Все по-настоящему
Шрифт:
Киваю и снова прикладываюсь к бутылке Эвиана. Дерьмо. Влип я, конечно, конкретно. А главное, ведь на ровном месте влип. Ничто не предвещало беды, как говорится. Еще в самом начале, когда Сашка с Кирой только начали планировать свадьбу, я сразу им дал понять, что готов принять участие в этом мероприятии в какой угодно роли, но только не в роли шафера. Вот даже не просите. Серьезно. Бизнес, поглощения, многомиллиардные сделки – это моя стихия. А не гребаные свадебные конкурсы. И все бы было хорошо – Саша с Кирой вроде бы вошли в мое положение и даже особенно не настаивали на своем первоначальном плане – если бы Сёма, будь он неладен, не сломал ногу.
Скалодром!
– И чем вам только не угодили красотки в бикини из страз? – мой первый вопрос, который я задаю своему младшему брату, когда он звонит мне с просьбой выручить, звучит именно так.
– Да, ну! Чего я там не видел? Слушай, Клим, ну, помоги, а? Я ж Сёму не брошу одного! Пока гипс наложат, пока то, сё… В общем, развези девочек по домам. С тебя, что, убудет? Спустись на грешную землю. Посмотри, что тут да как. Может, чего интересного обнаружишь.
Сашку хлебом не корми – дай надо мной поиздеваться. Продемонстрировать презрение к моим деньгам и статусу, который те давали. Уж потому ли, что для него они действительно ничего не значили, или по той причине, что бедность ему никогда не грозила – не знаю. Для брата материальное никогда не было самоцелью. Это я жопу рвал, чтобы удержать бизнес на плаву, после того, как отец его чуть было не обанкротил. Это я ночей не спал, придумывал схемы, шел на договорняки с чиновниками и башлял откаты… Сашка называет меня старомодным зажравшимся буржуем. Я его – недоделанным миллениалом. Так и живем. Люблю этого мелкого придурка безумно.
– Не знаю, Сань. У меня были планы на вечер.
– Ну, Кли-и-им!
Кошусь на поблескивающий в сумерках салона циферблат старого доброго Ролекса и вздыхаю в трубку:
– Ехать куда? Диктуй.
Сашка с облегченьем вздыхает.
– И это, Клим, ты ж понимаешь… Я не могу остаться без шафера. Кира меня убьет!
– Нет! Даже не проси!
Сбрасываю вызов, закрывая тему и, наплевав на две сплошные, разворачиваю машину – мне в другую сторону, извините, ребята. К счастью, бар, в котором моя замечательная невестка отмечает девичник, находится неподалеку. С трудом нахожу место для парковки, выхожу из машины. Взгляд цепляется за происходящее чуть в стороне. Узнаю темноволосую голову Киры. Меняю направление и подхожу к потрепанному Логану, молча наблюдая за происходящим. Так вот, зачем Сашке понадобилось, чтобы я развез девочек по домам. Сами-то они в таком состоянии – вряд ли куда доедут. Хотя, чего это я? Кира, похоже, трезвая, а вот ее подружка… М-да! Вот, уж, кто хедлайнер сегодняшнего вечера.
– Нельзя ее отпускать с таксистом! – заламывает руки Кира, пританцовывая от холода. Кошусь на ее обтянутые тонкими колготками ноги, качаю головой:
– Шуруй в машину. Я сейчас ее приведу.
Сашкина невеста неуверенно поглядывает в сторону Убера. А у меня нет времени на этот политес. Открываю дверь, просовываю голову в образовавшееся пространство и, поймав пьяный расфокусированный женский взгляд, командую:
– Вылезай.
– Клим? Ик.
– Ага. Давай, вылезай. Ну же…
Мне похрен, как это звучит. Главное, что она меня слушается. Тупит еще, конечно, некоторое время, но потом все же вкладывает в мою заледеневшую ладонь свои горячие пальцы. Вот только выбраться из машины в ее состоянии не так уж просто. Я буквально выдергиваю эту пьянь из салона. Подталкиваю
к своему Майбаху, на переднем сиденье которого уже устроилась Кира.– К-куда мы едем? Ик…
– Домой, – укладываю Татку на заднем сиденье.
