Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона

Новые победы Наполеона: Морман и Монтеро

Уже 5(17) февраля французская кавалерия у Мормана фактически разгромила авангард корпуса Витгенштейна под командованием генерала графа П.П. Палена. Пален под давлением численно превосходящего противника начал отступление от Мормана к Нанжи, построив свою пехоту в несколько каре. Но после нескольких удачных атак французы расстроили эти построения, солдаты вынуждены были бежать к лесу и стали легкой добычей французских кавалеристов. Потери Палена составили свыше 2 тыс. человек, а также 11 орудий. Причем австрийские войска генерала графа А. Хордегга, стоявшие в Нанжи, отказались прийти на помощь Палену и начали отступление, правда, при отходе досталось и им, французская конница их изрядно потрепала. 6(18) февраля при Монтеро Наполеон нанес новый удар против австро-вюртембергского корпуса под командованием наследного принца Вильгельма Вюртембергского. Правда, этот бой оказался достаточно тяжелым для французов, их убыль составила около 2,5 тыс. человек, но их противник потерял примерно 4–6 тыс. человек, из них свыше 3 тыс. пленными, в том числе двух генералов.

Эти неудачи привели в трепет Шварценберга. Богемская армия, насчитывавшая более 100 тыс. человек (почти в два раза превышавшая по численности своего противника), начала отступление к Труа. Кроме того, Шварценберг очень опасался движения маршала Ожеро от Лиона по долине р. Сона. Он боялся, что это наступление могло отрезать его от своих коммуникаций в Германии, хотя Лион находился в 250 верстах от Лангра, а силы Ожеро были достаточно слабы, да и предприимчивость старого маршала была уже не та. Тем не менее Шварценберг обратился за помощью к Блюхеру, просил его начать наступление и примкнуть к правому флангу Богемской армии, что тот и сделал. Его войска, оттеснив Мармона, вышли к реке Об и даже заняли г. Мери-сюр-Сен. Совместная атака двух армий намечалась на 10(22) февраля. Но вместо этого Шварценберг отступил от Труа, где были сосредоточены его главные силы! Богемская армия стала отходить к Шомону и Лангру. 12(24) февраля французские войска во главе с Наполеоном вступили в Труа. Кроме того, незадолго до этого главнокомандующий Богемской армии отправил письмо маршалу А. Бертье с просьбой заключить перемирие, убедил в разумности такого шага союзных монархов, а 11(23) февраля в ставку Наполеона с таким предложением был направлен австрийский генерал князь В. Лихтенштейн. Правда, последовавшие переговоры о перемирии в Люзиньи военных уполномоченных (велись независимо от Шатильонского конгресса с 12(24) февраля) не достигли успеха, стороны не смогли договориться даже о демаркационной линии. 21 февраля (5 марта) эти переговоры были прерваны.

13(25) февраля в Бар-сюр-Обе состоялся Военный совет союзников, где разгорелись жаркие споры о дальнейших действиях. Австрийцы упорно настаивали на отступлении обоих армий. Да и среди других совещавшихся сторонников отхода хватало. Главными их доводами являлись распространение болезней в войсках, недостаток продовольствия, враждебность жителей в тылу армии. Их главным противником выступал Александр I, он даже вынужден был заявить: «В случае отступления, я отделюсь от Главной армии со всеми находящимися при мне русскими войсками, гвардиею, гренадерами и корпусом графа Витгенштейна, соединюсь с Блюхером и пойду на Париж. Надеюсь, – присовокупил он, обращаясь к прусскому королю, – что Ваше Величество, как верный союзник, явивший мне многие опыты дружбы своей, не откажетесь идти со мною». Король отвечал, что он не расстанется с Государем и давно уже предоставил свои войска в распоряжение Его Величества. «Для чего же меня одного оставлять?» – сказал император Франц (558) . Это заявление российского императора и поддержка прусского короля в некоторой степени остудило австрийское упрямство, правда не до конца. В случае реализации угрозы австрийцы, помимо репутационных потерь (а реноме их уже и так было подорвано), рисковали остаться в одиночестве против войск Наполеона, а исход подобной встречи нетрудно было предсказать. На совете также было высказано предложение поделить силы союзников на две части, исходя из государственной принадлежности воинских формирований: правый фланг составить из русско-прусских войск, а левый – их австро-германских контингентов. Но оно было отвергнуто по политическим соображениям и из-за опасности окончательно разделить армии ввиду такого предприимчивого противника, как Наполеон (559) .

