Все вечеринки завтрашнего дня

Он перешагивает пустую жестянку пива «Королевская кобра» и идет между двух ромбоидов прямо к мосту. Недобры их тени, сквозь которые он движется, тени от его ног словно лезвия еще более глубокой тьмы. Это зловещее место, куда приходят волки в ожидании слабых овец. Он не боится ни волков, ни прочих хищников, которых только мог породить город, — ни сегодня, никогда. Он просто представляет все себе в одно мгновение.

Он позволяет себе предвосхитить вид, который ожидает его за последним ромбоидом: некое чрево, врата в его мечту, в его память, где торговцы рыбой раскладывают свой товар на прилавках, устланных грязным льдом. Вечная толкотня, прилив и отлив, пульс города.

И выходит в ослепляющий свет, красный росчерк ложного неона тлеет над ровным изгибом сингапурского пластика.

Память предана.

Кто-то пробирается мимо, слишком близко, еле живой, плохо ориентируясь в темноте, магниты слетают с неясным щелчком, который скорее чувствуешь, нежели слышишь. Он дотрагивается до лезвия, и пьяница, спотыкаясь, бредет дальше, слегка в забытьи.

Он возвращает рукоятку на место и холодно смотрит на непредвиденное новшество: «Счастливый дракон» — извивается аккуратная вывеска не то по плавнику, не то по пилону, чье основание, кажется, сложено из дюжин и дюжин видеомониторов.

5 СТАТИКА ПОД МАРЬЯЧИ

— Значит, она тебя бросила ради этого телепродюсера, — сказал исполнитель кантри, запихивая остатки тринадцати унций водки обратно за пояс джинсов цвета индиго, таких новых и тугих, что они поскрипывали. Вогнутая плоская бутылка примостилась под старинной пряжкой, похожей на гравированную мемориальную доску «кто-то когда-то где-то что-то завоевал», как решил Райделл, в честь победы на родео ил и в каком-нибудь другом соревновании. Райделл приспустил боковое стекло, оставив щель, чтобы выпускать клубы дыма.

— Продюсера-координатора, — сказал Райделл, желая, чтобы водка опять помогла его пассажиру, которого звали Бьюэлл Кридмор, задремать. Тот проспал изрядную часть пути, слегка похрапывая, на что Райделл не обращал внимания. Кридмор был другом или, скорее, знакомым Дариуса Уокера. Дариус некогда работал наркодилером в Южном Централе и подсел на свое же дерьмо. Ныне, излечившись, он проводил много времени с людьми, у которых были проблемы с наркотиками, пытаясь им как-то помочь. Райделл решил считать Кридмора одним из них, хотя по всем внешним признакам парень был просто конченым алкашом.

— Спорим, та штучка надрала тебе задницу, — сказал Кридмор, глаза, залитые спиртным, напоминали щелочки. Он был невысокий, хрупкого сложения, будто ни разу не видал спортзала. Мышцы землекопа. То, что Райделл принял за налет искусственного загара, начало облезать, обнажая природную бледность. Выбеленные волосы, темные у корней, были зализаны назад и закреплены каким-то составом, будто парень только что вышел из душа. Однако вряд ли он был в душе, он потел, несмотря на включенный кондиционер.

— Ну, — сказал Райделл, — я решил, что на этот раз у нее есть право требовать своего.

— Что за либеральную лапшу из драной задницы ты мне вешаешь на уши? — спросил Кридмор. Он вытащил бутылку из-за пояса и, прищурившись, рассмотрел остатки жидкости, как плотник, проверяющий уровень. Оказалось, уровень не соответствовал его теперешнему стандарту, и он вернул бутылку на место, за мемориальную доску. — Что же ты за человек такой, а?

Райделл на секунду насладился мыслью притормозить у обочины, поколотить Кридмора, бросить его прямо там же, на краю Пятой автострады, чтобы добраться спокойно до Сан-Франциско. Но делать он этого не стал и ничего не стал отвечать.

— Кобели не должны подставляться, как сучки, — вот что сегодня не в порядке с Америкой.

Райделл подумал о запрещенных приемах, о коротком и точном пережатии сонной артерии. Может, Кридмор даже не вспомнил бы, что Райделл с ним нечто этакое проделал. Но это не вырубит его полностью, по крайней мере, надолго, а Райделла еще в Ноксвилле научили, что нельзя рассчитывать на реакцию пьяницы, так как пьяница на все реагирует непредсказуемо.

— Эй, Бьюэлл, так чья же это все-таки машина? — спросил Райделл.

