Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XX века.Книга 2
Шрифт:
Ночью в дом Кусями проникает вор. В спальне у изголовья хозяйки, точно ларец с драгоценностями, стоит заколоченный гвоздями ящик. В нем хранятся дикие бататы, полученные хозяевами в подарок. Этот-то ящик и привлекает внимание вора. Кроме того, он похищает еще несколько вещей. Подавая жалобу в полицию, супруга ссорятся, определяя цену пропавших вещей. Они обсуждают, что вор сделает с диким бататом: просто сварит или приготовит суп. Татара Сампэй, который привез Кусями бататы, советует ему стать коммерсантом: коммерсантам деньги достаются легко, не то что учителям. Но Кусями хотя и терпеть не может учителей, но коммерсантов ненавидит еще больше.
Идет русско-японская война, и кот-патриот мечтает сформировать сводную кошачью бригаду, чтобы отправиться на фронт царапать русских солдат. Но поскольку он оказался окружен заурядными людьми, ему приходится смириться, оставшись заурядным котом, а заурядные коты должны ловить мышей. Выйдя на ночную охоту, он подвергается нападению мышей и, спасаясь от них, опрокидывает стоящую на полке утварь. Услышав грохот, хозяин думает, что в дом снова
Кусями и Мэйтэй спрашивают Кангэцу, какова тема его диссертации и скоро ли он ее закончит. Кангэцу отвечает, что пишет диссертацию на тему «Влияние ультрафиолетовых лучей на электрические процессы, происходящие в глазном яблоке лягушки» и, поскольку эта тема весьма серьезна, намерен работать над ней лет десять, а то и двадцать.
Кот начинает заниматься спортом. Завидное здоровье рыб убеждает его в пользе морских купаний, и он надеется, что когда-нибудь кошки, как и люди, смогут ездить на курорты. А пока кот ловит богомолов, делает упражнение «скольжение по сосне» и осуществляет «обход ограды». У кота заводятся блохи, и он отправляется в баню, посетители которой кажутся ему оборотнями. Кот никогда ничего подобного бане не видел и считает, что всем нужно непременно побывать в этом заведении.
Кусями размышляет над величайшим вопросом, занимающим умы филологов: что такое «мяу» кота или «да-да», которым жена отвечает на его зов — междометия или наречия. Жена недоумевает:
разве кошки мяукают по-японски? Кусями объясняет, что в этом как раз вся трудность и что это называется сравнительным языкознанием. Кусями допекают ученики находящейся по соседству частной гимназии, и его друг-философ Докусэн советует ему не подпадать под влияние европейского духа активности, недостаток которой в том, что она не знает пределов. Европейская культура достигла прогресса, но это культура людей, не знающих удовлетворения и никогда не останавливающихся на достигнутом. Докусэн, как адепт японской культуры, полагает, что, сколь ни велик человек, ему никогда не удастся Переделать мир, и только с собой человек волен делать все, что заблагорассудится. Главное — научиться управлять собой, достичь невозмутимого спокойствия, совершенствуя свой дух во всеприимной пассивности. Кусями проникается идеями Докусэна, но Мэйтэй поднимает его на смех: Докусэн только на словах пассивен, а когда девять лет назад было землетрясение, он так перепугался, что выпрыгнул со второго этажа.
Полиция ловит вора, обокравшего Кусями, Тот отправляется в полицейское управление за своими вещами. Тем временем его жену навещает семнадцатилетняя племянница хозяина Юкиэ, которая подсказывает ей, как вести себя с мужем. Поскольку в Кусями силен дух противоречия, надо все говорить наоборот. Например, когда он решил сделать Юкиэ подарок, она нарочно сказала, что ей не нужен зонтик — и он ей купил именно зонтик. Жена Кусями хотела, чтобы он застраховался, а Кусями никак не соглашался. Когда он возвращается из полицейского управления, жена говорит, как хорошо он сделал, что не застраховался, — и Кусями немедленно возражает ей, обещая застраховаться со следующего месяца.
