Все великие аферы, мошенничества и финансовые пирамиды: от Калиостро до Мавроди
Шрифт:
В США самым известным пророком судного дня считают Роджера Бэбсона. Его знаменитый призыв, прозвучавший на Ежегодной национальной деловой конференции 5 октября 1929 года, вошел во все американские учебники истории: «Я продолжаю повторять то, что я говорил и в прошлом, и в позапрошлом годах, — обращался к снисходительно улыбающимся слушателям Бэбсон, — а именно, что рано или поздно наступит крах, который затронет ведущие акции и вызовет падение Доу-Джонса [46] на 60–80 пунктов». Жизнь показывает, что большинство людей обычно остаются глухи к предупреждениям о завтрашней катастрофе, если речь идет о возможности сегодня заработать большие деньги.
46
Индекс
Уже к концу первого дня биржевого обвала сотни людей по всей Америке умерли от инфарктов и инсультов. Еще больше покончили с собой. В жаркие дни октября 1929 года по стране прокатился такой вал самоубийств, что портье нью-йоркских отелей были вынуждены смущенно спрашивать у постояльцев, желающих снять номер на верхнем этаже: «Вам комнату для ночлега или чтобы выброситься из окна?». Сохранились кадры хроники первых дней кризиса, на которых запечатлены многие трагические сценки, вроде той, когда камера засняла недавнего миллионера, в несколько часов лишившегося всех своих денег, вложенных в биржевые бумаги, и уговаривающего прохожих за сотню долларов купить его почти новый лимузин.
Лишь очень немногие успели вовремя перевести деньги ценных бумаг в золото и стабильные валюты. Главные олигархи США того периода предпочли перевести свои капиталы за рубеж. Некоторые специалисты считают, что именно благодаря тому, что крупнейшие финансисты США после краха 1929 года закачали миллиарды долларов в германскую экономику, Гитлеру удалось в сжатые сроки мобилизовать военную промышленность и провести широкомасштабную программу перевооружения Вермахта, Люфтваффе (ВВС) и Кригсмарине (ВМФ).
В самой же Америке рушился сельскохозяйственный рынок, вследствие чего разорялись миллионы фермеров, Скрывались тысячи предприятий и банков. Ведущие промышленные отрасли переживали глубокий спад. С закрытием многих градообразующих предприятий росло количества депрессивных городов, жители которых, не получая никакой помощи от центральных и муниципальных властей, влачили жалкое существование. Средний класс практически перестал существовать. Зато в стране появилась многомиллионная армия бездомных и беспризорных детей. К 1933 году каждый четвертый житель США был безработным. У тех же, кто пока еще имел работу, зарплаты значительно урезались.
Миллионы людей были выселены за неуплату долгов из своих домов. Вместо обезлюдевших коттеджных кварталов в пригородах крупных городов вырастали огромные поселения бомжей, построенные из картонных коробок и названные в честь действующего президента страны Гувера — «гувервилями». Страна левела буквально на глазах. Чуть ли не каждую неделю в какой-нибудь части США происходили стычки демонстрантов с полицией, нередко заканчивающиеся гибелью манифестантов и забастовщиков.
Кто знает, куда пошла бы мировая история, если бы не «Новый курс» президента Франклина Рузвельта (пришел к власти в 1933 году), буквально поднявшего страну из руин. Ведь не исключено, что в годы Второй мировой войны без поставок по «Ленд-лизу» и «второго фронта» Советском> Союзу в одиночку не удалось бы одолеть фашистскую Германию, на которую в 1941 году работала промышленность оккупированной немцами Европы. В этом случае последствия американской финансовой пирамиды 1929 года были бы еще гораздо страшнее для цивилизованного мира.
Глава 12
НУ, ВОТ МЫ И В «ХОПРЕ»!
Многие наверняка до сих пор помнят заезженный всеми ведущими телеканалами рекламный ролик с запоминающимся слоганом, герой которого — вызывающий безотчетную симпатию посетитель офиса финансовой компании с умилением произносил: «Ну, вот я и в „Хопре“!..»
