Все возможно

Элен отвела от нее взгляд и посмотрела на Грегори Герца, танцующего с Ребеккой Стайн. Вид у него был такой же, как всегда, — спокойный и любезный. Но Элен чувствовала, что уже не может относиться к нему по-прежнему. Сегодня он предстал перед ней совершенно в ином свете, она поняла, что он далеко не так прост и откровенен, как кажется. Интересно, подумала она, согласилась бы Стайн финансировать его фильм, если бы главную роль играла другая актриса? Скорей всего нет. Так, может быть, Герц именно поэтому и пригласил ее? Может быть, его волновала вовсе не ее актерская судьба, как он уверял, — а исключительно прибыль? Для Голливуда это было вполне естественно, здесь к актеру привыкли относиться как к товару. И все же Элен не верила, что Герц способен на такое, до сих пор он был с ней достаточно искренен, и у нее не было оснований считать, что он притворялся.

Она откинулась назад и прислонилась к колонне. Она только сейчас поняла, что среди людей, которых она пригласила на этот бал, очень мало таких, которые были бы ей по-настоящему симпатичны, и еще меньше тех, кому она могла полностью доверять.

Неожиданно кто-то со всего размаха налетел на нее сзади. Она оглянулась и увидела Мильтона, одного из своих агентов. Высокий, загорелый, щеголеватый, он стоял, затравленно озираясь вокруг.

— Вы не видели Гомера? — спросил он. — Я пытаюсь от него удрать. Он напился как сапожник и совершенно потерял над собой контроль.

Он поискал глазами официанта, еще раз боязливо оглядел зал и, не обнаружив ничего подозрительного, начал понемногу успокаиваться. Повернувшись к Элен, он схватил ее за руки и принялся трясти.

— Поздравляю вас! — воскликнул он. — То, что вы сделали, гениально! Можете мне поверить, это не пустой комплимент. — Он уставился на нее. — К концу фильма я рыдал, как ребенок. Мы все рыдали: Элизабет, Поль… Хотя нет, Поль, кажется, не рыдал. Зато этот тип из «Нью-Йорк таймс»… как же его… вот он заливался в три ручья… Элен, нам надо поговорить. После вашего фильма все словно с ума посходили. Телефон звонит не переставая. Все хотят заполучить вас к себе.

Вы совершили огромную ошибку, согласившись на предложение Герца. Я уже говорил вам и продолжаю повторять: эта роль не для вас. Подумайте сами. Ну что это за героиня? Жестокая, безнравственная, злобная баба. Зрителям не понравится, если вы будете ее играть. Они привыкли видеть вас в других ролях. Нет, Элен, вы должны сняться в продолжении «Эллис». Кстати, я только что прочел сценарий. — Он усмехнулся. — Пиратскую копию. Мне чудом удалось ее раздобыть. Это изумительная вещь, Элен, просто изумительная. Когда я читал, у меня дух захватывало от восторга. Поэтому давайте договоримся так: завтра я к вам подъеду и мы еще раз все обсудим…

— Хорошо, Мильтон, я вам позвоню. Но своего решения я менять не собираюсь. Я уже сказала Герцу, что согласна у него сниматься.

— Сказали? Господи, да кого волнует, что вы ему сказали? До тех пор, пока ничего не подписано, мы можем тысячу раз все изменить. Так что послушайте, Элен…

— Завтра, Мильтон, мы все обсудим завтра, — прервала его Элен и быстро пошла прочь.

Проскользнув мимо бара, она вошла в зимний сад и устало опустилась в плетеное кресло, надежно защищенное со всех сторон зеленью пальм и орхидей. Элен никогда не любила орхидеи с их тугими, сочными листьями и яркими, мясистыми, хищно изогнутыми лепестками.

Сквозь звуки оркестра из бара доносились приглушенные голоса:

— Меня так и подмывало послать его к черту, но я сказал: «Ладно, так и быть, мы заключим с вами договор…»

— Кончай трепаться, Гомер. В конце концов я тоже не мальчик и многое могу понять. Но объясни, ради бога, зачем ты каждый раз на них женишься?

— Зачем? Ты хочешь знать зачем? Хорошо, я тебе объясню. Дело в том, что я — романтик, Мильтон, старый, неисправимый романтик…

— Ты? Романтик?

— Представь себе. Ах, Мильтон, если бы ты знал, какое у меня было ужасное детство. Моя мать… Она была страшная женщина…

— Умоляю, Гомер, не говори мне ничего о своем детстве.

— Почему?

— Потому что я уже сто раз об этом слышал.

— Ну и что ты думаешь? Этот подлец отказался его подписывать. Его, видите ли, не устраивала сумма. Это миллион-то долларов, представляешь? Плюс проценты с оборота…

— Значит, в четверг, Ллойд, договорились? Позже никак нельзя. Пробы назначены на пятницу.

— О'кей, о'кей, я все понял. В пятницу с утра я им звоню.

— Ллойд, ты прелесть! Как ты думаешь, что бы мне такое надеть, чтобы окончательно их поразить?

— Надень противогаз.

— И тогда я ему говорю: «Послушайте, речь идет об искусстве. Ис-кус-стве, понимаете? При чем тут деньги?» А он мне: «А вы знаете, какой доход принесла „Короткая стрижка“ за первые шесть недель проката?» — «Все правильно, — говорю я, — „Короткая стрижка“ — превосходный фильм, никто с этим не спорит. Но то, что я вам предлагаю, — это в миллион раз лучше…»

— Мисс Харт?

Элен подняла голову. В зимнем саду было сумрачно, к тому же она задумалась и не сразу узнала человека, остановившегося перед ней. Вглядевшись, она поняла, что это Саймон Шер. На лице его застыла обычная вежливая улыбка.

— Хочу поблагодарить вас за прекрасный вечер, мисс Харт. Вы, наверное, устали? Принести вам чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

— Разрешите? — Он вопросительно взглянул на нее и, аккуратно поддернув брюки, уселся в соседнее кресло. Элен недовольно поморщилась. Ей никого не хотелось видеть — ни Шера, ни остальных гостей. Она не чаяла, когда все наконец разойдутся и оставят ее одну.

— Неслыханный успех, поздравляю вас. Элен поняла, что он говорит об «Эллис».

— Фильм получился просто великолепный. Я думаю, что это лучшая ваша работа. — Он откашлялся. — Мне только что передали сценарий второй части. Признаюсь, я был несколько удивлен, узнав, что мистер Ангелини хочет делать продолжение.

— Будет еще и третья часть, — сухо проговорила Элен. — «Эллис» с самого начала задумывался как трилогия.

— Вот как? — Шер, похоже, растерялся.

— Да. — Элен твердо посмотрела на него. Она не собиралась ничего скрывать от Шера, ей претила таинственность, которую Тэд развел вокруг этой истории.

— Ну что ж, очевидно, у мистера Ангелини были причины держать свое решение в секрете. Я заметил, что он вообще отличается некоторой скрытностью. Значит, это будет трилогия. Так-так… — Шер помолчал и вежливо спросил: — А как же вы? Я слышат, что вы собираетесь сниматься в другом фильме?

— Да, я уже сказала Тэду, что весной буду занята.

— Понимаю. — Шер нахмурился. — В таком случае мистеру Ангелини, по-видимому, придется отложить начало съемок? Странно, что он меня об этом не предупредил. Вы не знаете, какие у него планы на этот счет?