Все волки Канорры

* * *

Это с ним психолозия сделалась

Мария Ивановна Герсаимова

Сейчас уже стало общим местом, что Такангор Топотан был не только талантливым полководцем, гениальным стратегом и тактиком, но и отличным психологом, что позволяло ему с блеском решать невыполнимые задачи; но первым об этом сказал вслух его выдающийся современник, военный корреспондент Бургежа в своей нашумевшей книге «Ключ к Нилоне».

Когда лорд Саразин прикидывал, какие силы сможет противопоставить его армии Тиронга, он считал тех, кто не должен остаться в стороне. Такангор же строил свою стратегию на тех, кто в стороне остаться не сможет.

Раньше всех его блестящий замысел угадал командующий армией Тифантии, коронный маршал Каландор. Дело в том, что этот достойный военачальник, как и все генералы его поколения, восхищался своим тиронгийским коллегой Ангусом да Галармоном и во многом ему подражал (в его домашнем альбоме особое почетное место занимал небольшой портрет Галармона с собственноручной подписью, а с недавних пор — афиша Кровавой Паялпы с рогатой красноглазой головой с золотым кольцом в носу). Уже лет десять назад он завел собственную книжечку фамильных рецептов и подписался на журналы «Гурмасик» и «Мир рогаликов». Ему казалось, так он лучше понимает Галармона.

Еще до того, как он открыл тридцать восьмой номер «Мира рогаликов», поданный запыхавшимся курьером, в поисках утешительного рецепта, Каландор верил, что его кумиры с честью выйдут из создавшегося положения. Войну с Тиронгой он категорически не одобрял, но лорд Саразин в свое время недвусмысленно намекнул ему не вмешиваться, и коронный маршал его намек понял. В том числе, и потому что его старинный друг граф Шорой когда-то подобный же намек проигнорировал, после чего прожил весьма недолго.

Так вот, открыв журнал в надежде отвлечься какой-нибудь симпатичной статьей на аппетитную тему, Каландор пробежал глазами несколько строк и вдруг вскричал:

— Ах, гений! Ах, мерзавец! Какой хитрец! Нет, ну умница! — тем самым немало запутав своего доброго адъютанта.

Речь шла о давешней статье, посвященной магазину «Сильная и стильная», и коронный маршал быстро смекнул, кто и по какой причине его закрыл. Он еще не знал, сколько союзников удалось собрать Такангору, чтобы дать решительный отпор захватчикам, но уже был уверен, что воинственные племена амазонок кусуми и мусасья в стороне не останутся. Конечно, Каландору не было известно, что уже спустя полчаса после закрытия магазина Анарлет, Таризан и Барта провели по просьбе Такангора разъяснительную работу на тему, кто виноват, среди возмущенных покупательниц, не успевших приобрести вожделенные метательные бусы и фруктовое масло «Цветочная фантазия», но в остальном он как в воду глядел. Что делать, разъяренные амазонки быстро сообразили сами.

Однако, мысленно поаплодировав хитроумному минотавру, коронный маршал не испытал облегчения. Он чересчур хорошо знал, какое великое множество войск собралось у Нилоны, как они отменно вооружены, отлично обучены и, что еще важнее, решительно настроены. Его не посвящали в главные тайны — князь, их величества и командор совещались с глазу на глаз — но он догадывался, что они припасли в рукаве множество неприятных сюрпризов для защитников Тиронги. Лорд Саразин славился своей предусмотрительностью и редкостным здравомыслием; он не мог не учитывать, с каким блеском кассарийский генерал громил врагов и поопаснее, но почему-то его не боялся. А еще Каландор думал о странных слухах, ходивших по дворцу в последние недели. Будучи коронным маршалом Тифантии, он не мог хотеть поражения Ройгенона да и Ордена Рыцарей Тотиса, однако лорд Саразин никак не казался ему средоточием добра и света, и победы ему он точно не желал.