Кангэцу уезжает на родину и женится на своей землячке. Когда он возвращается в Токио и рассказывает об этом друзьям, они жалеют Тофу, который в ожидании свадьбы Кангэцу с девицей Канэда уже сочинил «Песню орла», но Тофу быстро переадресовывает свое стихотворение. Татара Сампэй, узнав, что Кашэх^у так и не стал доктором, хочет жениться на Томико Канэда, и Кангэцу с радостью уступает ему эту честь. Сампэй приглашает всех на свадьбу. Когда гости Кусями расходятся, кот размышляет об их жизни. «Все эти люди кажутся беззаботными, но постучите по донышку их души, и вы услышите какой-то печальный отзвук». Коту уже больше двух лет. До сих пор он считал себя самым умным котом на свете, но недавно прочитал рассуждения кота Мурра, и они поразили его: «Я узнал, что кот Мурр умер давным-давно, лет сто назад. Теперь, оказывается, только для того, чтобы удивить меня, он стал привидением и является мне из далекого потустороннего мира. Этот кот не ведал законов сыновнего долга — однажды отправился навестить свою мать, неся ей в подарок рыбку, но по дороге не выдержал и съел ее сам. Отсюда видно, что его ум не уступал уму человека. Однажды он даже удивил своего хозяина, сочинив стихи. И если подобный герой жил век назад, такому ничтожному коту, как я, давно следовало бы проститься с этим светом и отправиться в то королевство, где царствует Ничто». Кот решает попробовать пива и наливается допьяна. Выйдя во двор, он попадает в чан с водой, врытый в землю. Побарахтавшись какое-то время, он понимает, что ему все равно не выбраться, и вверяет себя судьбе. Ему становится легче и легче, и он уже не понимает, что он испытывает — муки или блаженство, и обретает великий покой, который дается только в смерти.
Танидзаки Дзюнъитиро [1886–1965]
Татуировка
Рассказ (1910)
«Это было во времена, когда люди почитали легкомыслие за добродетель, а жизнь еще не омрачали, как в наши дни, суровые невзгоды. То был век праздности…» Люди шли на все ради красоты, не останавливаясь перед тем, чтобы покрыть свое тело татуировкой. Среди любителей подобных украшений были не только носильщики, игроки и пожарники, но также и зажиточные горожане, а порой и самураи. В те времена жил молодой татуировщик по имени Сэйкити. Когда устраивались смотры татуировок, многие его работы вызывали
всеобщее восхищение. Прежде Сэйкити был художником, это чувствовалось в изысканности его рисунка, в особенном чувстве гармонии. Он соглашался делать татуировки далеко не всем, те же, кто удостаивался этой чести, должны были полностью довериться мастеру, который сам выбирал рисунок и назначал цену. Затем он месяц или два трудился, испытывая наслаждение от стонов и судорог несчастного, в которого он вонзал свои иглы.Самое большое удовольствие он получал от самых болезненных процедур — нанесения ретуши и пропитки киноварью. Люди, безмолвно терпевшие боль, вызывали в нем раздражение, и он старался сломитьих мужество. Сэйкити много лет лелеял мечту создать шедевр на коже прекрасной женщины и вложить в него всю душу. Важнее всего для него был характер женщины — красивого лица и стройной фигуры ему было мало. На четвертый год поисков он однажды увидел обнаженную женскую ножку, выглядывавшую из паланкина, который ожидал у ворот ресторанчика в Фукагаве, неподалеку от его дома. Острому взгляду Сэйкити ножка могла поведать не меньше, чем лицо. Сэйкити пошел за паланкином, надеясь увидеть лицо незнакомки, но через некоторое время потерял паланкин из виду. Через год после этой встречи к Сэйкити как-то раз пришла девушка с поручением от знакомой гейши. Девушка готовилась в гейши и должна была стать «младшей сестрой» знакомой Сэйкити. Девушке было лет пятнадцать-шестнадцать, но лицо ее было отмечено зрелой красотой. Глядя на ее изящные ножки, Сэйкити спросил, не случалось ли ей год назад уезжать в паланкине из ресторанчика Хирасэй. Девушка ответила, что отец часто брал ее с собой в Хирасэй, и это вполне возможно. Сэйкити пригласил девушку к себе и показал ей две картины. На одной из них была изображена китайская принцесса, глядящая на приготовления к казни в дворцовом саду. Стоило девушке посмотреть на картину, как лицо ее приобрело сходство с лицом принцессы. В картине она нашла свое скрытое «я». Вторая картина называлась «Тлен». Женщина, изображенная в центре картины, радостно и гордо смотрела на распростертые у ее ног многочисленные трупы мужчин. Глядя на картину, девушка почувствовала, как ей открылось то сокровенное, что таилось в глубинеее души.
