Все реки петляют
Шрифт:
А флоту нужны корабли, которые мы строим из недостаточно просушенного и поверхностно пропитанного леса. И пушки — из числа трофейных удалось выбрать несколько четырёхфунтовок, которые привели в порядок и установили в поворотные башни. Для этого калибра у нас имеются только ядра и картечь, а ни гранат, ни зажигательных снарядов нет — не разрабатывали, поскольку полагали их использование в сухопутных войсках, для нужд которых нам сложноустренных снарядов не наделать.
На джонку "Диану" установили привезённый из дома двигатель — в навигацию этим заниматься было некогда. В Шанхай бегала "Фемида", пробравшись проливом между материком и островом Сахалин. Пользуясь длинными летними днями, она провела картографирование берегов, но в сторону от основного маршрута отклонялась
Тут я и вспомнил о трёх реках, впадающих в Северный Ледовитый океан восточнее устья Лены — Яна, Индигирка, Колыма. Но почему-то Колымский край у меня прочно ассоциируется с Магаданом, который стоял на Охотском море. Посмотрел на карту, только что нарисованную навигаторами, и сразу сообразил, где этот Магадан нужно закладывать, а потом уже от него в направлении на север искать и саму Колыму с её золотыми жилами и россыпями. А пока надо поставить там торговый пост, чтобы скупать драгоценные шкурки в обмен на вещи, нужные тамошним охотникам. И ещё один такой же пост восточней, где расположен каскад глубоких заливов — наличие морского транспорта даёт возможность обеспечить эти торговые точки провиантом и товарами. Вон из Хабаровска уже подвозят мягкую рухлядь — возможности для обогащения здесь просто фантастические. А это мы ещё о золотодобыче не задумывались.
Речные толстостенные баржи мы к началу навигации построили, вооружив каждую четырёхфунтовкой в поворотной башне. Получилось в стиле донских "Чижа", "Стрижа" и "Ежа" — "Клёст", Снегирь" и "Чирок", только сами кораблики чуть меньше, и паруса на них рейковые — самые простые. Нагнали скипидару, подготовили команды и, как только прошёл ледоход вместе с традиционным ожидаемым наводнением, двинулись в новый поход, держа курс на Шилку, по которой можно подобраться к самому Нерчинску, свернув в реку Нерчу.
Да, сведения о реках и переходах между ними, собранные русскими землепроходцами, нам предоставили в лучшем виде. Жаль только, что без точных географических координат, но это дело у нас отлажено. Да и с вождями местных племён, которых нынче именуют князьцами, отношения налажены вполне добрососедские — нам без лишних вопросов позволили нанять проводников, знающих языки тутошних народов, которые в советское время именовали малыми.
Поход поначалу проходил обыденно. Разве что паводковые воды заметно тормозили продвижение — встречное течение было сильнее, чем летом. Как и летом, мы помогали себе парусами, энергично маневрируя в причудливых загибах речного русла. Как-то спокойно добрались до Хабаровска и вдруг услышали впереди пушечную пальбу. Оказывается, китайцы тут как тут — подошли двумя кораблями и пытаются обстреливать дома на берегу. Они опять спустились в Амур из Сунгари и принялись разорять неукреплённый торговый пост. Но получается это у них неважно, потому что постройки отодвинуты от берега метров на двадцать пять по высоте и на полверсты вглубь берега, а течение в протоке, из которой они палят, сильное — корабли на якорях закреплены недостаточно крепко, отчего их немного мотает, сбивая прицел. Да и цели сравнительно мелкие — деревянные срубы, поставленные с правильными противопожарными интервалами, это не крепостная стена. Короче, мажут супостаты.
Софи тут же распорядилась напасть на неприятеля — мы подошли снизу, двигаясь против течения, и вступили в перестрелку, поначалу бесплодную, но по мере сближения попадания участились. Только китайские ядра попадали по касательной с носовых углов в толстенную лиственничную поверхность, от которой так же по касательной и отлетали, а наши пробивали вражескую обшивку и наносили невидимый со стороны урон. Да и палили мы чаще, в то время, как огонь противника слабел. Где-то за час мы их уделали, заставив выброситься на берег.