В художественной литературе подобное состояние называют смятением чувств, Лилипупс говорит, что это разболтайство, а журнал «Мир рогаликов» настоятельно советует сперва определиться, какие именно рогалики вы намерены выпекать, и лишь затем браться за их приготовление. Маршал Каландор сказал бы так: война — это сплошные превратности, а победа — это женщина, и хорошо еще, если она изменила тебе с достойным.

* * *

— А в случае поражения…

— А случаи поражения нас не интересуют

Королева Виктория

Еще со времен Кровавой Паялпы Такангор понял, что первое впечатление — штука архиважная. А из следующих сражений сделал два главных вывода: не торопись выкладывать все аргументы сразу, придержи парочку в запасе, и не повторяй ошибку противника, который смотрит на тебя, как на легкую добычу — заведомо считай его более сильным, чем он кажется.

В битве при Нилоне он в точности следовал собственным правилам. И начал с того, что произвел сногсшибательное первое впечатление на неподготовленного к таким сюрпризам врага.

Во-первых, он предоставил Мардамону относительную свободу действий и договорился с Наморой о сооружении временного, но внушительного воздвига. Сперва грозный демон подумал, что это всего лишь прихоть блистательного ума, но вскоре понял, что это не так. Всякое решение Такангора имело вескую причину: в данном случае, внимательно изучив местность, на которой ему предстоит сокрушать превосходящие силы противника, он посчитал, что преимущество получит тот, кто захватит центр Кахтагарской равнины.

Путеводитель по Тиронге отзывается об этих местах, как об одном из самых живописных уголков этой живописнейшей страны и с маниакальной настойчивостью советует приезжим посетить Кахтагарскую равнину и полюбоваться восхитительным видом на горы, непременно на рассвете, когда восходящее солнце заливает расплавленным золотом их лесистые склоны. Путеводитель также утверждает, что никто не сможет прожить долгую и счастливую жизнь, если не постоит минут пять на крутом обрывистом берегу реки Шунашхе и не послушает, как ревут и бормочут ее бурные воды.

Последнее утверждение представляется нам сомнительным, ибо мы сходу можем назвать десятка два, а то и три имен тех, кто слыхом не слыхивал о реке Шунашхе, но тем не менее внесен в «Авторитетный Справочник долгожителя», влиятельное издание, которое пустяками не занимается. К тому же, мы не слишком уверены, что река Шунашхе ревет и бормочет как-то иначе, чем река, например, Маройха, струящая свои полные воды по территории Лягубля.

Изучив карты, Такангор внимательно изучил и путеводитель и сделал вывод, что это книжка бесполезная, ибо там нет главного. Составитель забыл или не счел нужным упомянуть, что равнина у Нилоны и длинный проход в горах представляют собой своеобразную бутылку, где Нилона играет роль пробки, намертво засевшей в самом основании узкого горлышка. Распинаясь о хрустальной прозрачности вод Шунашхе и бесподобной красоте высоких обрывистых берегов, он ни словом не упоминает длинный и узкий подвесной мост, по которому невозможно быстро отступить большой массе людей. Соловьем заливаясь про невысокие Харагримские холмы сплошь в золотистых грибных рощах, не говорит о дороге к городку Мермер и форту Юфан, в которых после победы Нумилия Кровавого над Гриомом стояли символические гарнизоны.

В защиту автора путеводителя следует сказать, что далеко не все туристы приезжают сюда с целью организовать оборону, а затем и мощное контрнаступление; кое-кто действительно бесцельно глядит по сторонам или пишет малозначительные пейзажи, где две трети картины заняты грандиозными облаками и верхушками деревьев, и которые не дают никакого представления о том, как выгодно расставить войска. Но минотавр этой логики не понимал.

План Такангора заключался в том, чтобы дать всем войскам противника беспрепятственно выйти из Нилоны, а затем нанести удар, оттеснив врага обратно к реке и мосту и отняв, таким образом, возможность маневрировать. Одновременно он собирался отрезать часть вражеской армии на южной стороне равнины и подставить ее под фланговый удар королевских рыцарей. В этой ситуации непомерные размеры войск противника обратились бы против него самого.