Компания «Хопер-инвест» была образована в 1993 году и достаточно быстро набрала обороты, да так, что уже через год имела филиалы по всей стране. Не правда ли, столь бурный старт очень напоминает предыдущую пирамиду. Но вы наверняка еще больше удивитесь, когда узнаете, что третья по величине финансовая
пирамиды страны (после «МММ» и «Русского дома Селенга») расцвела пышным цветом вовсе не на удобренной свистнутыми у государства бюджетными миллиардами столичной почве, а на все той же волгоградской земле.Создал «Хопер» двадцатилетний Лева Константинов на пару с отчимом. Хотя поначалу кооператив под таким названием занимался все той же, обычной для того времени торгово-закупочной деятельностью, а проще говоря, спекулировал дешевым импортным барахлишком, беря его у челноков по одной цене и продавая народу «с наваром».
Со временем благодаря связям и пробивным способностям матушки Левы — Лии Константиновой, которая (невиданное по тем временам дело) смогла заполучить пол семейный бизнес два крупных банковских кредита, предприятие сильно расширилось. Теперь «Хопер» специализировался на перепродаже всего на свете — от авиационного алюминия до кондитерских изделий. Но вскоре деятельностью предприятия и особенно невозвращенными вовремя кредитами заинтересовался местный отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Что это было: искреннее радение волгоградских милиционеров за интересы державы или же элементарный ментовский наезд с целью выбить из удачливых коммерсантов деньгу, сейчас уже сказать трудно. Но в итоге «Хопер» едва устоял, а его руководители чуть не отправились всем семейством на нары.
Другие бы, чудом избежав тюрьмы и разорения, сделались бы тише воды и ниже травы, но не такими были Константиновы. Родственные компаньоны уже почувствовали манящий запах больших денег и тех возможностей, которые они гарантируют своим счастливым владельцам, и остановиться не могли. Пройдет буквально несколько месяцев и благодаря агрессивной рекламе вся страна узнает название «Хопер», который для многих будет ассоциироваться с такими понятиями, как финансовый успех и «халява».
Действительно организаторы родственного бизнеса в лице матери и сына Константиновых, их родственника Тагира Аббазова, друга семьи Олега Суздальцева создали достаточно эффективную систему сравнительно законного отъема денег у доверчивого населения. Благодаря масштабной рекламе, которая в период расцвета кампании обходилась ее владельцам в миллион долларов ежемесячно, в «Хопер» потянулись десятки тысяч вкладчиков и далеко не только из волжского региона. Всем желающим предлагалось вложить деньги под 30 % в месяц. Кроме того, создатели данной пирамиды придумали достаточно оригинальный ход, благодаря которому показанный ими на пике карьеры финансовый результат намного превзошел достижения многих других «пирамидщиков».
Официально каждый вкладчик вносил свою сумму в уставный фонд «Хопра» и становился его соучредителем, а как только получал деньги с процентами назад, лишался этого статуса. Такая система формального партнерства подкупала многих потенциальных инвесторов и долгое время вводила в замешательство правоохранительные органы, которые не могли понять, что же это такое: «лохотрон» или касса взаимокредитования всероссийского масштаба. Но самом деле никакими соучредителями вкладчики «Хопра», конечно же, не становились, ибо для того, чтобы на законном основании считаться таковыми, людям необходимо пройти государственную регистрацию в качестве соучредителей компании.
Олег Суздальцев — единственный не член семьи у руля Хопра». Бывший слесарь, скорее всего, был введен Константиновыми в дирекцию компании в качестве потенциального козла отпущения на случай бегства главных организаторов финансовой пирамиды. Многие знавшие Суздальцева в пору его руководства фирмой с многомиллионными оборотами, поражались тому, как тот ведет себя и выглядит. В манерах этого «олигарха» не чувствовалось никакой вальяжности и осознания собственной значимости. Обычно при обращении к нему Суздальцев вскакивал и преданно заглядывал в глаза говорящему. В офис он являлся в потрепанных грязных джинсах и старом свитере. До самого ареста ездил на стареньких «Жигулях». Позднее на допросах Суздальцев неоднократно повторял, что являлся номинальным директором «Хопра», которому и зарплату-то не всегда платили. Якобы ему приносили на подпись бумаги, а он их, не задавая лишних вопросов, подписывал. При этом, по словам Суздальцева, ни одна его роспись не ставилась без согласования с Лией Львовной Константиновой.