Девушке стало страшно, она просила Сэйкити отпустить ее, но он, усыпив ее хлороформом, принялся за работу. «Душа молодого татуировщика растворялась в густой краске и словно переходила на кожу девушки». Вонзая и вынимая иглы, Сэйкити вздыхал так, как будто каждый укол ранил его собственное сердце. Он трудился всю ночь, и к утру на спине девушки появился огромный паук. При каждом глубоком вдохе и сильном выдохе лапы паука шевелились, как живые. Паук крепко держал девушку в объятиях. Сэйкити сказал девушке, что вложил в татуировку всю душу. Теперь в Японии нет женщины, которая могла бы сравниться с ней. Все мужчины превратятся в грязь у ее ног. Девушка очень обрадовалась, что стала такой красивой. Услышав, что ей надо принять ванну для того, чтобы краски лучше проявились, она, превозмогая боль, послушно пошла в ванную, а выйдя, извиваясь от боли и стеная, словно одержимая, бросилась на пол. Но вскоре она пришла в себя и глаза ее стали ясными. Сэйкити был поражен произошедшей в ней переменой. Он подарил ей картины, испугавшие ее накануне. Она сказала, что полностью избавилась от своих страхов, и Сэйкити первый стал грязью у ее ног. Глаза ее сверкнули как лезвие. Ей слышались раскаты победного гимна. Сэйкити попросил ее перед уходом еще раз показать татуировку. Она молча скинула с плеч кимоно. «Лучи утреннего солнца упали на татуировку, и спина женщины вспыхнула в пламени».
История Сюнкин
Повесть (1933)
Кого Модзуя, известная под именем Сюнкин, родилась в Осаке в семье аптекаря в 1828 г. Она была самой красивой и самой одаренной из всех детей аптекаря, к тому же обладала ровным, веселым нравом. Но в восемь лет девочку постигло несчастье: она ослепла. С этого времени она оставила танцы и посвятила себя музыке. Учителем ее был мастер игры на кого и сямисэне Сюнсё. Сюнкин была та лантлива и старательна. Она принадлежала к богатой семье, занималась музыкой ради собственного удовольствия, однако же столь усердно, что мастер Сюнсё ставил ее в пример другим ученикам. Поводырем у Сюнкин был мальчик, прислужник в лавке аптекаря по имени Сасукэ. Родители отдали его в учение к отцу Сюнкин как раз в тот год, когда Сюнкин лишилась зрения, и он радовался, что не видел Сюнкин до того, как она ослепла — ведь тогда нынешняя красота девочки могла бы показаться ему ущербной, а так он находил внешность Сюнкин безупречной. Он был старше Сюнкин на четыре года и так скромно держался, что она всегда желала, чтобы именно он провожал ее на уроки музыки.
Потеряв зрение, Сюнкин стала капризна и раздражительна, но Сасукэ старался угодить ей во всем и не только не обижался на ее придирки, но считал их знаком особого расположения. Сасукэ втайне от всех купил сямисэн и по ночам, когда все спали, стал учиться играть на нем. Но однажды его тайна раскрылась, и Сюнкин взялась сама обучать мальчика. В ту пору ей было десять лет, а Сасукэ четырнадцать. Он звал ее «госпожа учительница» и относился к занятиям очень серьезно, она же бранила и поколачивала его, ибо в ту эпоху учителя частенько бивали учеников. Сюнкин нередко доводила Сасукэ до слез, но то были слезы не только боли, но и благодарности: ведь она не жалея сил занимается с ним! Родители как-то пожурили Сюнкин за чересчур суровое обращение с учеником, а она в свой черед выбранила Сасукэ за то, что он плакса и ей из-за него достается. С тех пор Сасукэ никогда не плакал, как бы плохо ему ни приходилось.