Все плохое уже позади. Том 2

– Поэтому я не с другой, а с тобой.

– Давай, рассказывай или я уйду.

– Сейчас расскажу и покажу, – он перекатил лестницу на колесиках к нужному стеллажу и полез наверх.

Спустился он с большим альбомом в кожаном переплете и положил его на журнальный стол, – иди сюда, – махнул он рукой Наташе, делая приглашающий жест, – садись, – он похлопал по дивану.

Она подошла и тихонько присела рядом.

– Я случайно наткнулся на этот альбом, когда искал в библиотеке какую-то книгу, мне тогда было лет четырнадцать-пятнадцать, – начал рассказывать Мэтт, развязывая тонкие ремешки на переплете и откидывая кожаный верх.

Наташа попыталась прочесть название на титульном пожелтевшем листе, надпись была на латыни, – эротика…гравюры… изображения…

– Эротика в старинных изображениях в гравюре, – пришел ей на помощь Мэтт, – этот альбом был издан в девятнадцатом веке, он посвящен эротике и сексу в искусстве, здесь представлены японские гравюры двенадцатого века, французские гравюры на тему библейских сюжетов шестнадцатого века, эротические изображения греко-римской мифологии, ну и так далее.

С самых первых листов Наташа затаила дыхание. В альбоме были изображены исключительно сексуальные сцены, дамы с широко раскинутыми ногами и возбужденные мужчины. Иногда это были пары, иногда участников было больше. Позы были самые разнообразные и очень развратные.

Наташа вдруг почувствовала, что ей стало тяжело дышать, настолько возбуждающе подействовало на нее увиденное.

Мэтт не мешал ей смотреть, он слегка обнял ее за талию и поцеловал в плечо, – ты ошеломлена, детка? Не стесняйся меня, я и сам был поражен. А сейчас я покажу тебе самое главное, – он перелистнул сразу несколько страниц, – вот, французские гравюры… шестнадцатый век… бытовые сценки с участием аристократии.

Гравюры очень детально иллюстрировали изобретательность развратных мужчин и дам. Все изображенные мужчины были в кудрявых париках, а дамы в пышных юбках, как правило, задранных. А еще на дамах были чулки с бантами и белые панталоны с прорезями между ног.

Наташа прерывисто и тяжело задышала.

– После того, как я это увидел, мне стали не нужны всякие Hustler и Playboy. Каждый день я шел в библиотеку смотреть на женщин в панталонах, а родители думали, что я увлекаюсь чтением, – горячими губами шептал ей на ухо Мэтт, его руки уже скользнули под ее шелковую ночную рубашку, – детка, я раскрыл тебе свою тайну, теперь твоя очередь, скажи мне, у тебя есть панталончики? – и он повалил ее на диван.

***

Когда они вернулись на второй этаж и подошли к дверям своих спален, часы показывали половину третьего ночи.

– Завтра, точнее сегодня, я точно усну на совещании и захраплю, – зевнул Мэтт и поцеловал Наташу, – спокойной ночи, любимая.

– Спокойной ночи, – поцеловала его она.

США, Нью-Йорк, репетиция свадьбы в соборе, пятница 23 сентября 1988 года

До свадьбы осталась неделя.

– А зачем нужна репетиция свадьбы? – удивилась Бажени, когда Наташа объяснила ей, куда они собираются.

– Бабушка, это целая церемония, в которой все должны выполнять какие-то действия в определенной последовательности. К тому же мне надо потренироваться ходить в длинном платье со шлейфом.

– Ты же много раз примеряла платье в ателье, – еще больше удивилась бабушка.

– Да, у меня было множество примерок в салоне, последний раз я надела платье, когда оно уже было готово, сделала три шага влево, потом вправо, и все. А мне надо научиться в нем двигаться, поворачиваться. А деду надо потренироваться вести меня к алтарю. Давай, Бажени, залезай в машину следом за Дженни, поедем все на одной.

– К алтарю? – удивленно переспросила Бажени, – вы с Митей, что, будете венчаться в церкви?

– Это не церковь, а католический собор, – Наташа села рядом с бабушкой, следом в машину залезли Юля, Пол и все дети. Мэтт сел рядом со Стивом.

– Коша, я не поняла, ты что, будешь венчаться в католическом соборе? – продолжила удивленная Бажени, – ты же православная.

– Нас вообще не будут венчать, собор не действующий, работает как музей. Просто он старинный и очень красивый, его арендовали для церемонии. А проведет церемонию глава районного отдела муниципалитета.

Наташа разговаривала с бабушкой по-русски, Юля параллельно переводила все сидящим рядом Полу и Дженнифер, те согласно кивали головой, изредка вставляя какие-нибудь уточнения.

По дороге они встретились с Бобом, Мамниной, Ларисой, Геннадием, Николаем Павловичем и Галиной Васильевной. Те были со своими детьми – будущими свидетелями на свадьбе Аленкой и Алексеем.

Когда три машины подъехали к собору, их уже встречала энергичная организатор свадьбы по имени Кэтрин со сценарием в руках, – давайте, давайте, вылезайте быстрее, – торопила она всех, – медлить нельзя, времени в обрез, через три часа мы должны освободить территорию, сегодня здесь состоится свадьба.

По сравнению с более современными соборами этот был небольшим, но все равно поражал и гармонией пропорций, и своими размерами. Он был построен еще в шестнадцатом веке, службы в нем давно прекратились, после реставрации собор превратили в музей, также его стали сдавать в аренду для проведения торжественных мероприятий. Собор стоял посреди небольшого очень ухоженного парка с идеально подстриженным изумрудным газоном и пестрыми цветочными клумбами.

Участники репетиции поднялись по широким каменным ступеням и вошли в пятиметровые распахнутые деревянные двери с массивными коваными петлями, замками и ручками в виде колец, вставленных в львиные пасти. Собор встретил их торжественностью и светом, льющимся через огромные окна с витражами.

Войдя в собор, все замерли на пороге и с восторгом начали рассматривать и высокий сводчатый расписанный фресками потолок, и мраморные колонны, и мозаичный пол.

Только Евгения Ивановна смотрела на цветочные композиции, которые вносили в помещение, к одной из них она потянулась рукой.

– Так, украшения не трогать, цветы не нюхать, – Кэтрин погрозила Бажени пальцем и обратилась ко всем, – не стойте, не стойте, проходите.

– Лариса, ну чего она, – возмутилась бабушка и дернула внучку за руку, – я, что, не могу посмотреть цветы, которые должны быть на Наташкиной свадьбе? А, может, они мне не понравятся? И они, кстати, мне совсем не нравятся. Зачем в букеты вставили вот эти ярко красные розы? И вот эти розовые ромашки? И ленты красные никуда не годятся. Наташка выходит замуж в первый раз, все должно быть белое и светлое, Лариса, – она ткнула внучку в бок, – переведи этой злюке, что красных цветов быть не должно.

– Бабушка, успокойся, – тихо произнесла та, – во-первых, это не ромашки, а герберы, во-вторых, это не наши букеты, а чужие цветы. Сегодня в соборе будет другая свадьба. Мы просто приехали сюда на репетицию. Поэтому ничего не трогай, вдруг поломаешь что-нибудь, придется заплатить большой штраф.

– Ой, – бабушка Евгения испуганно спрятала руки за спину и сделала шаг назад от цветов. Но ее спокойствия хватило ровно на пять секунд, и она снова схватила женщину за руку, – Лара, а почему в свадебных букетах красные цветы?