Все пули мимо

— Грм… — горло в очередной раз прочищает ведущий, глазками, давно проницательность ехидную утратившими, по студии неприкаянно бегая. — И последний вопрос к вам, традиционный, от телезрителей.

Врубается в студии динамик, гудки телефонные слышатся, а затем голос женский мне вопрос каверзный задаёт:

— Здравствуйте, Борис Макарович! Недавно в прессе промелькнуло, что вы своей карьерой обязаны удачной женитьбе. Правда ли это?

Ну да, так я и поверил, что это телезрительница простая звонит. Как пить дать — «подставка»!

— Женитьба оказала на мою карьеру ровно такое же влияние, как на судьбу нынешнего президента его учёба в высшей партийной школе при ЦК КПСС, — изрекаю многозначительно. Для кого, может, и туманно, а для кого прозрачно до чистоты кристальной.

— Спасибо вам за участие в нашей передаче, — лыбится мне одними губами умник белобрысый и уже в объектив телекамеры добавляет: — Сегодня «Час пик» был для депутата Думы Пескаря Бориса Макаровича.

И только красная лампочка на телекамере погасла, как дунул ведущий от меня, что от чумного. Даже руку на прощание пожать забыл. И режиссёр ко мне не вышел — видно, кондрашка в аппаратной хватила. Во я им «фурор» устроил!

Глянул я на часы — вместо пятнадцати минут семь всего мне на беседу выделили. Побоялись, видать, дальнейших моих «откровений», наверняка рекламой остальное время заполнив… Ладно, мы ещё посмотрим, чья возьмёт.

Проводил меня к выходу клерк какой-то заштатный, весь из себя перепуганный. А как до вахтёра довёл, тут же побыстрее пятки салом смазал. Да уж, не любят здесь, когда против шерсти гладят.

А я ещё хотел после своего «фурора» со съёмочной группой «фужер» распить. И не один…

51

Сашок мне за телевизионное выступление высший балл поставил.

— Не устаю, Борис, тебе удивляться, — говорит и на меня как бы новыми глазами смотрит. — Вот уж не думал, не гадал, что ко всему прочему ты ещё краснобаем и баламутом окажешься.

Рдею я от удовольствия, но вслух ничего не говорю, думаю: погоди, пташка, то ли ещё защебечешь, когда прессу через недельку-другую почитаешь!

Сам на следующий день с газетками ознакомился, телевизор посмотрел — чего там о моём «Часе пик» судачат. Немного отзывов было, но все к одному резюме сводятся — полку красно-коричневых в моём лице прибыло.

«Ладно-ладно, — ухмыляюсь про себя криво. — Ужо поглядим, что вы завтра запоёте…» И Пупсика на всю столичную корреспондентскую братву натравливаю.

Как из рога изобилия статьи в мой адрес бравурные посыпались, да речи хвалебные полились. Все о новом политическом направлении талдычат, возрождающемся государственном мышлении строчат, о роли российского менталитета в консолидации прогрессивных сил неизвестно с кем спорят — и при этом меня во главу угла всех этих направлений ставят. Короче, дурдом ещё тот. За неделю я такую популярность приобрёл, что кому другому глотку целый год драть надо и то хрен достигнет. В Думе все со мной здороваться начали, ещё издали раскланиваться, а борзописцы аккредитованные толпой за мной бегать: «Борис Макарович, да Борис Макарович! А что вы думаете по этой проблематике? А как бы вы вот такой вопрос решили?..»

«Рыжий» из правительства вздумал было что-то не то вякнуть в мой адрес по телевидению, так телекомментаторы его в момент с дерьмом смешали и таких собак на шею навешали, что он в предынфарктном состоянии в больницу слёг.

