Все волки Канорры

По обилию флоры и фауны в речи возлюбленного Гризольда поняла, что он с ней не согласен. Но доблестная фея не зря потратила недавно целый выходной на битву при Липолесье. Она вынесла с поля боя не только несколько драгоценных артефактов, принадлежавших обитателям преисподней, но и бесценный опыт. Этот опыт подсказывал ей, что если переговоры, ведущиеся под белым флагом, не заканчиваются полной и безоговорочной капитуляцией противника, следует действовать деликатнее и тоньше — то есть атаковать.

— Хорошо, — кротко сказала она. — Поговорим о другом. Не слишком ли много сложностей с этим предсказанием?

— Может, мы поговорим о другом другом? — безнадежно спросил лорд.

— Может быть, и поговорим.

И Таванель понял, что нет.

Фраза: «В принципе, я согласен», — означает,

что вы отнюдь не намерены это допустить

Отто фон Бисмарк

— А если бы его пробуждение случилось в походе? — воззвал он к здравому смыслу. — Представь себе последствия. Нет уж. Сперва он должен обрести себя, и если это действительно останется он, я открою имя Хранителя и главное пророчество Каваны о Галеасе Генсене. Мы все прекрасно помним, что теоретически может произойти в недалеком будущем.

— Я бы не стала с уверенностью утверждать, что все, — буркнула фея. — В отличие от тебя, не все состояли в тайном ордене и провели века за Чертой, а потом в Преисподней.

— Ему что — ничего не сказали? — возмутился Таванель. — Знаешь, Гризенька, не хочу порочить доброе имя милорда Узандафа, особенно за глаза, но мне иногда кажется, что он не вполне оправдывает звание мудрого наставника и заботливого предка.

— Ты прав — легкомысленный, безалаберный и невнимательный, — перевела Гризольда на общепринятый язык.

— Я бы не стал выражаться так резко, но в целом я подразумевал именно эти недостатки. Полагаю, ты, как официальная личная фея, должна объяснить милорду Зелгу сложившуюся ситуацию со всеми, подчеркиваю, со всеми нюансами, приведя наглядный исторический пример.

— А вот и не уверена, малыш, что следует это делать.

— То есть как это — не уверена? — Шокированная душа в буквальном смысле слова взлетела к потолку. Других бы это, наверное, впечатлило, но он был женат на фее — она просто вспорхнула следом. — Он до сих пор не знает, по какому лезвию ходит… и бродит… У нас в отряде был один лунатик, карабкался по крышам, залазил на флюгера, вывешивался из бойниц. Мы из деликатности ему ничего не говорили, а одной прекрасной лунной ночью…

— Он навернулся и сломал себе шею? — оживилась Гризольда.

— Произошел несчастный случай. Он упал с большой высоты и, увы, не выжил.

— А я что сказала?

Тактичный лорд не стал объяснять любимой, в чем разница.

— Давай рассуждать логично, — предложила прекрасная дама.

Таванель затрепетал. Когда его супруга последний раз взывала к логике, это звучало примерно так: «Признай, что раз уж они сюда вторглись, то я волне могу надеть розовую юбку к чешуйчатому панцирю». Помнится, тогда он не нашел ничего лучшего, чем решительно согласиться.

— Ты ведь не забыл, что случилось, когда ему сказали правду о его поединке с Сатараном?

Еще бы лорд не помнил. Он был почти уверен, что Зелг не переживет этого боя. Он восхищался тем благородством и упорством, с каким кассарийский владыка отказывался выставить вместо себя кого-то другого, но не вполне одобрял подобное решение. Рыцарь без страха и упрека, он знал, что полководцы сочиняют битвы, а воины их исполняют — и не следует бездумно нарушать тысячелетиями сложившиеся правила. Как если бы актеры прямо во время представления вздумали исполнять не свои роли; кто бы сомневался, что такой спектакль обречен на провал. Кстати, тогда и Князь Тьмы мог бы пожелать лично размяться в общей свалке — плевать на дисциплину и катастрофические последствия. А если бы Зелг действительно сразился с Карающим Мечом Преисподней? И погиб? А если бы Спящий проснулся во время этого поединка, что вполне вероятно, учитывая могущество древних инстинктов — всякий идет до последнего в миг смертельной опасности.

Таванель открыл рот, чтобы достойно возразить, и тут же закрыл его — возражать было нечем, а стоять с открытым ртом не позволяло воспитание. Гризольда хихикнула: в этот момент муж ужасно напоминал золотую рыбку. Но ее это нисколько не раздражало: золотых рыбок она любила. Любила и мужа.

— Никто не скажет, как именно Галя отреагирует на твои нюансы. Практика показывает, что лучшие решения он принимает именно вслепую, по наитию. Тогда удача на его стороне. А вот если он, не приведи Тотис, все обдумает и взвесит…

Количество глупостей, совершаемых по велению рассудка, гораздо больше, чем количество глупостей, совершаемых по глупости.

Чарлз Чаплин

Лорд поразмыслил.

— А знаешь, — сказал он минуту спустя, — тут я склонен с тобой согласиться. Милорд герцог невероятно, неправдоподобно удачлив. На это есть смысл положиться. А на его рассудительность и здравый смысл, как ты тонко намекнула, особых надежд возлагать не приходится.

Гризольда, услышавшая, что она способна тонко намекать, польщенно заулыбалась. Фея всегда относилась к себе с огромной симпатией, но притом на удивление трезво. Ей лучше других было известно, что ее комментарии отличаются скорее точностью, нежели тонкостью.

— Что же до остального, то я поступлю, как велит долг. Дождусь урочного часа и скажу, что следует. И учти, дорогая, что яснее ничего не станет. Скорее даже еще больше запутается. Я много думал, и мне порой начинает казаться, что главный смысл пророчеств заключается именно в этом. Потому что понимаешь их только постфактум и практической пользы от них все равно никакой.

— Любимый, — сказала Гризольда, разглядывая мужа с нежностью и состраданием. — Ты понимаешь, как ты безнадежен?

Судя по тому, как вытянулся острый нос лорда, он понимал. Единственное, что остается в таких случаях — твердо стоять на своем, даже если это не имеет смысла. Тут Таванелю было чем возразить: разумные вещи стремительно растворяются в пространстве и времени, все, что сделано или создано из соображений выгоды или здравого смысла, не живет долго. А в вечности остаются не имеющая практического значения музыка, картины, написанные не ради денег, а по зову сердца, плохо продающиеся стихи и великолепные белоснежные храмы, построенные вовсе не для того, чтобы в них кто-то жил, растил непослушных детей, ругался с тещей и жарил хухринские блинчики — то есть все, что пришло в этот мир вопреки здравому смыслу и обстоятельствам.

— Гризя, — сказал он решительно. — Судьба приготовила мне много испытаний, в том числе и это. Выдержать его будет намного сложнее, чем поединки в Аду и блуждания за Чертой или пребывание в плену у лже-Таванеля. Но, дорогая, ты первая разочаруешься во мне, если я поддамся твоим неодолимым чарам и нарушу рыцарское слово. Думаю, я буду единственным человеком в мире, способным устоять против тебя, и, видит Тотис, это величайший из моих подвигов…

Кассарийская фея молитвенно сложила ручки над розовой юбочкой.