Все рассказы

– Не открывайте ему!

Но Марина уже отворила дверь. На пороге стоял милиционер. Блестящие пуговицы так и сверкали на нём. Сашка опустился на четвереньки и полез под диван.

– Скажите, девочки, где здесь шестая квартира? – послышался голос милиционера.

– Это не здесь, – ответила Ира. – Здесь первая, а шестая – это нужно выйти во двор, а там дверь направо.

– Во дворе, дверь направо? – повторил милиционер.

– Ну да.

Саша понял, что милиционер вовсе не за ним пришёл, и он уже хотел вылезти из-под дивана, но тут милиционер спросил:

– Кстати, не у вас тут живёт мальчик Саша?

– У нас, – ответила Ира.

– А вот он-то мне как раз нужен, – сказал милиционер и вошёл в комнату.

Марина и Ира вошли вместе с милиционером в комнату и увидели, что Сашка куда-то исчез. Марина даже заглянула под диван. Сашка увидел её и молча погрозил ей из-под дивана кулаком, чтобы она не выдавала его.

– Ну, где же ваш Саша? – спросил милиционер.

Девочки очень испугались за Сашу и не знали, что отвечать. Наконец Марина сказала:

– А его, понимаете, дома нет. Он, понимаете, гулять ушёл.

– А что вы про него знаете? – спросила милиционера Ира.

– Что же я знаю! – ответил милиционер. – Знаю, что зовут его Саша. Ещё знаю, что у него был новенький пистолет, а теперь у него этого пистолета нету.

«Всё знает!» – подумал Сашка.

От страха у него даже зачесалось в носу, и он как чихнёт под диваном: «Апчхи!»

– Кто это там? – удивился милиционер.

– А это у нас… Это у нас собака, – соврала Маринка.

– Чего же она под диван забралась?

– А она у нас всегда под диваном спит, – продолжала сочинять Марина.

– Как же её зовут?

– Э… Бобик, – выдумала Маринка и покраснела, как свёкла.

– Бобик! Бобик! Фью! – засвистел милиционер. – Почему же она не хочет вылезать? Фью! Фью! Ишь ты, не хочет. А собака хорошая? Какой породы?

– Э… – протянула Маринка. – Э-э… – Она никак не могла вспомнить, какие бывают породы собак. – Порода эта вот… – сказала она. – Как её?.. Хорошая порода… Длинношёрстный фокстерьер!

– О, это замечательная собака! – обрадовался милиционер. – Я знаю. У неё такая волосатая морда.

Он нагнулся и посмотрел под диван. Саша лежал ни жив ни мёртв и во все глаза глядел на милиционера. Милиционер даже свистнул от изумления:

– Так вот тут какой фокстерьер! Ты чего под диван забрался, а? Ну-ка, вылезай, теперь всё равно попался!

– Не вылезу! – заревел Саша.

– Почему?

– Вы меня в милицию заберёте.

– За что?

– За старушку.

– За какую старушку?

– За которую я выстрелил, а она испугалась.

– Не пойму, про какую он тут старушку толкует? – сказал милиционер.

– Он на улице из пистолета стрелял, а мимо шла бабушка и испугалась, – объяснила Ира.

– Ах, вот что! Значит, это его пистолет? – спросил милиционер и достал из кармана новенький, блестящий пистолет.

– Его, его! – обрадовалась Ира. – Это мы с Мариной ему подарили, а он потерял. Где вы его нашли?

– Да вот тут, во дворе, у вашей двери… Ну, признавайся, зачем напугал бабушку? – спросил милиционер и нагнулся к Саше.

– Я нечаянно… – ответил Саша из-под дивана.

– Неправда! По глазам вижу, что неправда. Вот скажи правду – отдам пистолет обратно.

– А что мне будет, если я скажу правду?

– Ничего не будет. Отдам пистолет – и всё.

– А в милицию не заберёте?

– Нет.

– Я не хотел напугать бабушку. Я только хотел попробовать, испугается она или нет.

– А вот это, братец, нехорошо! За это тебя следовало бы забрать в милицию, да ничего не поделаешь: раз я обещал не забирать – значит, должен исполнить. Только смотри, если ещё раз набедокуришь – обязательно заберу. Ну, вылезай из-под дивана и получай пистолет.

– Нет, я лучше потом вылезу, когда вы уйдёте.

– Вот чудной какой! – усмехнулся милиционер. – Ну, я ухожу.

Он положил пистолет на диван и ушёл. Маринка побежала показать милиционеру шестую квартиру. Саша вылез из-под дивана, увидел свой пистолет и закричал:

– Вот он, мой голубчик! Снова вернулся ко мне! – Он схватил пистолет и сказал: – Не понимаю только, как это милиционер моё имя узнал!

– Ты ведь сам написал своё имя на пистолете, – сказала Ира.

Тут вернулась Марина и набросилась на Сашу:

– Ах ты, чучело! Из-за тебя мне пришлось милиционеру врать! От стыда я чуть не сгорела! Вот натвори ещё чего-нибудь, ни за что не стану тебя выгораживать!

– А я и не буду больше ничего творить, – сказал Саша. – Сам теперь знаю, что не нужно людей пугать.

Под одной крышей

Из всех пичужек самые образованные – это воробьи. И знаете ли почему? Потому что они живут не в лесах или полях, а в сёлах и городах, где могут многому от людей научиться. У них даже имена на человечий лад. Когда-то, в дни моей молодости, я, например, знал воробья, которого звали – как бы вы думали? – Александр Македонский! У другого моего знакомого воробья было имя, как у известного сказочного богатыря, Алёша Попович. Честное слово, правда! Этот Алёша Попович был не то чтобы какой-нибудь воробьиный силач или богатырь. Нет, он просто происходил из семьи, которая жила когда-то в старой церкви под куполом. Поэтому воробьи и прозвали всю его семейку Поповичами. Был тут и Андрюша Попович, и Кирюша Попович, и Антоша Попович, и вот даже Алёша Попович один оказался.

А того воробья, про которого я хочу рассказать, тоже звали очень красиво – Золотой Петушок. Неизвестно, откуда у него взялось такое красивое имя, но известно, что воробей он был очень умный. Однажды он заболел не на шутку и долго хворал, представьте себе, но всё-таки вылечился, и притом сам, без всякой посторонней помощи, то есть без помощи докторов.

И откуда только ума набрался! Ну конечно же от людей.

В те далёкие времена, а было это лет двадцать назад, Золотой Петушок жил на чердаке старого четырёхэтажного дома. Под крышей ему было и тепло, и уютно, и весело, то есть интересно, потому что на чердаке в долгие зимние вечера, когда бывает особенно скучно, он мог сколько угодно слушать, о чём говорят жильцы верхнего этажа. Конечно, слушать он мог, когда говорили достаточно громко. Когда говорили обыкновенным голосом, то было слышно только какое-то неясное бормотание: «Бу-бу-бу! Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!» Впрочем, если хорошенько прислушаться, то и в этом случае можно было кое-что разобрать.