– Эй! Я вообще-то сидеть могу.
– Ага. Вижу, как можешь.
Пока Татка барахтается в попытке подняться, я захлопываю дверь и возвращаюсь за руль.
– Хорошо погуляли? – кошусь на невестку.
– Очень! Было весело…
– Ага. Я вижу.
Кира смеется, косится на задремавшую подругу и качает головой.
– Спасибо, что выручил. Куда ей сейчас с таксистом? В отрубях ведь совсем. Когда только успела?
– Да без проблем. Кого куда везти?
– Сначала меня домой. А потому уж Татку. Вам по одному адресу, кстати.
– Шутишь?
– Не-а. Она совсем недавно купила себе небольшую квартирку.
Даже небольшая квартирка в моем доме стоит довольно прилично. Если я ничего не путаю, Татка – обычный, ничем не выдающийся врач. Даже странно, откуда у неё деньги на это. Любовник? Скорее всего. Она такая… довольно смазливая. Невольно бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Татка спит, подложив под голову руку вместо подушки и поджав под себя ноги. Если Кира принарядилась по случаю девичника, то эта – не посчитала нужным. Кажется, она даже нанести макияж не удосужилась. Хотя… он ей, наверное, и не нужен – уж больно выразительная у Татки внешность. Не будь она подружкой Киры, я бы… Да, впрочем, что толку об этом говорить?
Ерзаю в кресле. Черт. Как не вовремя эти мысли… Старательно изгоняю их из головы, паркуюсь у дома брата и выхожу из салона, чтобы проводить невестку до подъезда.
– Спасибо, что согласился быть нашим шафером, – улыбается та на прощанье и целует меня по-братски в щеку. – Ты нас очень выручишь.
Ну, вот и как тут откажешь? Сашке смог запросто. Кире – нет. На это мой братец, видимо, и рассчитывал, когда нагло врал ей о том, что я согласился.
– Да брось. Мне не трудно, – выдавливаю положенные случаю слова и возвращаюсь к машине. Домой еду, то и дело поглядывая назад, на так и не проснувшуюся за все это время Татку. Как-то выросла она, пока я бежал. Незаметно даже. А ведь я ее помню маленькой. С русыми косицами, торчащими в разные стороны, и то и дело сползающими на коленках колготками.
– Эй, пьяница! Вставай, приехали.
Ноль эмоций. Закатываю глаза, просовываю руку между сидений и довольно бесцеремонно трясу Татку за плечо. А она морщит маленький нос, кладет свою ладонь на мою руку и потирается об нее щекой. И совершенно неожиданно меня ведет от этой странной неосознанной нежности. Ведет так, что вмиг становится жарко. Хотя я уже давным-давно выключил обогрев.
– Ну, как же ты так накушалась, а? – мне и даром не нужны эти чувства, но, будто не контролируя сам себя, я зарываюсь в ее волосы пальцами. И как раз в этот момент она резко распахивает глаза.
– Что ты сказал? – хрипит, озираясь по сторонам.
– Спрашиваю, с чего ты так наклюкалась?
– С горя! – выдает эта пьянь. – Люди влюбляются, женятся, детей рожают, а я…
Татка, наконец, садится и, неловко взмахнув рукой, нечаянно бьет себя по лбу. Закусываю изнутри щеку, чтобы не засмеяться.
– Ну, так, а тебе что мешает?
– Мешает, что? – непонимающе хлопает глазами Татка и смотрит на меня, открывшего перед ней дверь, снизу вверх.
– Влюбляться, жениться, детей рожать, – повторяю пункты из списка, вытаскивая её тушку из салона. Ну, хоть не заблевала мне здесь все. И то – хлеб.