Все темные создания

По ту сторону не было ничего, кроме гнетущего чувства пустоты. И тоски.

Я вернулась, закрыла дверь и, прислонившись к ней, ощутила, как по моему лбу стекает холодный пот.

Галлюцинации? Так быстро?

Я уставилась на разбросанные по туалетному столику пузырьки и мешочки, проклиная свою судьбу и вознося единственную молитву, которую знала, чтобы выбраться из этого кошмара.

Соргинак

Мари, мать почти всех богов, решает (как она уже делала не раз с другими созданиями) даровать силу магии. Она наделяет ею некоторых из своих дочерей и называет их соргиняк, что значит «ведьмы».

Первое, чему учатся её дочери, — это то, что магия естественным образом присутствует в лесах, ручьях или воздухе, и что существуют практики, которые могут изменять мир… создавать. В конце концов, слово соргина на языке магии означает не «ведьма», а «дарующая удачу» или просто «творец».

Так они овладевают силами природы и затем стремятся покорить другие стихии. Однако такие практики всегда влекут за собой непредсказуемые последствия: одна соргина возрождает погибшие урожаи целой деревни, и целый месяц не встает с постели, другая вызывает у сборщика налогов расстройство, из-за которого он не может покинуть уборную, а она целую неделю не может удержать в себе пищу; третья убивает жестокого мужа, который избивал её сестру… и той же ночью сама умирает в своей постели.

Ведьмы начинают различать магию. Они называют её «белой» и «чёрной», хотя по сути это одно и то же. Различие заключается в намерении её использования. Белая магия естественна, защитная и позитивна. Чёрная магия опасна, разрушительна… магия для причинения зла. Грань между ними всегда была нечеткой. Доброе дело может принести боль, если намерения ведьмы не чисты. Именно поэтому лишь немногие способны понять тонкости цены, которую приходится платить, и решаются на великие заклинания.

Ведьмы называют это «законом тройного возврата»: любое действие, связанное с магией, которую считают чёрной, возвращается троекратно тому, кто её сотворил — соргине.

Все магические практики используют энергии мира, и соргиняк прибегают к ним, чтобы их заклинания сработали: штормы, свет луны (который также считается светом мёртвых), неистовый танец или даже половой акт. Вот почему многие шабаши собираются вокруг костра, чтобы танцевать и призывать духов и божеств, которые подарят им свою энергию. А многие ведьмы прибегают к сексуальным ритуалам для усиления своих заклинаний.

Львы считают любые подобные акты извращениями и так боятся магии, что запрещают любые ритуальные практики, даже если они заключаются всего лишь в том, чтобы поставить свечу на окно, и умилостивить Айде, духа бурь.

Глава 11

Лира

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Лиобе.

Кто-то снова стучит в дверь.

Это уже в четвёртый раз.

Элиан уже дважды говорил со мной с другой стороны двери. В первый раз он использовал добрые слова, просьбы, нежные воспоминания, чтобы уговорить меня выйти. Во второй же…

Я содрогнулась.

Кажется, я никогда не слышала столь жестоких слов, произнесённых устами Элиана.

— Убирайся, Элиан! — кричу я. — Прочь!

Я перестаю слышать стук в дверь, но затем раздается другой голос.

— Всё в порядке, принцесса?

Я снова напрягаюсь. На этот раз голос очень реальный.

— Уходи, Кириан! — отвечаю я. — Я не выйду.

Что-то в моём тоне или в словах заставляет его попробовать повернуть дверную ручку.

Я вижу, как она двигается. Чёрт. Вижу, как он пытается её открыть. Я уже давно перестала чувствовать головокружение. Слышу лишь, как Элиан зовет меня с другой стороны двери, в то время как из моих глаз всё ещё течёт кровь. Если это галлюцинация, то она переходит из слуховой в зрительную, и это значит, что все мои попытки приготовить противоядие оказались напрасны.

— Лира? — настаивает он. — Открой.

— Нет! Убирайся!

Ручка снова поворачивается. Будь это галлюцинация или нет, я не открою дверь. Я не могу позволить…

Я слышу щелчок, затем ещё один, и дверь открывается.

Он взломал её. Взломал замок с оскорбительной быстротой.

Кириан появляется в дверном проёме. Я сижу на полу, обхватив колени руками, так что он находит меня не сразу. Когда это происходит, его выражение меняется. Удивление, страх и недоверие отражаются на его лице, и он спешит закрыть дверь за собой.

— Что произошло? — спрашивает он. Его голос звучит серьёзно.

Он опускается передо мной на колени. Его глаза, полные тревоги, смотрят на меня с беспокойством, пока он крепко держит меня за плечи.

Я чувствую его руки, и если это галлюцинация, то всё выходит из-под контроля.

— Переборщила с макияжем, — отвечаю я.

Я уже давно прекратила попытки вытирать кровь, и теперь она стекает по моему подбородку и шее, испачкав моё тёмно-синее платье.

— Чёрт. Будьте прокляты боги Львов, — ругается он.

Интересно, ругается ли он так, находясь среди людей, перед верующими, которые могли бы воспринять это как языческое богохульство?

— Следи за языком, капитан, — предупреждаю я.

Он выругивается ещё громче и встаёт, осматривая комнату, замечает туалетный столик, заваленный флаконами и субстанциями, которые разлились, когда я пыталась приготовить второе противоядие на основе серой рожковой грибницы, что только ухудшило ситуацию. Затем он снова поворачивается ко мне.

Он встаёт на одно колено и смотрит мне прямо в глаза.

— Доложи ситуацию.

В его голосе слышится команда, он становится серьёзным, сосредоточенным. Возможно, это и заставляет меня вдохнуть, собраться и начать говорить.

— Я ходила на рынок, и кто-то, вероятно, узнал меня, пока я гуляла. Я остановилась в пекарне, но это было слишком спонтанно, чтобы они успели отравить пирожные. Это должно было произойти на рынке.

— Что ты чувствуешь, кроме крови из глаз?

— Галлюцинации, хотя возможно, я сама их вызвала, ошибившись с противоядием, — отвечаю я. — Кстати, не исключено, что ты тоже одна из них.

Некоторые вещества, взаимодействуя с определёнными токсинами, могут ухудшить ситуацию, и, очевидно, я ошиблась с первым противоядием, как и со вторым. Серая рожковая грибница затуманила мой разум и вызвала атаксию: я стала неуклюжей. Но она не остановила кровотечение и не прекратила галлюцинации, которые я вызвала с помощью яда крапивного червя.

Саркастическая улыбка невольно появляется на моих губах. Кириан не находит это смешным. Он смотрит на меня с нахмуренными бровями, красивыми губами, сведёнными в прямую линию, и сжатой челюстью.