Все, в чем он нуждается

На этот раз я подумала, прежде чем ответить.

— …чтобы узнать, стоит ли за этим Клаус и департамент.

— Вот именно. Потому что у меня были сомнения.

— И как это связано со мной, кроме того, что я сама отказалась от этого?

Он ухмыльнулся.

Я слегка покраснела.

— Только не так.

— Ну… — сказал он, как бы говоря: «Ты вроде как СДЕЛАЛА ЭТО»…

Я шлепнула его по руке, и он рассмеялся.

Потом он снова стал серьезным.

— Помнишь, как мы разговаривали после того, как я увидел отчет Терамора на экране твоего компьютера? Я узнал все, что мне нужно было, за тридцать секунд разговора с тобой.

Я нахмурилась.

— Нет.

— Да.

— Ты допрашивал меня минут пять после этого. На самом деле «допрашивал» — не то слово. После этого ты был похож на испанскую инквизицию.

— Я хотел убедиться, что ты знаешь, о чем говоришь.

— Все равно пять минут, а не тридцать секунд.

— Скорее две с половиной минуты. Я просто продолжал, потому что был поражен, что ты так много знаешь.

— Ты же не собирался торпедировать выкуп по приказу какой-то маленькой секретарши из Exec Comp.

— Нет, именно поэтому после я и проявил должную осмотрительность в течение часа. Но через тридцать секунд я нутром чуял, что ты знаешь, что происходит. Через две с половиной минуты я понял, что интуиция меня не подводит, и сделка была отменена.

Я сидела, ошеломленная. Мне казалось, что это было довольно серьезное решение после разговора с секретаршей.

Но опять же… один из нас был инвестором-миллиардером, а другой-нет.

— Так какое это имеет отношение ко мне? Мне кажется, что ты был гением, который так быстро соединил все точки.

— Я часто обнаруживал, что лучшие разведданные можно собрать на самых низких уровнях компании. От людей в техподдержке, от тех, кому приходится иметь дело с дерьмом, порожденным идиотскими идеями МВА и людей в управлении.

— Не все, как я. На дне полно дерьмовых людей.

— Я впервые слышу, как ты хвалишь себя, пусть и косвенно.

Я покраснела.

— Но ты права, — продолжал он. — Вот почему я убедился, что ты знаешь свое дело. Так и было. И я поставил миллиард долларов на твое мнение.

Я, разинув рот, слушала подобное откровение.

— Это безумие.

— Не с моей точки зрения.

— Почему мы вообще говорим об этом?

— А что, если бы ты управляла консалтинговой фирмой и брала интервью у низших сотрудников о том, что работает, а что нет? По сути, вы отбирали бы все проблемы и все предложения от людей на передовой? Хороших людей. Это будет половина твоей работы — отделять зерна от плевел. Но ты отлично разбираешься в крупномасштабных проблемах. Быстро синтезируешь информацию. И у тебя есть шесть месяцев опыта работы на высоком уровне Exec Comp. По сути, ты сделала всю тяжелую работу для исполнительного вице-президента. Что, если бы ты могла продать себя в качестве консультанта для небольших компаний, скажем, с более чем пятидесятью сотрудниками, но менее чем пятьсот? Ты приходишь, выясняешь проблемы… а затем представляешь их руководству с предложениями, взятыми у лучших сотрудников. Ты бы в основном занималась краудсорсингом (Привлечение к решению тех или иных проблем инновационной производственной деятельности широкого круга лиц для использования их творческих способностей, знаний и опыта по типу субподрядной работы на добровольных началах с применением информационных технологий.) проблем и решений, но из группы людей, которые знают систему от и до.

Я сидела в течение долгой секунды, просто прокручивая это в голове.

— …это круто, — пробормотала я.

— Я знаю. Я подумал об этом.

— Даже когда ты пытаешься быть полезным, ты немного высокомерен, знаешь это?

— Это не высокомерие, а правда.

— Как скажешь. Но ответьте мне, мистер Я Слишком Крут Для Этого Мира.

— Что?

— Кто в здравом уме нанял бы меня для первого выступления?

— Наймут, если я порекомендую.

Я долго молчала.

Наконец я кротко спросила:

— Ты бы это сделал?

— Я верю в тебя. Могу добавить, что веры в себя тебе катастрофически не хватает.

— Они тебя послушают?

Он посмотрел на меня.

— Ладно, глупый вопрос, — сказала я, но не могла его проигнорировать. — Но серьезно… они послушают?

— Если бы Билл Гейтс сказал, что на прошлой неделе воспользовался услугами невероятного программного отладчика, и этот человек-фрилансер, так что любой может нанимать его время от времени… разве ты не согласилась бы?

— Мне не нужно отлаживать программное обеспечение.

— Очень смешно, — сказал он, даже не улыбнувшись.

— Да… если бы у меня были деньги.

— Люди, которым я бы тебя рекомендовал? У них есть деньги.

— Ты сделаешь это?

— Как я уже сказал, Лили, я верю в тебя. Ты тоже должна. Хоть немного.

— Или просто притворяться, пока это не станет правдой.

Он ухмыльнулся.

— Теперь ты поняла.

Глава 20

Мы вернулись в отель далеко за два часа ночи. Коннор медленно открыл дверь, оглядываясь в поисках разъяренных азиатских телохранителей, но в пентхаусе было темно, и Джонни, по-видимому, крепко спал в своей комнате.

Мы на цыпочках прошли в хозяйскую спальню и закрыли за собой дверь.

— Мне нужно принять душ, — сказала я. Мои кожа и волосы были покрыты тонким слоем пыли и мелкого песка. Я ни за что не легла бы в постель в таком виде. Я сняла платье и лифчик. Трусики, насколько я знала, все еще лежали в кармане Коннора.

Он смотрел, как я раздеваюсь.

Мне нравилось чувствовать, как его глаза блуждают по моему телу.

— Я присоединюсь к тебе, — прошептал он, когда я осталась совсем голой.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

— Меня это вполне устраивает.

Пока Коннор раздевался, я пошла в ванную. На полочках стояло несколько маленьких свечей. Я решила зажечь их, вместо того чтобы включать яркий свет.

И… ну вы понимаете… на всякий случай.

В дверь негромко постучали.

— Входи, — прошептала я.

Дверь открылась, и он вошел.

Совершенно голый.

У меня перехватило дыхание.

Я все еще не привыкла видеть его таким. Все еще не привыкла видеть кого-то настолько великолепного и обнаженного передо мной. И Боже Милостивый, как приятно было видеть его голым.

В пустыне мне это не удалось. Как бы смешно это ни было, я скучала по его телу.

Его мускулы дрожали в свете свечей. Грудь была широкой и мощной. Его руки больше походили на руки пожарного, чем на руки миллиардера-инвестора. Большие и прекрасно вылепленные, как у Давида Микеланджело.