А я гоголем хожу, весь в сиянии славы купаюсь. Какую чушь ни сморожу, её борзописцы вмиг подхватывают, в мысль светлую перерабатывают и откровением великим миру преподносят. Во как лидером в одночасье становятся! И без всяких-яких партий. Массированная атака средств информации на головы толпы — и всех делов. Между тем, что удивительно, эта «метода» на поверхности лежит, а не озарением мне в башку стукнула. Точно так в начале века Великая да Социалистическая делалась. Но куда там нынешним коммунистам до большевиков — ни фига в политике не фурычат. Ленин на их месте давно бы свою агитационную телестудию организовал и революцию свершил, как в своё время под крылом газеток «Искра» да «Правда». Но, к счастью, нет сейчас среди коммуняк лидера. Разве что мне попробовать «революцию» сварганить? Только на свой лад, естественно.

Впрочем, я эту мыслишку про запас оставил. Будет время, будет и пища. Вот поднаторею в Думе в делах политико-экономических, тогда и мозгами раскину. Лишь бы не по паркету.

Побывал за это время я ещё в одной думской комиссии, по науке и культуре которая. Меня туда сосед-бодрячок затащил. Уж и не знаю, чем я ему приглянулся, но с первых минут знакомства заметил, что он ко мне нечто вроде симпатии испытывает. А может, просто решил надо мной покровительство взять, уму-разуму учить, так как с первого заседания я ему чуть ли не в рот заглядывал, мнение нестандартное по любому поводу ловя.

— Идёмте, идёмте, Борис, — по-свойски приглашает меня сосед по «парте» в Думе. — Сегодня мой протеже свою теорию докладывать будет.

— И что за теория? — мнусь нерешительно. Чегой-то душа не лежит в комиссиях этих штаны протирать. По мне лучше в буфете коньячком размяться…

— Научная, — веско сообщает мой лысенький.

— Так у нас здесь вроде законы принимают, а не научные дискуссии разводят, — пытаюсь вывернуться, чтобы в буфет слинять.

— Естественно, Борис, — соглашается он, но от своего не отступает. — Но также и бюджет утверждается, и рекомендации на субсидии перспективных научных разработок выдаются. Так что лишний голос «за» отнюдь не помешает.

«А чего это ты думаешь, что я обязательно «за» буду?» — чуть не ляпнул я, но промолчал благоразумно. И напрасно. Знал бы, во что всё это выльется, ни в жисть не согласился. Послал бы бодрячка куда подальше и в буфет завеялся. А так… Мягкий я человек на поверку оказался.

В общем, сели мы в зале небольшом, где комиссия по науке и культуре собирается, сидим, начала ждём. По стенам какие-то графики развешаны, схемы, рисунки. Наконец председательствующий объявляет о начале заседания, регламент оговаривает и слово докладчику предоставляет.

Встаёт мужик роста двухметрового, с бородой седой, в очках тёмных. С его комплекцией на лесоповале в самый раз деньгу зашибать, а не науку двигать. Видать, потому и очи стёклами затемнил, что в глаза людям «государевым», заботами державы обременённым, смотреть стыдно.

— Поскольку время моего выступления ограничено, — говорить начинает басом густым, под стать фигуре своей, — а аудитория недостаточно подготовлена к глубокому научному анализу, постараюсь быть лаконичным и излагать суть проблемы как можно более популярно. Итак, предлагаемая к рассмотрению гипотеза является попыткой объяснить конфигурацию электронных облаков с точки зрения топологии.

Ну вот, я так и думал! Ни фига себе — популярно! Сплошная галиматья научная. По-моему, не только я, но и все присутствующие в этом не петрят. И чего я смалодушничал и сюда припёрся?

— Известно, — продолжает басить докладчик, — что электроны, вращаясь вокруг ядра атома, располагаются на соответствующих электронных уровнях, при этом на каждом уровне обладая одинаковой энергией. Поскольку нахождение на одной электронной орбитали сразу нескольких электронов противоречит всем физическим законам, теория Полинга вводит понятие об электронных подуровнях, на которых, якобы, их энергия всё-таки разнится. При этом, опять же искусственно, правило Хунда допускает, что на одной электронной орбитали могут одновременно находиться два электрона с противоположными спинами.