Все в сад!

вернулась способность мыслить, на блюде перед ним лежали только

обглоданные добела косточки, а кувшин, о котором Нар точно помнил, что

перед началом трапезы он был полон пусть не самого лучшего, но вполне

нормального вина, оказался пустым.

Гном довольно икнул, и обратил подобревший взор на соседа по столу. Тот

продолжал ковыряться в своей отбивной, не одолев ещё и половину. Нар

немного подумал, и решил, что после хорошего ужина можно и развлечься

приятной беседой. Ближайший кандидат в собеседники находился прямо за

этим столом, поэтому гном ещё раз икнул, кашлянул, и, когда ушастый

обратил на него внимание, сделал то, чего никогда бы не сделал в голодном и

трезвом состоянии — представился. Ибо негоже вести беседы, не зная имени

собеседника, и не назвавшись самому.

— Нар, гном из клана Нарка, — гордо заявил он, ударив себя в грудь

громадным кулачищем… Сзади послышались два тихих смешка. Гном

мгновенно обернулся, но там никто не улыбался. "Показалось…" — подумал

Нар, и снова обернулся к ушастому.

Видно было, что тому не очень хочется знакомиться с каким-то грязным

гномом, но правила вежливости требовали в ответ представиться, и он,

приподнявшись с лавки, отчеканил:

— Эилдусар, Голубой Эльф из Дома Голубых Эльфов.

В зале мгновенно воцарилась тишина. В которой гном за столиком сзади

кто-то снова хихикнул явно женским голосом, и громким шёпотом произнёс:

"В живых должен остаться только один!". На что юношеский ломающийся

голос насмешливо поинтересовался: "И как, по твоему, эти Голубые

Маклауды друг-друга побеждают? Зат… (Тут гном снова икнул, и потому

часть слова не услышал)…хивают соперника до смерти?"

"Какие Маклауды? Сказано же, Голубые ЭЛЬФЫ!" — отрешённо подумал

гном, наблюдая, как после этих слов притихший было народ моментально

оживился. Между тем со всех сторон в сторону Перворожденного

посыпались грязные шуточки и не менее грязные намёки, а из закутка в углу,

где весело проводила время какая-то компания подозрительных личностей,

поднялись двое, и вихляющей походкой направились к столику эльфа и

гнома. Нар ногой пододвинул поближе свой лежащий на полу под столом

дорожный мешок, и стал настороженно ожидать дальнейшего развития

событий. С одной стороны, благоразумие и чувство брезгливости требовало

немедленно удалиться, с другой — было интересно, чем всё это закончится. Да

и люди вокруг могли подумать, что гном ретируется, потому что испугался

приближающихся извращенцев. Этого Нар допустить не мог.

В том, что приближались именно извращенцы — сомнений не было. На

обоих штаны в обтяжку, такие же, как у странной парочки за соседним

столом, только у тех штаны пошиты из какой-то грубой голубой (Голубой!

Тьфу!) ткани, а у этих — из чёрной кожи. Из одежды в дополнение к штанам

имелись только чёрные кожаные жилетки, надетые прямо на голое тело.

Картину дополняли широкие кожанные же пояса, густо усеянные

заклёпками, серьги в ушах, и разноцветные татуировки по всему телу.

Приблизившись к столу, один из гнусных типов, здоровый, как бык, с

играющей бликами налысо выбритой головой, при взгляде на которую гном

поплотнее надвинул свой неразлучный шлем, остановился, и, уперев в бока

свои ручищи, мало уступающие по величине и мускулистости рукам Нара,

неожиданно тонким и противным голосом поинтересовался:

— А не желает ли сладенький провести время в хорошей компании?

— Да. В тёплой компании, — поддакнул его спутник, — невысокий шибздик с

женственными чертами лица, подчёркнутыми наложенной косметикой.

— Даже в горячей! — загоготал великан, демонстрируя всем желающим свои

гнилые зубы, среди которых каким-то чудом затесался один золотой.

Остроухий недоуменно оглянулся по сторонам, и, осознав, что обращаются

не к кому-нибудь, а именно к нему, слегка переменился в лице. Но только

слегка, и только на мгновенье. Быстро овладев собой он, не отрывая взгляда

от незванных гостей поднял левую руку и громко щёлкнул тонкими

пальцами, подзывая прислугу. Гном даже позавидовал — с его здоровенными

пальцами-сосисками такой аристократический жест исполнить было

невозможно.

На щелчок тут же подлетела одна из хозяйских дочек, наблюдавшая за

разыгрывающейся сценой от дверей на кухню.

— Что у вас там самое крепкое насчёт выпить? Неси! — эльф произнёс эти

слова таким тоном, что девушка пулей улетела на кухню, и так же быстро

вернулась с большой оловянной кружкой, наполненной до краёв жидкостью,

в коей умудрённый опытом гном по характерному запаху опознал "Зверобой"

— адскую смесь, от трёх стаканов которой погружались в иную реальность

люди комплекцией и покрепче, чем этот задохлик…

Эльф, поднявшись на ноги, взял кружку обеими руками, и, не отрываясь,

большими глотками осушил до дна. Народ вокруг снова затих. Все с

интересом следили за происходящим. Длинноухий сделал последний

глоток… Пошатнулся… Кружка выпала из его ослабевших пальцев,

покатилась по столу, и оттуда с глухим звоном свалилась на пол…

Гном ожидал, что сразу за ней туда же последует и Светлый, но тот устоял

на ногах, наклонившись вперёд и уперевшись руками в доски стола. Нар

позавидовал стойкости ушастого. Сам бы он после такой дозы этого пойла

точно бы уже храпел под столом. Этот, надо же — стоит, хоть и склонился