Все ради тебя

Наконец, слышу смешок Адама. Он по-озорному, по-детски, хулигански даже! Бросает на меня взгляд и тоже закатывает глаза, мол, молодец, прищучила меня!

Но зла в этой комнате нет. Видимо, гормоны добрались до отсека моего мозга, потому что я снова не помню, чтобы оно когда-либо было в принципе.

Я так счастлива…

— Сейчас будет прохладно.

С этими словами, как по всем традициям лучших (и не очень) мыльных опер, мне на пузико бахает холодная жижа. Слегка вздрагиваю — Адам тоже.

Черт! Да он такой нервный, испуганный!

— Успокойся, — шепчу ему, но он не отвечает.

Не может. Смотрит внимательно на живот, дергает плечами, типа все хорошо, и переводит взгляд цепких глаз в монитор.

Следит.

За каждым изменением, движением! Он просто не может налюбоваться, а потом происходит это…

— Ну вот…ваш малыш! Хороший, сильный ребенок.

И правда он. Закусываю губу, взгляд теряет фокус. Чувствую, рыдать я все-таки буду…

— Он такой маленький… — тихо говорит Адам, но скорее неосознанно.

Потому что он сейчас — сама неосознанность.

Делает шаг. Как под гипнозом! И поглощает каждый пиксель.

Наверно, если его сердце измерить сейчас — это будет что-то определенно очень быстрое. Очень-очень быстрое.

Смахиваю слезы, улыбаюсь — он такой счастливый…

Ты правда счастлив? Правда… Мне не нужно слышать — я это чувствую.

— Ну… — начинает врач, и Салманов сразу реагирует, резко повернув на нее голову.

— Что-то не так?! Какие-то проблемы?!

Усмехается.

— Нет, никаких проблем нет. Ребенок здоров, развивается правильно, просто он большой. Уже сейчас ясно…

— А кто это будет?

— Давайте посмотрим…так…ну же, малыш, не прячься, — еще один смешок, пока прибор рыскает по моей коже в поисках заветной информации, — Стеснительный.

Это он в отца…

Который вообще не дышит! Замер! Глаза выпучил!

— Адам, дыши, — шепчу, но опять никакой реакции.

Он только быстро смотрит на меня — снова в экран. Губу прикусывает…

Ох, боже. Бедолага…

— Так, родители. Кажется, у вас будет мальчик!

Мальчик…

Так приятно отражается в сердце…

— Мальчик, — повторяю тихо, а Адам сразу за мной.

— Сын…у нас будет сын.

— С очень сильным сердцебиением! Готовы услышать?

Киваю.

И если до этого момента мне казалось, что самый счастливый миг — вот он! Нет. Самый счастливый пришел вместе с уверенными ударами маленького сердца.

От которого дух захватило. Горло зарезало. В носу закололо — только теперь от счастья! От самого великого счастья…

Я улыбаюсь во все тридцать два, издаю еле слышный выдох, а когда на Адама смотрю — рыдать хочется просто максимально! Он быстро прикладывает указательный и большой палец к глазам, отворачивается — тебе тоже, да? Так это нормально…все это нормально.

Тянусь, касаюсь нежно руки и когда он смотрит мне в глаза — шепчу.

— Я тоже безумно счастлива, малыш. Спасибо тебе…

— Мне? — хрипло усмехается, — Это тебе спасибо, Лиз. Это ты сделала это чудо…

И поспорить бы. Мне очень хочется поспорить! Сказать, что одна бы я не справилась, но мне кажется, что говорит он сейчас не об этом. О другом…

А я все равно отвечаю!

— Одна бы я не справилась.

И не только потому, что хочу его поддержать! А потому что я действительно вижу, как ты стараешься меняться. И как у тебя получается — это тоже чудо. Заставить тебя сдвинуться с места даже тебе самому — это большое, большое чудо. Значит, ты этого действительно хочешь, да? Значит, у нас все еще есть шанс…может быть, он был всегда? И тогда значит, что я не зря за тебя столько боролась.

За нас.

«Опера»

Лиза; сейчас

Машина медленно останавливается напротив входа в Большой театр, и я с замиранием сердца смотрю на величественное, правильно освещенное здание.

Красиво.

Сегодня здесь много народа, нужных людей, а еще много потенциальных проблем, конечно, да и вообще все достаточно сложно — но я позволяю себе на мгновение замереть и насладиться.

Сегодня я расскажу всей элите Москвы, что у нас будет ребенок. Сегодня узнает его семья. «Сегодня» станет тем самым днем отсчета, потому что я уверена, что она тут же нарисуется на горизонте.

Я это знаю!

И делаю очередной свой выбор осознанно.

— Лиз, ты уверена? — звучит тихий голос Паши, хмыкаю.

— Между двух зол, что обычно выбирают?

— Я предпочитаю вообще не выбирать.

Теперь усмехаюсь и бросаю на него взгляд. Потом крепко сжимаю ладонь на рычаге передач, которую он так и не убрал. Будто еще мгновение — возьмет и просто сорвет тачку с места! Унося меня подальше от потенциальной опасности.

Но нет.

Нет.

В этом, по сути своей, нет смысла. Я действительно делаю свой выбор осознанно, ведь выбираю его. Свою семью. И борьбу за свою семью.

— Она все равно узнает, Паша. Это случится так или иначе, понимаешь?

— Всегда можно уехать. В L.A сейчас круто.

— Я не стану бежать, — говорю жестко, — Особенно от старой, вонючей извращуги! Нет! Не побегу.

— Лиз…

— Он — моя семья. Наш ребенок — моя семья. И он заслуживает, чтобы его воспитывали сильные родители, которые могут его защитить, а не прятаться по угла! Я могу. И Адам тоже может. Ему просто нужно дать на это шанс. Тем более, я не позволю какой-то твари отнять у моего сына ничего, особенно его отца!

Паша поджимает губы. Он знает. Я рассказала. И он, конечно же, согласился помочь, ведь как оказалось, наша история с Салмановыми гораздо глубже…

Но это сейчас не главное.

Мы все продумали. Все! И это уже наша игра, план и стратегия, в которой первым пунктом стоит относительно простое — выйти из машины.

Так начинается борьба.

Снова смотрю на здание и тихо, недобро усмехаюсь.

— Она все равно узнает, и я не позволю, чтобы ее появление стало для меня сюрпризом. Хватит! С этого момента решать буду я. Когда нам расставить точки над «i» и при каких условиях — решать буду я. Пусть Изи и покажется, что ситуацией все еще руководит она…