Десант
вместе с местными обитателями повязал пленных, а мы с Софи призадумались — от устья Сунгари до Хабаровска около двухсот вёрст — по реке это рукой подать. Так что здесь без укреплённого городка никак. А то, что мы нынче поспели, это просто удача. Слабенько как-то выступили по части военного планирования.Из допроса пленных выяснили, что на этой самой Сунгари находятся верфи, где строят корабли специально для того, чтобы гонять на Амуре казацкие струги. А мы за всю зиму не удосужились этого выяснить, занимаясь налаживанием хозяйства и хлопоча о торговле. А по всему выходит, что в Хабаровск нужно посадить казаков и обеспечить их пушками. Очевидное же решение! Задним числом.
Глава 68. Встреча на Аргуни
Дальнейший путь вверх по Амуру был связан для меня с напряжённой работой памяти. Мы миновали устье реки Бира, от названия которой навеяло чем-то знакомым. Потом, уже после устья Сунгари прозвучало название ещё одного притока — Биджан. Вот тут-то я и сообразил, что здесь самое место Биробиджану, который был столицей Еврейской Автономной области — то есть места эти для земледелия пригодны. А сейчас именно тут нужно сажать на землю вооружённых землепашцев, потому что в этом месте находится путь для китайских кораблей в течение Амура — если не препятствие для них нужно устраивать, то хотя бы создать предпосылки для раннего обнаружения угрозы. Шум поднять, гонца отправить.
Дальше, следуя руслу, мы крепко забрали к северу и шли не встречая препятствий, до устья Зеи, где обнаружили небольшой казачий разъезд. Представились друг другу, да и расстались, отсыпав дозорным пару фунтов пороха и столько же картечи. Собственно, они шли искать нас. Нашли и помчались докладывать. Поскольку в пути они уже давно, то ничего ценного, кроме того, что впереди наше большое войско ратится с маньчжурами, мы не выяснили. То есть оно собиралось ратиться, но начало или нет — дозорным неведомо.
Долго шли на север-северо-запад, пока не увидели на берегу разрушенную три года тому назад крепость Албазин. Супостаты взяли её штурмом и уничтожили как раз в год заключения Нерчинского договора. Мы читали отчёты — тогда китайцы, которыми нынче правит маньчжурская династия, демонстрацией силы вынудили наших переговорщиков уступить всё течение великой сибирской реки, перенеся русско-китайскую границу на вершины Яблоневого хребта. Так что нет ничего удивительного в том, что Пётр Алексеевич вспылил и бросился отнимать своё обратно. Тогда, в тысяча шестьсот восемьдесят девятом, корабли Поднебесной тоже демонстрировали своё присутствие на реке, а к Нерчинску подступило многотысячное войско, демонстративно готовящееся к штурму, что не позволило нашим дипломатам настоять на сохранении ранее сложившегося положения.
И вот мы добрались до устья Шилки, а тут навстречу нам движутся сразу три колёсных двенадцатитоннки, наполненные стрельцами, и сразу ворочают вправо, в Аргунь. Каждая поднимает сигнал "Вижу ясно", но ни на секунду не задерживается. С задней пишут: "Командор Корн следует".
Действительно следует — ещё три двенадцатитонки на этот раз с пушками. На передней трёхдюймовка в башенке, на второй двенадцатифунтовка на открытой палубе, но на корабельном станке, а на последней сразу четыре четырёхфунтовки на сухопутных лафетах — явно идут в качестве груза, потому что стрелять с корабля не смогут. На крыше рубки второй баржи появляется Кэти и пишет флажками: "Привет, Софи! Маньчжуры идут на Нерчинск. Мы посланы впереймы."
"Привет, Кэти, — отвечает тоже флажками Софья с крыши нашей башни. — Командуй", — всё правильно — она ведь не знает обстановки.
"Подходи к борту", — отвечает Кэти.
Мы спокойно догоняем вторую баржу, сходимся лагами, и Софи легко переступает на палубу корабля капитан-командора Корн. Девчачьи визги, обнимашки, и сестрички садятся рядышком на банку. Нет, особых слёз радости или соплей восторга не последовало — Кэти мигом показала на карте, где супостат переправляется через Аргунь, и перечислила свои силы — ей спокойнее, если командовать станет старшая.