Все против свекрови
Шрифт:
Дядя Вася вывел из гаража свои старенькие «Жигули», и мы поехали по завтрашнему маршруту Косолапова. Время от времени я сверялась с копией путевого листа.
– Так… здесь он заезжает во двор жилого дома… вроде ничего интересного поблизости нет, и ничего похожего на последний рисунок Иннокентия… едем дальше… теперь сюда, здесь продуктовый магазин… вряд ли они собираются его грабить…
Через час дядя Вася заскучал.
– Дураком себя чувствую, – проговорил он, подъезжая к задним воротам поликлиники. – Ездим по помойкам, как бомжи какие-нибудь,
– Ничего, потерпите, мы уже больше половины маршрута проехали! А тут у нас что?
Отъехав от поликлиники, мы свернули в переулок, в дальнем конце которого сверкало разноцветными огнями двухэтажное здание.
– «Северное сияние»! – прочитал дядя Вася огромную сияющую надпись на фасаде. – Что еще за сияние такое?
– Ну, дядя Вася, неужели не слышали? Это очень крупная ювелирная фирма…
– Откуда я мог про нее слышать? Мне золото и бриллианты без надобности!
– Да про эту фирму только и твердят! Они в рекламу бешеные деньги вбивают. Вот, какую газету ни возьми…
Я подняла газету, которую утром достала из почтового ящика, и с выражением прочитала:
– Двадцать четвертого августа в центральном помещении ювелирного холдинга «Северное сияние» пройдет грандиозный показ ювелирных изделий из якутских бриллиантов… Вниманию публики и прессы будут предложены работы знаменитого итальянского дизайнера, выполненные по специальному заказу… на общую сумму… ой!
– Ты чего, тезка, порезалась? – покосился на меня дядя Вася. – Осторожнее надо!
– Да не порезалась я! Не порезалась, а прозрела! Вот что они собираются грабить! Двадцать четвертое – это же как раз завтра! Там будет бриллиантов на сто миллионов!
– Да ты что? – Дядя Вася взглянул на меня, на газету, потом на здание ювелирного центра… и выпучил глаза:
– Оно! Точно такой же двухэтажный дом, как тот бывший садик на Шестнадцатой линии, где банк «Северный баланс»… Только отделали его как игрушку, сразу и не поймешь, что детский садик был…
Произнеся эти слова, дядя Вася помрачнел.
– Мне же теперь в милиции нет никакого доверия!.. Хотя… срочно едем домой, мне одному человеку позвонить надо!
– Одного только не пойму, – проговорила я, – неужели Кеша Бубликов нарочно не те координаты нам дал? Так у него на плане и число было не то, и время…
– После с Бубликовым разберемся, сейчас не до этого! – дядя Вася рывком тронул машину с места.
На следующее утро мусоровоз Косолапова выехал из ворот автобазы. Я дождалась, пока он отъехал приблизительно на квартал, и призывно замахала рукой. Машина не замедляла ход, и мне пришлось выскочить перед ней на тротуар. Павел резко затормозил и удивленно выглянул из кабины:
– Тебе чего – жить надоело?
– Павел, подвези меня! – проговорила я умоляющим голосом. – Мне как раз в ту сторону надо, куда ты едешь!
– Тоже мне, такси нашла! – проворчал он. – А ты меня откуда знаешь? А, это ты теперь путевки выписываешь?
– Ну да. Подвези, поговорить надо!
– Ну, ладно, садись. Только смотри, больше никогда под колеса не кидайся. Тебе, может, на тот свет не терпится, а мне за тебя сидеть неохота…
– А за Колю Смородина – охота? –
спросила я, забравшись в кабину и в упор глядя на него.– Что? – Павел развернулся ко мне всем телом. – Что ты болтаешь?
– Посадит тебя Смородин! – повторила я негромко. – А у тебя же мать больная… как она одна останется?
– А ну, вылезай! – проговорил он злым, надтреснутым голосом и распахнул дверцу кабины. – Никуда я тебя не повезу!
– Ну, что ж, я вылезу, – я сделала вид, что собираюсь осуществить свою угрозу. – Я-то вылезу, а вот ты здорово влипнешь! Загремишь по серьезной статье – вооруженное ограбление! Знаешь, какие там сроки? Особенно для тебя, как для рецидивиста…
– О чем ты говоришь? Какое ограбление? – Павел понизил голос, снова закрыл дверцу кабины и пристально уставился на меня. – Какое еще ограбление?
– А ты как думаешь? Зачем, по-твоему, Николай с тобой сменами меняется? Да еще долги тебе прощает?
– Ну, нужна человеку эта смена… может, дома дела какие-нибудь… – протянул Косолапов, но в голосе его не было уверенности, и я поняла, что он и сам не раз задавал себе этот вопрос.
– Ага, дела! – усмехнулась я. – Ты же сам знаешь – мы ему любую смену напишем, какую надо. В крайнем случае, коробку конфет Анне Семеновне подарит…
– А зачем же тогда? – спросил Павел, и я увидела в его глазах страх.
– Затем, что он в твою смену темные делишки проворачивает, а если что всплывет – все спишет на тебя. Смена твоя? Твоя! Да к тому же у тебя за спиной судимость…
– Не может быть! – глухо проворчал Косолапов. – Николай меня уже сколько раз выручал…
– Сколько? – переспросила я. – Не помнишь? Вот на суде тебе и напомнят, сколько раз он за твой счет алиби себе обеспечил!
– Не может быть… – повторил Павел.
– Ну, не веришь – твое дело! – И я снова взялась за ручку двери, как будто собираясь покинуть кабину. – Только потом тебе некого будет винить, кроме самого себя!..
– Постой! – водитель схватил меня за руку. – Что же мне делать? Как выпутаться? Подскажи, коли ты такая умная!
– Вот это другой разговор! – Я придвинулась к нему, понизила голос: – Если и правда хочешь выпутаться из этого клубка, то, как придет Смородин, ты поезжай не домой, а на Серафимовскую улицу, зайди в чайную «Дружба» и жди там до половины первого. Я за тобой приду и скажу, что дальше делать. Если сделаешь все по плану – останешься на свободе и еще благодарность от властей заработаешь! И руку-то отпусти, а то синяки останутся!
Он разжал руку, я открыла дверцу и выбралась из кабины.
– Эй, постой! – окликнул меня Павел. – А ты вообще-то кто такая и откуда все это знаешь?
– От верблюда! – ответила я невежливо, но честно.
К ювелирному центру «Северное сияние» одна за другой подъезжали роскошные машины.
«Бентли» и «Ягуары», «Порше» и «Лексусы» самых последних моделей останавливались перед двухэтажным зданием алмазной компании, из них выходили ухоженные дамы в вечерних платьях со своими респектабельными спутниками – те, для кого в первую очередь предназначался сегодняшний показ, ВИП-клиентки «Северного сияния», покупательницы эксклюзивных украшений.