Всё о жизни чайных дракончиков

Хорошо, что в самом моем доме их, к счастью, не появится, и я спокойно проведу вечер с Кейррой и Чаем, и, может статься, даже с госпожой ДиДи, и та не станет злиться на меня.

«Вообще, – рассуждал я с Чаем четверть часа спустя после того, как мой ездовой кот добрался до пункта назначения и получил заслуженное и выверенное по рекомендациям умной книжки лакомство, – мне не очень понятно, почему ДиДи постоянно злится на меня и почему я всегда этого жду. Я понимаю, что во многом не оправдываю ее ожидания, но мне кажется, что в главном я как раз и не подвожу».

«А что главное?» – спросил меня Чай в меру заинтересованно, и я, отметив, что ему стали нравиться мои рассказы о всяческих неурядицах, какие мы переживаем на пути к кубку Эйлира и поиску чайного признака для экстракта.

«Главное – это хорошее отношение к Кейрре, забота об ее интересах. Я пекусь об этой девушке и не понимаю, почему ДиДи это не одобряет».

«А может, – предположил Чай, немного изменив траекторию и перестроив порядок движений, – в этом все и дело: она ревнует вас как наставника Кейрры, ведь приглашали вас совсем не для этого и учить вам следовало не ее, а меня?»

«Ой, я не собираюсь вас ничему учить, что за глупости! – отмахнулся я, даже не озадачившись поразмыслить над этим серьезно. – Вы, как и я, прирожденный специалист своего дела, вы оказались правы в день нашей первой… – я скривился, вспомнив в деталях действительно первую встречу, и поправился: – …В день нашего первого разговора: чай – это именно то, что вы насыщаете, а то, как потреблять это и к чему приспосабливать, уже вопрос культуры, не больше и не меньше».

«Если вы в самом деле так думаете, господин, то я полагаю, что могу открыть причину, по которой вашим надеждам на мой счет не суждено сбыться», – сообщил Чай вежливо и спокойно, чем заставил всего меня обратиться во внимание.

Скажи это кто-то другой, кто-то из детей, кто-то, к кому я отношусь снисходительно, я бы и ухом не повел, но Чай – существо, имевшее право на мое уважение, поднимавшееся из самой его сути, из нашей общей сути, и потому любую его причину и любую его мысль я готовился выслушать с благодарностью за доверие, о чем я ему и простучал.

«Юный Дейран, мой создатель причинил мне и великое зло, разлучив меня с моим братом и оставив здесь, лишив права выбора места работы, права решать за себя. Конечно, я симпатизирую молодой Кейрре, в какой-то мере даже разделяю ее мечты, но…»

«У нее нет собственной мечты», – отстраненно заметил я, наблюдая за силуэтом девушки сквозь мутную жидкость и толстое стекло. Кейрра тренировалась с термосами – с заваркой в стиле Пустых Озер, или «щелчковой заваркой». Ее ручки и шея казались отсюда совсем тоненькими. «Она работает очень усердно, работает, насколько только хватает ее сил, и, если слишком много внимания обратить на ее обыкновение разговаривать цитатами из бархатных книжек, то может показаться, что она работает ради очень большой, ради прорывной мечты. Это все… наша мечта: ДиДи, Дейрана, моя теперь… ваша тоже в какой-то степени. Она хорошая, наверное, она добрая, просто… она не ее. А доля Кейрры здесь – только страхи. Страхи и ответственность перед теми, кто ей помогает. Это называется бремя любимого ребенка».

«Мне жаль юную Кейрру, но я не могу помочь механоиду, грубо разлучившему меня с братом, заточившему его, заставившему делать ужасные вещи…»

«Он насыщает признак скорости для Эйдераанн, – простучал я. – Делает своего рода чай скорости. Мы не разговаривали, но, возможно… он счастлив, хотя мне это неизвестно точно. Точно, я думаю, никто не знает».

«Так или иначе, я не выйду отсюда без него».

Я посмотрел вверх, на крышку емкости, на толщу ядовитой жидкости и спросил: «Так это ваша тюрьма? Вы сами себя заточили, чтобы никто не мог к вам подойти?»

«Да… думаю, это тюрьма», – согласился со мной Чай, поразмыслив. Он мерно двигался внутри.

«Но вы продолжаете работать над ней».

«Она, – отозвался Чай, и это показалось мне словами существа, живущего многие тысячелетия, – мой единственный акт искусства».

Когда я, уже глубокой ночью, думая доспать на Пирожке, выбрался из емкости, меня уже ждала мастерица ДиДи. И я понял, что она все же опять мной почему-то недовольна.

– Я хотела бы, чтобы вы представили учебные планы Кейрры, – набросилась на меня драконица с ходу. И я, посмотрев на нее устало, примирительно наклонил голову:

– Но сейчас же ночь, добрая госпожа, а ночью, как вы говорили сами, стоит забыть о тревогах, гложущих нас при солнечном свете.

– Мне хотелось бы, – с видом вежливого терпения повторила она, – чтобы вы показали мне учебные планы, листки и стратегии, по которым вы планируете учить мою девочку.

– Вы прекрасно знаете, что у меня нет никаких планов. Я не учу ничему Кейрру. Я ее балую. Потому что мне это приятно.

– Вы… понимаете, что для нее крайне важно сейчас…

– Нет, – честно оборвал я ее, – не понимаю, что для нее сейчас важно. Но я вижу, что вы давите на нее и заставляете делать то, чего она, возможно, не хочет.

– Я давлю на нее, – произнесла драконица, явно с трудом признавая сам факт давления, – только в отношении профессии, но профессия – это еще не вся жизнь.

– То есть как это «профессия еще не вся жизнь»? – возмутился я искренне. – Профессия именно и есть что вся жизнь, потому что в жизни ты должен знать, что нужен и важен, и ничто, кроме признания в профессии, не даст точного знания об этом!

Драконица терпеливо вернула беседу в прошлое русло:

– Самое главное для Кейрры и сейчас, и потом – не стать приложением к чему-то большому, не потерять свою личность…

– Как, например, сейчас? – спросил я и по секундному замешательству драконицы обо всем догадался. – Вы постоянно подменяете ее желания и ее стремления своими. Но однажды она уедет в Паровые Долины совсем одна и….

– Она не останется одна там. Мне одобрили заявку на пересечение межей. И я поеду с ней, потому что я люблю ее и не позволю, чтобы все, кто клялся ей в любви, ее бросили.

– О ком это вы сейчас говорите? О Дейране? Так их отношения – это тоже ваших лап дело?

– Вы не имеете права лезть в их отношения, – процедила сквозь зубы она.

– «Лезть в них прежде вас» – вы хотели сказать?

– Вы должны просто дать от себя чайный ликровый признак и исчезнуть! – сверкнула глазами драконица, чем нешуточно разозлила меня, и я, низко припав к стеклу цистерны, из этой агрессивной, готовой к прыжку позиции сорвался на крик:

– Вот так?! Знать свое место, да?! А как же ваш собственный чайный признак? Почему вы утратили его? Повреждение шкуры давно можно было устранить! Вы прячетесь за собственной неполноценностью, как за ширмой, которая всегда оправдает и вашу слабость, и вашу страсть к власти! Кейрра – отдельная полноценная девушка! От вас – отдельная! И она не должна заполнять вашу внутреннюю пустоту! Если вы пострадали при чистке, то вам следовало обратиться в страховое общество! Заменить шкуру и жить дальше! Вот так просто!