Всё в ажуре

Теперь уже я остановила спутницу и посмотрела на неё с выражением «Ой, ли?».

– Ну и регулярные нервные приступы, обеспеченные строптивой супругой, не желавшей становиться ни рабыней, ни покойницей. – одёрнув длинный рукав и на миг вспыхнув непрощением, добавила Сиена.

Однако, краешек уродливого шрама на руке я успела заметить. Крайтон говорил, что её муж был садистом. Вот прям таким словом. Я понимала, что она не всё договаривает, но это и не нужно. Не настолько мы были близки, чтобы делиться такими страшными, болезненными подробностями.

– Так как же вам удалось сменить гнев его величества на милость, и переломить ситуацию? – поменяла тему я.

– Шантаж. – легко призналась девушка.

– Вы… - опешила я и даже не нашлась, как сформулировать вопрос.

– Нет, не подумайте, никаких грубых форм. Видите ли, я никогда ничего не просила для себя…

– А их величество, чувствуя за собой грех, вину за покалеченную судьбу любимицы, не сумел отказать ей в просьбе за другого. – я мысленно закончила ответ за собеседницу.

– Верно. – она словно прочитала мою мысль.
– Знаете, разговаривать с вами чрезвычайно приятно. Редко кто без лишних слов умеет уловить суть.

– А вы не боитесь…

– Быть такой откровенной? – спутница изогнула красивую бровь. – Нет. Во-первых, вряд ли у кого-то, кроме меня самой, получится поколебать особое отношение их величеств к Сиене Девойской.

– Однако, это палка о двух концах - внимание людей, обличённых безграничной властью.

– Хорошее замечание, правильное. Иногда лучше, чтобы о тебе и вовсе не знали.

– А во-вторых?

– Опыт дворцовой жизни научил меня разбираться в человеческих душах. А заточение замужеством – ценить хороших людей. Вы простите меня…

– За что? – я не поспевала за сменой её мыслей и не уставала удивляться. Впервые с появления на нашем пороге в интонациях герцогини скользнула тень неуверенности и какая-то совершенно сердечная теплота.

– За мою бесцеремонность. Не думаю, что вам приятно было увидеть Крайтона в обществе другой женщины. Я просто не могла там оставаться. Ни в замке мужа, ни в отчем доме, ни во дворце. Если бы не встреча с братом, уехала бы одна, куда глаза глядят. Но это было бы совсем дурно.

Ясно. Как и жестокого мужа, не смогла простить тех, кто повинен в том, что он им стал - родителей и короля.

– Буду рада принимать вас в своём доме. – искренне ответила я.

– Благодарю. – она на ходу слегка склонила голову. – А вы хорошо держались! – Сиена снова резко сменила тему и звонко рассмеялась. – Такие сюрпризы кого угодно могли выбить из колеи. А вы вон даже не дрогнули. Восхищаюсь вашей выдержкой!

Ага, не дрогнула! Ещё как взбодрилась!

– Да уж, неожиданности сегодняшнего дня просто фееричны. – согласилась с гостьей.

Смеясь и вспоминая казусы встречи, вошли в дом. Здесь царила возбуждённо-радостная суета.

Так, это всё хорошо. Просто замечательно. Но на пороге гостиной стоял Крайтон. И он ждал от меня невысказанного ответа.

– А мы вас уже совсем потеряли! – рядом с ним появился Серёга.

– Немного заболтались… по девичьи. – думая совсем о другом, не отрывая взгляда от глаз герцога… моего герцога, я кивнула ему согласием.

Глава 74

Глава 74

Вот так всё и случилось. Волевым решением Крайтона определилась моя судьба. Впрочем, не очень-то я и сопротивлялась.

Теперь мы действительно готовимся к свадьбе, и в этом вопросе помощь Сиены воистину неоценима. Кстати, там в ювелирке они с Кратоном выбирали подарок к нашей помолвке. Герцогиня попросила брата подсказать что-то, что мне обязательно понравится. Изящный браслет из тонких нитей белого золота с нежным жемчугом действительно оказался великолепен.

Нам её, точно говорю, Аркон послал. Бракосочетание герцогского масштаба, это вам не маленькое торжество в замковой часовне организовать.

Бр-р-р, боюсь представить, что будет. Ещё Серёга подначивает и постоянно намекает, что всё помнит и обязательно отыграется на мне за издевательства на их свадьбе с Лилькой. Свояк, называется.

А ещё все дружно веселимся по поводу того, как я старательно обустроила свою комнату, которая мне теперь не пригодится. Ну в имении баронском. На что Лиля спокойно возражает, что эта спальня будет оставаться в неприкосновенном виде, как персональная жилая площадь на случаи нашего с герцогом гостевания у родственников.

Сестра вообще как-то поменялась. Не то, чтобы прям остепенилась, но бесшабашности в ней заметно поубавилось. А всё знаете почему? Моя сестрёнка беременна. Да, да, пилюли из запасов земной аптечки она уже слопала, а местные противозачаточные изобретения на ней не сработали.

Похоже, обещанного повторного торжества – пышного дубля их бракосочетания не будет. Младшая сама решительно махнула на эту тему рукой, заявив, что ничего лучше того, что уже состоялось всё равно не получится. И вообще, она и все мы теперь в ожидании куда более значимого события – появления на свет маленького карапуза – папиной гордости, маминой радости и общего семейного счастья.

В наших деревнях всё идёт на лад. Лето закончилось, незаметно пролетела осень, природа уходит на отдых в мягкую, безморозную зиму. (Так, по крайней мере, Крайтон обещал.) Не знаю, как наш народ пережил всю эту жаркую трудовую пору, но они справились. И с урожайным бумом, и с нашими стройками.

Людям дали возможность улучшить свою жизнь, и они ею воспользовались. Пахали день и ночь, не жалея сил. А в выходные вся деревня выходила восстанавливать церковь. Скоро и там ремонт подойдёт к концу, и местные примутся за обустройство деревенского рынка, других общественных построек и улиц.

Притом, даже платы дополнительной никто не ждёт и не требует.

– Для себя ведь, матушка, ладим. – как-то пояснила мне Винефреда.

В общем, признаюсь, имелось у нас одно смутное опасение… Ну что крестьяне, в связи с внедрёнными послаблениями режима распробует вкус вольницы и попытаются, условно говоря, «присесть на шею» своим демократичным баронам. Но оно не оправдалось. Даже близко. По крайней мере, пока.

Благодарность деревенских не имеет границ. Теперь пройтись по деревне стало одно удовольствие. Нет, конечно, за такой короткий срок внешний облик селения не слишком изменился. Но это ничего. Впереди несколько относительно спокойных месяцев, свободных от земледелия – будет время взяться за поправку дворов.