В результате споров союзники приняли следующие решения. Блюхер, крайне раздосадованный на Шварценберга, вновь получил разрешение от союзных монархов действовать самостоятельно, наступать в направлении Парижа опять же по долине р. Марна. Необходимо сказать, что его армия, получив пополнения, очень скоро восстановила боеспособность. Кроме того, в его распоряжение передавались два свежих корпуса из бывшей Северной армии – русский корпус Винцингероде и прусский корпус Бюлова, прибывшие к Реймсу и Лаону. Фактически Силезская армия увеличивала свою численность в два раза и она становилась почти сопоставимой с войсками Шварценберга. Правда, Блюхеру предстояло еще собрать все корпуса вместе, а это была не простая задача. Главная (Богемская) армия в случае наступления Наполеона должна была продолжить отступление к Лангру (робкий Шварценберг смог убедить в этом совет), но если противник перебросит войска против Блюхера, незамедлительно атаковать оставшиеся французские части заслона. Наконец, для противодействия войскам маршала Ожеро и, как считалось, ликвидации потенциальной угрозы с левого фланга была создана Южная армия (из австро-германских войск) под командованием наследного принца Фридриха Гессен-Гомбургского численностью в 40–50 тыс. человек.

Второе наступление на Париж Силезской армии, сражения под Краоном и Лаоном

Союзники вновь второй раз наступали на одни и те же грабли. Они опять разъединяли две свои основные армии, а Главную армию еще и ослабляли, направляя дополнительные силы на второстепенное, ничего не значившее направление. Они не концентрировали войска для решительного броска или удара, а, наоборот, распыляли их. Действия же Главной армии ставились в прямую зависимость от активности против нее противника. Армия Шварценберга фактически являлась лишь пугалом, а ставка делалась на активность инициативного Блюхера. С такой постановкой задачи добиться окончательного результата было проблематично, даже обладая численным преимуществом, да еще с таким робким главнокомандующим во главе, откровенно боявшимся своего гениального противника. Нетрудно было предположить, как дважды два четыре, что французский полководец в ответ сделает попытку повторить свои недавние удачные маневры на внутренних операционных линиях противника и еще раз воспроизвести «шестидневную кампанию». Что он и не преминул сделать, учитывая хорошо известную бездеятельность и инертность Шварценберга.

Энергичный Блюхер решил не терять время зря и 13(25) февраля активно атаковал корпус Мармона у Сезанна. Но войска Мармона на следующий день соединились с корпусом Мортье в Ла-Ферте-су-Жуар и далее отступили к Мо за р. Марну. Попытка атаковать Мо силами корпуса Сакена, прорваться к Парижу или нанести французам поражение оказалась бесперспективной. Кроме того, войска Силезской армии действовали там крайне неудачно, их попытка обходного маневра на Урк была разгадана и встретила противодействие. Но орудийный гул под Мо доносился до Парижа (расстояние до 40 верст), что обеспокоило жителей, и оттуда на помощь Мармону и Мортье (примерно 17 тыс. человек) был выслан отряд войск в 7 тыс. человек.

15(27) февраля прусский король и российский император, опасаясь, что Наполеон вновь обратит главные силы против Блюхера, настояли и уговорили Шварценберга также начать частичное наступление на Бар-сюр-Об. Корпуса генералов Вреде и Витгенштейна предприняли фронтальную атаку на французов. Кроме того, по своей инициативе Витгенштейн послал в обход левого фланга французов кавалерию графа П.П. Палена с пехотным корпусом принца Евгения Вюртембергского. Это заставило командовавшего французами маршала Удино сняться с позиций и очистить Бар-сюр-Об. Французские потери составили около 3 тыс. человек, у союзников – менее 2 тыс. (из них – 1200 русских солдат). Отрезать и нанести поражение Удино союзникам не удалось, он организованно отступил за р. Об. Вреде за этот бой был пожалован чином генерал-фельдмаршала, Витгенштейн не получил ничего, кроме пулевого ранения, и выбыл до конца кампании из строя.

Наполеон же в этот период после некоторого раздумья решил оставить заслон против Шварценберга под командованием маршала Макдональда и 15(27) февраля примерно с 35 тыс. человек направился против Блюхера. Наполеон надеялся сначала зайти в тыл Силезской армии, а затем прижать Блюхера к Марне. 17 февраля (1 марта) его войска заняли Ла-Ферте-су-Жуар и на следующий день начали переправляться через Марну. Но как только Блюхер узнал о направлении движения французского императора (и что тот находится в войсках), он начал срочное отступление к р. Эн. Он пересек Марну (сжег все мосты, чем затруднил движение Наполеону) и направился на соединение с корпусами Винцингероде и Бюлова, даже не имея сведений, где они точно находились. У Наполеона сразу появилась надежда, что с помощью Мармона и Мортье он сможет прижать к стенке противника у Суассона. Там находился единственный каменный мост через р. Эн, а двигаться к другим имевшимся мостам Блюхеру в сложившейся ситуации было крайне опасно. Гарнизон крепости Суассона составлял до 1,5 тыс. человек под командованием генерала Ж.К. Моро. И он имел приказ оборонять город, когда Суассон обложили войска Винцингероде и Бюлова, пришедшие по долине р. Эн.

