Все рушится

Последними сходились «капитаны» команд. Они принадлежали к числу лучших борцов всех девяти деревень общины. Зрителям не терпелось узнать, кто кого положит на лопатки в этом году. Одни считали сильнейшим Окафо, другие утверждали, что он и в подметки не годится Икезуе. В предыдущем году ни один не смог одолеть другого, несмотря на то, что судьи позволили им бороться дольше, чем обычно принято. Оба имели одинаковую выучку, и каждый заранее предугадывал действия другого. Это могло повториться и в нынешнем году.

Когда они вступили в противоборство, уже начали сгущаться сумерки. Барабаны совершенно обезумели, и толпа тоже. Она хлынула вперед, и никакие юноши с пальмовыми ветками не могли сдержать ее.

Икезуе выбросил вперед правую руку. Окафо перехватил ее, и они вошли в клинч. Это была яростная схватка. Икезуе старался утвердить правую пятку позади Окафо, чтобы опрокинуть его назад хитроумным приемом. Но каждый из двоих предугадывал, чт'o замышляет другой. Толпа сомкнулась вокруг борцов, поглотив барабанщиков; иступленный барабанный ритм перестал быть бесплотным звуком, он стал биением сердца самой толпы.

Теперь, крепко обхватив друг друга, борцы почти не двигались. Мускулы на их руках, бедрах и спинах вздулись и перекатывались под кожей. Похоже, силы снова оказались равными. Двое судей уже двинулись вперед, чтобы разнять борцов, когда Икезуе от отчаяния упал на колено, пытаясь перекинуть противника через голову, и прискорбно просчитался. Быстрый, словно молния Амадиоры, Окафо вскинул правую ногу и нанес сокрушительный удар сопернику в голову. Толпа разразилась громоподобным ревом. Болельщики Окафо подхватили его на руки и понесли домой, славя победителя песней, такт которой женщины отбивали ладонями:

Конец ознакомительного фрагмента.