем ближе приближалось дата начала операции «Цитадель», тем труднее немцам было скрыть ее подготовку. Уже за несколько дней до начала наступления советское командование получило сигнал, что оно начнется именно 5 июля. В дальнейшем эти сведения подтвердились из различных источников, в том числе данными перебежчиков. Штабами Центрального (командующий К. Рокоссовский) и Воронежского (командующий Н. Ватутин) фронтов было принято решение произвести в ночь на 5 июля артиллерийскую контрподготовку. Она началась в 1 час. 10 мин. Десятки тысяч снарядов обрушились на головы изготовившихся к атаке германских солдат. После того как гул канонады стих, немецкая сторона долго не могла прийти в себя. Артиллерийский огонь основательно расстроил боевые порядки ударных соединений вермахта. Лишь через некоторое время германские войска смогли начать собственную артиллерийскую и авиационную подготовку. Атака немецких танков и пехотных соединений началась около половины шестого утра.

Первой неожиданностью для германского командования как на южном, так и на северном крыле курского выступа стало то, что советские солдаты не испугались появления на поле боя новых немецких танков «Тигр» и «Пантера». Никакой паники в советских рядах замечено не было. Более того, советская противотанковая артиллерия и орудия танков, закопанных в землю, открыли эффективный огонь по германским бронированным машинам. И все же толстая броня немецких танков позволила им на некоторых участках пробить советскую оборону и вклиниться в боевые порядки частей Красной Армии. Передовые советские подразделения, которые не смогли сдержать натиск «Тигров», не складывали оружия. Они продолжали сражаться, уничтожая пехоту противника и вынуждая немецкие танки то и дело возвращаться назад для помощи своим солдатам. Такое положение дел не устраивало командование вермахта. Быстрого прорыва не получалось. Преодолев первую оборонительную линию, немецкие танковые подразделения были вынуждены обращаться за помощью к саперам: все пространство между позициями было густо заминировано, а проходы в минных полях хорошо простреливались артиллерией. Пока немецкие танкисты ждали саперов, их боевые машины подвергались массированному огню. Советская авиация сумела удержать за собой господство в воздухе. Постепенно сила ее ударов стала возрастать. Все чаще над полем боя появлялись советские штурмовики — знаменитые Ил-2, которые уничтожали бронированную мощь вермахта.

Только за первый день боев группировка Моделя, действовавшая на северном крыле курского выступа, потеряла до 2/3 из 300 танков, участвовавших в первом ударе. Советские потери также были велики: всего две роты немецких «Тигров», наступавших против сил Центрального фронта, уничтожили за период 5–6 июля 111 танков Т-34. К 7 июля немцы, продвинувшись на несколько километров вперед, подошли к крупному населенному пункту Поныри. «Поныри, — как отмечал один из германских участников тех событий, — были Сталинградом Курской дуги». Там завязалось мощное сражение между ударными частями 20, 2 и 9-й немецких танковых дивизий с соединениями советских 2-й танковой и 13-й армий. Итог этого сражения стал крайне неожиданным для немецкого командования. Потеряв до 50 тыс. человек и около 400 танков, северная ударная группировка была вынуждена приостановить наступление. Продвинувшись вперед всего на 10–15 км, Модель в итоге растерял ударную мощь своих танковых частей и лишился возможности продолжать наступление.

Тем временем на южном крыле курского выступа события развивались по иному сценарию. К 8 июля ударные соединения германских моторизованных соединений «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер», нескольких танковых дивизий 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» сумели вклиниться в советскую оборону до 20 и более км. Наступление первоначально шло в направлении населенного пункта Обоянь, но затем, вследствие сильного противодействия советской 1-й танковой армии, 6-й гвардейской армии и других объединений на этом участке, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн принял решение ударить восточнее — в направлении Прохоровки. Именно у этого населенного пункта и завязалось в последующие несколько дней самое большое танковое сражение Второй мировой войны, в котором с обеих сторон приняло участие до 1200 танков и самоходных орудий.

Сражение под Прохоровкой — понятие во многом собирательное. Судьба противоборствующих сторон решалась здесь не за один день и не на одном поле. В этом отношении нет оснований сравнивать его с битвами под Бородино или Ватерлоо. Театр боевых действий для советских и немецких танковых соединений представлял местность площадью более 100 кв. км. И тем не менее именно это сражение во многом определило весь последующий ход не только Курской битвы, но и всей летней кампании на Восточном фронте.

9 июня советское командование приняло решение передать из состава Степного фронта на помощь войскам Воронежского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П. Ротмистрова. На оперативном совещании в штабе Ватутина генералу Ротмистрову была поставлена задача нанести контрудар по вклинившимся танковым частям противника и заставить их отойти на исходные позиции. Подчеркивалась необходимость попытки вступить с немецкими танками в ближний бой, чтобы ограничить их преимущества в бронестойкости и огневой мощи башенных орудий.