Для полной характеристики сложившегося положения можно предоставить слово участнику этого дела генералу С. Г. Волконскому, оставившему свои воспоминания: «Хоть возле Суассона собралось значительное число войск, но французский гарнизон приготовлялся к отражению. Обложивши крепость в весьма близком расстоянии, как Винцингероде, так и Бюлов послали парламентеров для склонения к сдаче крепости... Переговоры продолжались довольно тихо по неуступчивости французской, а нам необходима была сдача города, потому что получено известие, что занесшийся, по обыкновению, Блюхер был разбит под Мо и в большом расстройстве и шибко преследуемый отступал от Вилер-Котре к Суассону, а занятие нами Суассона единственный был способ им и нам оным переправиться на другой берег Эн. Во время, что шли переговоры, в нашем лагере приказано было музыкантам играть, а песенникам петь, чтоб этими звуками заглушать гул беспрестанно приближающейся пушечной стрельбы атакующих французов Блюхера... тут не шло дело о выгодах более или менее в тягость французам условий, а только о завладении нами крепости, которая для Блюхера была просто «якорем спасения» (560) . Гарнизону города нужно было продержаться хотя бы день, чтобы дождаться прибытия войск Мортье и Мармона. Тогда Силезской армии пришлось бы очень туго. Но парламентер с русской стороны подполковник В.И. Левенштерн все-таки смог оперативно договориться с комендантом Моро, капитуляция на почетных условиях была подписана, гарнизон крепости 18 февраля (2 марта) с оружием вышел в сторону Компьена. Эти события вспоминал позже и полковник С.И. Маевский: «К Суасону подошли мы еще вовремя, т.е. когда Блюхер был впереди его на дни ходу. Наполеон гнал его и в хвост и в голову. Мы все эти полтора дни дрались и нам капитулировали: комендант дал себя обмануть и мы, почти из под картечных выстрелов Наполеона, взяли важнейшую эту крепость на капитуляцию. Отворив ворота Блюхеру и затворив их для Наполеона, остановили мы бурный поток неприятеля и все ожидавшие нас бедствия» (561) . 20 февраля (4 марта) измученные и расстроенные войска Силезской армии благополучно достигли Суассона и перешли на правый берег р. Эн, получив возможность перевести дух. На следующий день подошедшие к городу части маршалов Мармона и Мортье предприняли попытку овладеть крепостью. Но оставленный там отряд генерала А.Я. Рудзевича 21–22 февраля (5–6 марта) отбил все атаки противника.

Наполеон пришел в ярость, узнав о сдаче Суассона. Еще бы! Его гнев был вполне объясним и понятен. Ведь это полностью расстроило и перечеркнуло его планы, но спасло армию Блюхера от неминуемого поражения (так считает и подавляющее большинство историков). Французы не смогли ни опередить Блюхера в важном пункте, ни разбить его, пока он был слабым. Генерала Моро было приказано отдать под суд за неисполнение приказа. Все его оправдания о слабости гарнизона, о желании спасти город от разрушения и предотвратить грабеж и гибель мирных жителей во внимание не были приняты.

Но надо сказать, что Блюхер, хоть его слегка и потрепали при отступлении к Суассону, еще счастливо отделался. Правда, вместо наступления на Париж он оказался несколько северней французской столицы. Он также потерял некоторое количество обозов и прежнюю старую коммуникационную линию. Ему пришлось воспользоваться тылами Винцингероде и Бюлова, ориентированными на Бельгию. Между ним и Шварценбергом оказался разрыв и не имелось связи. Но он получил и многие явные плюсы. Численность Силезской армии с присоединением двух свежих корпусов (их основу составляли ветераны) возросла вдвое (свыше 100 тыс. человек), что превышало противостоящие ему наполеоновские войска. Кроме того, новое положение армии Блюхера отвлекало Наполеона от Парижа. Это должно было помочь действиям армии Шварценберга, однако продолжавшего топтаться на месте и не предпринимавшего никаких активных шагов после сражения при Бар-сюр-Об.