Все тайны проклятой расы

– Разумеется, нет, я же сама попросила тебя взять на себя эти заботы, - глядя мне в глаза, твердо сообщает Ортензия, и я прекрасно понимаю, что она тоже имеет в виду не проверку отчетов.

Мари, незаметно получившая вместе с дружеским пожатием квадратик послания, в деланном негодовании поджала губки и покинула гостиную.

Все, начался отсчет выделенного мною на эту авантюру времени. Словно закрутились невидимые колесики, разгоняя мельницу событий. Теперь невестке потребуется несколько минут, чтобы прочесть письмо и собраться. И только эти минуты остались у меня, чтоб произнести самые важные слова, те, которые будут успокаивать Зию в мое отсутствие, и греть надеждой ее измученную ожиданием душу.

– Я вернусь. Даже если придется совершить невозможное. Ты мне веришь?

– Да…

– Не забудь про это. Пока ты веришь, меня хранят удача и боги. И береги здоровье… кстати, что это такое ты таскаешь в кошеле?

– Самые обычные настойки, их все женщины в моем положении пьют. Чтоб сон был спокойнее, чтоб ноги не так отекали… Не волнуйся, я сама не стану пить лишнего.

И пожалуйста… постарайся вернуться… к тому моменту…

Как все женщины, никогда не рожавшие детей, Ортензия жутко боится родов, и давным давно взяла с меня обещание, что в этот трудный день я буду рядом. Хотя я и сам не собирался оставить ее в такой момент. Вот только жизнь, как всегда, внесла свои поправки.

– Зия… я вернусь намного раньше. Что мне там делать столько времени? А ты не нервничай, побольше гуляй… ну, сама знаешь.

– Я хочу покататься! В вашем замке такая скука!
– капризно объявила влетевшая в гостиную Мари, и я тяжело вздохнул.

Собралась она намного скорее, чем было в моих планах.

– Отправьте кого-нибудь за коляской, - приказываю, вызвав звонком мажордома, - да пригласите ко мне в кабинет управляющего с отчетом. Дорогая, ты тоже поедешь кататься с Мари?

– Нет, я хочу немного полежать перед обедом. Проводи меня, - устало вздохнула жена и оперлась на мою руку.

Проводив Зию в спальню и получив на прощанье несколько нежных поцелуев, щедро приправленных горечью расставания, отдаю взамен маленький мешочек, в который спрятал фамильный перстень и свой овал. Ортензия должна тайно хранить эти бесценные вещи до моего возвращения.

Урвав на прощанье еще один, самый горький поцелуй, с тяжелым сердцем отправляюсь назад в кабинет. Мне предстоит совершить самую непредсказуемую часть задуманного.

Я намерен склонить к соучастию старого управляющего, верно служившего еще отцу Ортензии. Без его помощи мне не удастся незаметно выскользнуть из ловушки, в которую маги превратили наш замок.

– Вы меня вызывали, милорд?

– Садись, Гавор. Мне нужна твоя помощь в очень щепетильном деле, но если ты откажешься, я не стану обижаться.

– Я не стану отказываться, - перебил меня обычно очень вежливый старик, - говорите, что нужно делать. Я для вас на все готов.

– Пропал Хен… - до решительного согласия старика я еще сомневался, стану ли пояснять ему суть происходящего.

А теперь просто не могу смолчать, сраженный его великодушием. Да и пытать его никто не станет, даже если что-то пойдет не так, как я запланировал.

– Но я не могу открыто пойти на его поиски… Ковен считает, что это опасно.

– А это… в самом деле опасно?

– Не больше, чем любое другое дело, - солгал я, - просто немного необычное. Но я надеюсь вернуться, и Зия в это тоже верит.

– Что требуется от меня?

Он понял мой замысел с полуслова, и через несколько минут все было готово.

Закончив приготовления, я звонком вызвал в свой кабинет мажордома, которому теперь не доверял и потому собирался сыграть со шпионом небольшую шутку. А едва он вошел, направил на соглядатая амулет, подчиняющей сознание. Энергии, вложенной в него, хватает лишь на минуту, но мне хватило бы и нескольких секунд, чтобы приказать мужчине выпить полстакана воды.

Он и выпил, совершенно не подозревая, что к воде подмешано снотворное, подаренное мне Ештанчи. Впрочем, он выпил бы даже в том случае, если подозревал, амулет, сделанный Леоном, способен вывести из строя и более мощного мага.

Усадив спящего в кресло, отправляю Гавора отдать нужные распоряжения, а сам быстро и тщательно переодеваюсь. И активирую амулет личины, решительно меняя собственную внешность. Разумеется, до полной трансформации, какую накладывает Кларисса, амулету иллюзии бесконечно далеко. Меняется не весь облик, а лишь лицо, делая его похожим на того человека, чей образ запечатлен при первой активации.

На этом амулете мы несколько минут назад запечатлели образ Гавора.

– Похож, - удивляется управляющий, - только такие камзолы я никогда не ношу.

Возьмите лучше мой.

– Но он больше никогда к тебе не вернется… - сомневаюсь я, глядя, как Гавор решительно стягивает отутюженный камзол.

– О чем вы говорите! Да я все готов отдать… чтоб Хенрик вернулся. Не знаю, говорили они, или нет… могли и смолчать, по скромности… но старый лорд тоже любил его, как сына. И даже собирался подарить один из замков… да запамятовал по болезни.

– Я отдал Хену свой дом в Торсанне… - мне почему-то захотелось оправдаться, - а если он захочет, может всегда жить тут…

– Да я не про это, - расстроился добрый старик, - мне известно, что вы для них сделали… я просто хотел сказать, что и я для него готов на все. И для вас с Зией.

– Береги ее, - вздохнул я, натягивая еще хранящий тепло законного владельца камзол, - я постараюсь вернуться побыстрее. Никто из слуг не заподозрит, почему я сижу тут так долго взаперти?

– Так привыкли уже… что вы со странностями… и слова не скажут, - только произнеся это, Гавор сообразил, что назвал меня, по меньшей мере, чудаком.

А по большей - сумасшедшим.

– Не переживай, я знаю, что ты так не считаешь. А для меня, как видишь, такое мнение даже выгодно. Ну иди, отправляй лакеев.

– А забежать переодеться я не успею?
– уже в дверях спросил старик, с сомнением оглядывая старенькую ливрею, отобранную у меня.

– Только поторопись. Они должны выйти в тот же момент, как прибудет коляска, - киваю покладисто, у нас есть немного времени в запасе.

А через несколько минут я важно сошел в холл и имел возможность самолично понаблюдать за суматохой, вызванной объявлением моего двойника. Сообщившего слугам, что тот из них, кто первым доставит в замок баночку розового варенья и лукошко перепелиных яиц, получит неделю оплаченного отпуска и портал в любой город.