Все темные создания

— Нет, — отвечает она без колебаний.

— Почему?

Она взбирается в седло и слегка подтягивает мокрую юбку, которая, должно быть, её охлаждает.

— Ты думаешь это игра?

— Ещё пять секунд назад трудно было бы в это поверить.

Она фыркает, убирая с лица непослушную прядь, и подгоняет лошадь, отправляясь по пути в Сир. Я спешу вскочить на своего коня и обгоняю её, чтобы возглавить процесс, ведь вряд ли она знает дорогу.

— Я не видела себя уже десять лет, — признаётся она, глядя прямо перед собой.

— Что ты имеешь в виду?

Её взгляд теряется где-то среди деревьев, в низких ветвях, которые слегка качает ветер.

— Ровно то, что сказала. Я не видела свою настоящую форму уже целое десятилетие.

Значит, это правда, что всё это время она была Лирой. У меня возникает множество вопросов, но её откровенность останавливает меня от дальнейших расспросов.

По крайней мере, на сегодня.

Мы прибываем в Сир после очередного молчаливого путешествия, которое ни один из нас не решается прервать вопросами.

Когда мы подходим к первой таверне у входа в деревню, готовой принять путешественников, я замечаю странную атмосферу. Лишь пара мужчин сидят за стойкой, пьют в одиночестве. Бармен рассеянно протирает стеклянные кружки, а ещё один парень подметает углы, которые и так выглядят чистыми.

В глубине зала, у окна, нас ждёт Нирида.

— Вы справились? — спрашивает она, как только мы подходим.

— Ламия не может разорвать договор, — отвечаю я, усаживаясь напротив Нириды.

Нирида тяжело вздыхает и запрокидывает голову.

— Мы найдём другой способ, — говорит она, поняв, что ни один из нас не собирается ничего добавлять.

Она смотрит на нас поочередно. Прежде чем она сможет понять, что мы что-то скрываем, моя спутница по проклятию кивает.

— Да, что-нибудь придумаем.

Я ни на секунду ей не верю, но звучит она убедительно.

Ламия была моей последней картой, когда она считала, что уже проиграла всё. Не думаю, что теперь у неё хватит сил продолжать бороться, когда всё выглядит ещё мрачнее.

Но сейчас не время беспокоиться об этом.

— Почему мы здесь собрались?

Нирида встаёт, оставляет несколько монет за недопитое пиво и кивает нам, чтобы мы последовали за ней из таверны.

Она не берёт свою лошадь, и мы тоже оставляем своих.

— Эрис вчера хвастался, что стал рукой Божьей справедливости, и я решила проверить, насколько правдивы его похвальбы.

Мы идём по улице, которая также кажется необычно пустой: закрытые рыночные лавки, запертые магазины, пустующая площадь…

У меня появляется плохое предчувствие.

— Эрис убивает невинных, — тихо говорю я.

— Всё хуже, чем мы думали, — отвечает Нирида и смотрит прямо на ту, кого считает Лирой. — Массовые суды, казни, заключения… Они ничего не сделали, Лира. Я боялась, что кто-то из них действительно переступил черту, что они сделали шаг вперёд, когда не должны были… но это не так. Пара праздников, несколько ритуалов — и Эрис с его генералами окончательно потеряли рассудок.

— Я знаю, — признаётся она, к нашему с Ниридой удивлению. — На банкете он похвалялся, что приказал убить двадцать семь человек из одного и того же поселения.

— Это ещё не всё, — говорит Нирида, обнимая её за плечи, когда мы поворачиваем в переулок.

— Что может быть хуже? — спрашивает она.

Нирида останавливается в конце улицы, не давая ей пройти дальше.

— Я хочу, чтобы ты знала: я привела тебя сюда, не для того чтобы причинить боль, — говорит она.

Я смотрю через её плечи. Могу различить только часть площади.

— Нирида… — предупреждаю я, чувствуя напряжение и начиная догадываться, почему она привела сюда именно её и не рассказала мне обо всём этом наедине.

— Она должна это увидеть, Кириан. — Капитан кусает губы и снова смотрит на ту, кого считает своей принцессой. — Раньше я действительно думала, что ты можешь закрыть на такое глаза, и не стала бы приводить тебя сюда; но сейчас всё иначе. Сейчас я знаю, что ты обязана это увидеть.

Она с трудом вдыхает, пытаясь заглянуть через плечо, нетерпеливая и… испуганная. Страх светится в её зелёных глазах.

— Ты не обязана это делать, — говорю я, кладя руку на её поясницу, чтобы привлечь её внимание. — Нирида расскажет тебе, что здесь происходит, и тебе не обязательно всё видеть самой, верно? — мягко подталкиваю я капитана.

Нирида нехотя кивает и снова смотрит на неё, положив руки ей на плечи.

— Я расскажу, если ты чувствуешь, что не сможешь это выдержать.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова ей не даются.

Наконец, она кивает, и я тихо чертыхаюсь.

Когда Нирида отступает в сторону, позволяя ей пересечь улицу, я бросаю на капитана укоризненный взгляд.

— Мне не нравится, когда играют нечестно, — предупреждаю я.

— Я ещё даже не начинала играть нечестно, — парирует она. — И в данной ситуации это необходимо.

Хотя я догадываюсь, какие ужасы нас ждут на площади Сир, я всё равно оказываюсь не готов к этому зрелищу.

Лишь в немногих войнах, которые я вёл, мне доводилось видеть нечто столь жестокое.

Вся площадь окружена ужасающими жертвами: погребальные костры с обгоревшими телами, пики с насаженными на них мертвецами и доски, к которым буквально прибиты тела.

Её ноги подкашиваются, и, пока я слишком ошеломлён сценой, чтобы удержать её, Нирида успевает подхватить её, не дав ей рухнуть на землю.

— Осторожно, — бормочет она.

По крайней мере, в её голосе слышатся нотки сожаления.

Я быстро обхватываю её за талию, беру за руку и притягиваю к себе, разворачивая лицом к своей груди.

— Думаю, достаточно.

Хотя она с силой сжимает мою руку, она не принимает мою ложную защиту и едва заметным толчком высвобождается из объятий. Полагаю, у неё просто не хватает сил сделать это более решительно.

— Зачем? — спрашивает она.

Её взгляд снова устремляется к кострам и телам.