Райделл с самого начала подозревал, что машина могла быть краденой. На самом деле думать об этом он совсем не хотел, так как ему требовалось в кратчайшие сроки добраться до Северной Калифорнии. Билет на самолет ему пришлось бы выкраивать из выходного пособия «Счастливого дракона», а с тратой денег придется быть предельно осторожным, пока он не определится, светит ли чем-то полезным та странная байка Ямадзаки — якобы в Сан-Франциско есть деньги, которые он вполне бы мог получить.

Ямадзаки темнит, сказал себе Райделл. Он так и не выяснил по-настоящему, чем, в сущности, тот занимается. Что-то вроде японского антрополога на вольных хлебах, изучающего американцев, вот и все, что мог понять Райделл. Возможно, японский эквивалент американцев, которых «Счастливый дракон» нанимал для того, чтобы рассказать им о необходимости «проверки поребрика». Хороший человек, этот Ямадзаки, вот только непонятно, откуда он появился. Последний раз, когда он говорил с Ямадзаки, тот хотел, чтобы Райделл нашел ему сетевого менеджера, и Райделл отправил к нему этого парня, Лэйни, поисковика данных, который только что ушел из «Слитскана» и шатался не у дел по Шато, имея здоровенный счет. Лэйни ухватился за предложение, отправился в Токио, и впоследствии Райделла уволили за то, что было названо «фамильярностью с гостями». Так вот, в общих чертах, и вышло, что Райделл оказался ночным охранником в захолустной лавчонке — потому что пытался помочь Ямадзаки.

И вот он гонит родстер «хокер-аиши» вверх по Пятой автостраде, и совершенно понятно, что его ждет впереди, и вялое удивление, что он сейчас перевозит угнанный автомобиль через границу штата. И все потому, что Ямадзаки сказал, дескать, все тот же тип Лэйни в Токио хотел бы нанять его на какую-то «полевую» работу. Так именно и сказал Ямадзаки — «полевая работа».

И этого, особенно после того как он побеседовал с Дариусом, Райделлу хватило.

«Счастливый дракон» начал утомлять Райделла. К тому же он никогда толком не ладил с мистером Парком, и когда уходил на перерыв, на заднем дворе сразу после «проверки поребрика» настроение его совсем падало. Клочок земли, на котором был выстроен «Счастливый дракон», был словно выкопан экскаватором у подножия ближайшего холма, и в одном месте ничем не прикрытый, почти вертикальный срез был защищен от землетрясений с помощью странного каучукоподобного полимера серого цвета, не жидкого и не твердого, который напрочь схватывал почву и не без изыска был утыкан покрышками, так как раньше это место было автостоянкой. Покрышками и бутылками и прочей мусорной дрянью. В безотчетном страхе, который стал испытывать во время этих перерывов на заднем дворе, он стал собирать пригоршнями камешки и изо всех сил швырять в полимер. При ударе они издавали неясный звук; в сущности, они полностью исчезали. Просто врезались в эту странную массу, и она затягивалась над ними как ни в чем не бывало. Райделл стал видеть в этом символ чего-то более значительного, будто он сам, подобно этим камешкам, летит через пространство и будто этот полимер — сама жизнь: затягивается над ним, не оставляя даже намека на то, что он когда-то жил.

Когда Дариус приходил на свой перерыв и говорил Райделлу, что пришло время вернуться в магазин, то иногда заставал Райделла за этим занятием — киданием камешков.

— Попади в покрышку, — советовал ему Дариус. — Кокни бутылку.

Но Райделлу не хотелось.

Когда Райделл поведал Дариусу о Ямадзаки и Лэйни и о деньгах, возможно ожидающих его в Сан-Франциско, Дариус выслушал очень внимательно, задал пару вопросов, а потом посоветовал Райделлу брать дело в свои руки.

— А как насчет договора? — спросил Райделл.

— Договора? Это же дерьмо, не работа! Спятил ты, что ли?

— Льготы, — парировал Райделл.

— А ты хоть раз пользовался здешней медицинской страховкой? За ней надо гнать в Тихуану.

— Я так не могу, — сказал Райделл, — просто взять и свалить.

— Поэтому тебя и увольняют с любой работы, — объяснил Дариус, — я читал твое досье.

В общем, Райделл вручил мистеру Парку письменное заявление, и мистер Парк моментально уволил его, вспомнил многочисленные нарушения Райделлом порядков «Счастливого дракона» вплоть до предложения медицинской помощи жертве столкновения с автомобилем на Сансет — поступок, который, как настаивал мистер Парк, мог вовлечь головную корпорацию «Счастливого дракона» в разорительную тяжбу по поводу страховки.