Все оттенки тьмы

Похоже, здешнее яблочко и впрямь упало неподалеку от яблоньки.

— У меня горло болит, — сказал Ники. — И вообще всего ломает.

— Позвонить врачу? — предложила Энни.

— He-а. От них все равно никакого толку. — Выковыряв из упаковки пару каких-то таблеток, Ники запил их пивом.

Что это были за таблетки, Энни не знала и не желала знать. Может, парацетамол, а может, и кодеин. Нельзя сказать, что проблема наркомании ее не волновала. Но не бороться ведь с пороками общества в одиночку. И даже в компании верной Уинсом. Сегодня ее интересовала лишь информация.

Ники потянулся за пачкой сигарет.

— Лучше бы тебе не пить и не курить в нашем присутствии, — сказала Энни. — Ты ведь несовершеннолетний.

— Жду не дождусь, когда же вы свалите, — осклабился Хаскелл, положив сигареты на стол рядом с пивом.

— Ничего, если я телевизор убавлю? — вежливо поинтересовалась Энни.

— Валяй.

— «Убийства в Мидсомере»? Вот бы не подумала, что ты такое смотришь, — заметила Энни, выключая звук.

— А чё? Нормальный сериальчик. Прикольный.

Энни и сама любила «Убийства». Там все было настолько по-другому, так отличалось от настоящей полицейской рутины! Она с удовольствием смотрела сериал, прощая телевизионщикам очевидные ляпы.

Увидев грязные потеки на креслах, Энни и Уинсом предпочли расположиться на деревянных стульях.

— Где твои родители? — спросила Энни.

— Мама на работе, отец в пабе.

Вообще-то они не имели права беседовать с Ники в отсутствие родителей, так как парню было всего пятнадцать. Но Энни это не слишком беспокоило. Ведь Ники не был подозреваемым, просто он главарь банды, в которой состоял Донни. И едва ли он скажет им что-то, что пригодится в судебном разбирательстве.

— Меня уже про все спрашивали, — выдал Хаскелл прежде, чем Энни успела открыть рот. — Усекла? Так что проехали, едем дальше.

— Донни пырнули ножом, — напомнила Энни. — И пока мы не узнаем, кто это сделал, никто дальше не поедет. Ясно?

— А я-то чего? Это точняк не я. Мы с Донни друганы. Кстати, как он там?

— Ничего, помаленьку. Мы знаем, что вы с ним друганы. Потому и подумали, что ты нам поможешь. Ты ведь сам там был.

— Это кто вам такое сказал?

— Ники, нам известно, что на пустыре возле «уголка токсикомана» произошла какая-то потасовка. Вы там околачиваетесь каждый вечер, ты и твои приятели. И Донни, разумеется. Мы понимаем, что вторжение на эту территорию людей Джеки Биннса вам не очень-то приятно, но оно все же произошло. Не проще ли всем нам будет, если ты расскажешь, что тогда случилось?

Хаскелл молчал. Он, наверное, думал, что выглядит крутым пофигистом, но нижняя губа у него едва заметно дрожала от страха. Энни кивнула Уинсом, и та продолжила атаку. Иногда вопрос достаточно повторить. Но кому-то другому и другим тоном.

— Так что произошло тем вечером, Ники? — спросила Уинсом.

— Я ничего не видел, ясно вам? Темно было.

— Значит, ты все-таки был там?

— Ну, может, где-то рядом, — пробубнил Хаскелл. — Это еще не значит, что я что-то видел.

— Ники, — проникновенно сказала Уинсом, — чего ты так боишься?

— Ничего. Я ничего не боюсь.

— А ты не видел там крупного мужчину в капюшоне, который шел по переулку?

— Я ничего не видел.

— Если ты боишься нарушить ваш кодекс чести…

— Нет у нас никакого кодекса чести, черт. Я ничего и никого не боюсь. Я ничего не видел. Может, отвалите уже и оставите меня в покое?

Уинсом, переглянувшись с Энни, пожала плечами. Бесполезно. Как они и предполагали.

— Слышь, ты, я вообще не врубаюсь, какого хрена вы ко мне-то приперлись, — Хаскелл презрительно усмехнулся. — Ведь у вас там пригробили какого-то богатенького хмыря из Каслвью. Точняк? Все дерьмо от них, от таких вот козлов с баблом, все мокрушные дела. Вот чё я вам скажу.

— Ники, ты бы не косил под крутых черных, — посоветовала Уинсом. — Плоховато у тебя получается.

Как и многие его сверстники, Хаскелл старательно подражал говору чернокожих бандитов из фильмов вроде сериала «Прослушка», но это было довольно курьезно. Хаскелл какое-то мгновение смотрел на Уинсом в упор. Ему-то казалось, что он разговаривает как бывалый бандюга.

— А что ты знаешь про Каслвью? — спросила Энни.

— Кой-чего, — потерев кончик носа, Хаскелл заулыбался.

— Тогда давай рассказывай.

— Вы ж хотели послушать про Донни Мура и про придурка Джеки Биннса. А не про парочку пидоров из Каслвью. Мне-то что будет за эту инфу?

— Да погоди ты. Тебе действительно есть что рассказать про Лоуренса Сильберта и Марка Хардкасла? — поинтересовалась Энни, заинтригованная упоминанием Каслвью.

— Этот Хардкасл, он ведь из театра, верно?

— Да, — кивнула Энни.

— Я там был. Пару месяцев назад. Ездили со школой.

Ники вызывающе посмотрел на обеих собеседниц: дескать, ходит он в школу, когда есть настроение.

— На что-то из Шекспира. На «Макбета» вроде бы. Точно. Там еще все говорили на каком-то уродском языке и все время друг на друга орали. Так этот ваш Хардкасл после спектакля отвечал на всякие вопросы, вместе с мистером Вайменом и некоторыми актерами. Я потому и узнал его, когда потом увидел.

— Когда это «потом»? — встрепенулась Энни.

— Так чего мне за это будет, а?

Энни чуть не брякнула, что оттаскает его за уши, если он будет упираться, но сдержалась. Мальчишка только поднял бы ее на смех, да она и не решилась бы. В конечном итоге она открыла сумочку и вытащила пятифунтовую бумажку.

— Шутите? — загоготал Ники. — Да это же вообще не деньги!

Энни молча убрала пять и вынула десять фунтов.

— Вот это уже другой разговор, сучонка, — кивнул Ники и потянулся за банкнотой.

Энни отвела руку в сторону. Теперь Ники, чтобы заполучить деньги, пришлось бы оторвать зад от дивана. Как она и рассчитывала, парню было лень вставать, и он остался на насиженном месте.