Всё равно растаешь, принцесса
Шрифт:
И эмоции Янгмара полностью оправдывают мои ожидания.
Низко зарычав, он выдаёт что-то очень заковыристое и явно ругательское. Озвучивает какой-то резкий приказ. Йормун согласно кивает. А я невольно морщусь, снова ощущая, как жалит меня ярость колдуна. Далеко не так сильно и невыносимо, как раньше, но всё же весьма ощутимо.
Мои щиты по-прежнему не защищают от него.
Но вместо ярости стремительно приходит досада, тут же сменяясь сожалением и сочувствием. Направленным на меня. Подняв с удивлением глаза, я натыкаюсь на внимательный взгляд Янгмара.
– Льдинка, прости…
Ну вот.
– Прекрати сейчас же, – сердито поджимаю губы. — Я уже всё сказала по этому поводу. Ты ничего не обязан. А если хочешь извиниться, лучше извинись за свой настоящий проступок.
За похищение. Вот за что ему действительно стоит извиняться. А не за то, что он чувствует при мне.
– А если я извинюсь, это что-то изменит? Ты останешься? — вскидывает он бровь. Явно поняв, что я имела в виду.
И я неожиданно для самой себя не сразу нахожусь с ответом. Неужели… неужели это сомнения?
Вот ещё! Глупость это всё. Самая настоящая глупость.
– Нет, – всё-таки качаю головой. — Если при этом ты сам ничего менять не станешь. Иначе это будут пустые слова.
– Хм. Ясно, – хмыкает он невесело. — Что ж… тогда промолчу. Расскажешь мне о своём артефакте? Как он работает? Какие есть успехи?
– Расскажу. Только за ужином уже, наверное. Тебе ведь нужно переодеться с дороги. Помыться… – смущаюсь, вспоминая, как вчера он застал меня во время купания. И невольно представляю, что бы я делала на его месте.
М-м-м, не уверена, что сбежала бы. А ведь должна. Это было бы правильно… наверное. Ну или хотя бы прилично. Но всё моё пребывание тут это уже верх неприличия, так что…
– Да. Но зачем ждать? Я с удовольствием тебя послушаю, пока буду всем этим заниматься, – лукаво смотрит на меня Янгмар, явно уловив мои колебания. — А Йормун тем временем сбегает на кухню и скажет, чтобы ужин нам подали сюда, – бросает выразительный взгляд на ученика.
И не успеваю я даже рот открыть, чтобы возразить, как того уже и след простывает.
– Я не соглашалась, – замечаю холодно.
И уже намереваюсь выйти вслед за мелким дезертиром, но слышу:
– Ты же знаешь, что я тебя не трону без твоего согласия. Так чего ты боишься сейчас, Льдинка?
– С чего ты взял, что я боюсь? Может, мне просто не хочется видеть тебя, когда ты… – смутившись, я шумно выдыхаю.
– Тогда просто не смотри, – подходит он ко мне. Взяв за подбородок, заставляет поднять лицо. Всматривается в глаза. – Разве это проблема? Ведь ты так тверда в своём решении. Или боишься не удержаться и поддаться искушению?
Возмущённо дёрнувшись, я уже собираюсь ответить. Но этот нахал продолжает, сбивая меня с толку:
– Я хочу расспросить тебя не только об артефакте. До меня только сейчас дошло, что утром ты ничего не рассказала, кто что чувствовал вчера именно по отношению к тебе. Только Маргрету упомянула. А ведь наверняка ещё много чего не озвучила. И ни слова не сказала о реакции на тебя Ульфрика. Он ведь не сегодня тобой заинтересовался, верно?
21.2
А вот на это я не знаю, что ответить. И невольно опускаю глаза.
– Софи? — требовательно зовёт Янгмар. — Верно?
–
Да, – вздыхаю.– Почему ты не рассказала мне об этом?
– Как ты себе это представляешь? — вспыхиваю раздражённо. Особенно раздражаясь из-за того, что он в чём-то прав. И очень похож сейчас на моего отца. Или на Тайрена. Те тоже таким тоном требуют ответа, если чем-то недовольны.
Это невольное сравнение поражает меня до глубины души.
– То есть, сказать мне, что половина присутствующих на ужине меня ненавидит, даже раскрыв при этом свой невероятно секретный секрет, для тебя не было проблемой? А сообщить, что у кого-то появились нехорошие намерения по отношению к тебе, ты уже не смогла? — недоумевающе закатывает он глаза.
– Откуда мне было знать, что у него появились нехорошие намерения? Он просто… – запинаюсь я, покраснев.
– Что «просто»? — прищуривается колдун.
– Заинтересовался мной… в интимном плане, – морщусь.
А можно, мы уже закроем эту тему? Мне жутко неловко говорить такие вещи. Почему-то. Одно дело чувствовать, понимать, признавать, а совсем другое – озвучивать вслух.
Но Янгмар мысли читать явно не умеет. Либо благополучно их игнорирует.
– Ты хочешь сказать, что он испытал к тебе желание? — всё-таки дожимает он меня.
– Да. И это было жутко неприятно. Но я не знала, что от каждого мужчины, который такое испытает ко мне, нужно ждать неприятностей. Даже похищение меня этому не научило, представляешь? Вот такая вот я наивная. Доволен? – не выдерживаю. Вырываюсь из его хватки, отскочив на шаг. И вскидываю предупреждающе палец, упирая ему в грудь. – Если ты продолжишь меня вот так вот допрашивать, я возьму и уйду отсюда. Потому что мне не нравится чувствовать себя виноватой за чьи-то чувства и действия.
Выплеснув вскипевшую злость, резко отворачиваюсь от него. Обхватываю себя руками, пытаясь успокоиться. Ну почему именно он постоянно выбивает меня из равновесия? Никогда я ещё не чувствовала себя настолько… расшатанной, как после знакомства с ним.
– Ох, Льдинка, – вздыхает Янгмар. И в следующий миг обнимает меня со спины. Целует в висок. — Прости. Ни в чём ты не виновата. И это не допрос. Я просто… хочу тебя защитить. Пойдём со мной. Посидишь, расскажешь всё, что посчитаешь нужным и важным.
И он мягко увлекает меня в сторону своей спальни. А у меня не находится сил ему возразить. Совсем уже сбил меня с толку.
В погружённой в полумрак комнате, значительно большей за мою спальню, колдун сразу усаживает меня в кресло возле камина, перед этим повернув его спинкой к кровати и гардеробу. Целует в макушку и оставляет одну.
Оглянувшись через плечо, я украдкой смотрю, как он уходит в противоположную часть комнаты, где у небольшой металлической печки стоит большая лохань с водой. И там принимается раздеваться. Стягивает тёплую куртку, подбитую мехом. За ней стёганый дублет. Подняв руки, тянет со спины через голову сорочку, обнажая мощный, мускулистый торс.
К моему стыду, мне стоит огромного труда заставить себя отвернуться. Глаза так и липнут к рельефным линиям мужского тела. И пальцы начинают зудеть от желания прикоснуться. И лишь когда колдун берётся за пряжку ремня, я поспешно отвожу взгляд. И сажусь так, чтобы смотреть на огонь, а не на него.